Брови Дилана удивленно взлетели вверх.

— Впечатляет. Что это?

Конн сжал кулаки, игнорируя легкую головную боль, которая всегда сопровождала его занятия магией. Карта пульсировала, переливаясь разными красками.

— Серый цвет, вот эти широкие полосы, показывает места обитания людей. Голубым отмечен наш народ.

Мало, слишком мало, всего какая-то тысяча точек света, затерянных в необъятных океанах.

— Дети земли находятся здесь. — Палец Конна, постукивая по священным местам сидхе, [5]двигался по зеленой линии вдоль горной цепи. — Демоны здесь.

Он показал места расположения детей огня, словно кровь проступавшие через разломы земной коры и на сложных формах рельефа.

Дилан подошел ближе и прищурился.

— Я не вижу на вашей карте детей воздуха.

— Потому что их здесь нет. Вмешательство ангелов встречается гораздо реже, чем считает большинство людей. И чем хотело бы, — сухо ответил Конн. — Кроме того, беспокоит меня все-таки активность демонов.

— Это из-за Гвинет?

Ярость Конна медленно закипала. Шесть недель назад демон в обличье человека выманил селки Гвинет из Гиорта на сушу, забрал ее шкуру, пытал, а затем убил.

— Из-за того, что они убили одного из нас, — согласился Конн, — и из-за того, что попытались во всем обвинить людей. Я не позволю провести себя и втянуть в войну демонов с Небесами и человечеством.

Дилан хмурился, глядя на карту. Темнота, которую Конн почувствовал еще раньше, исходила от красного пятна на побережье острова в штате Мэн.

— У вас может не оказаться выбора. Если демоны нарушат равновесие…

— Маргред восстановила равновесие, когда утащила убийцу Гвинет в море.

Дилан приподнял бровь.

— Жизнь за жизнь?

— После Обращения.

Элементали [6]бессмертны. Селки возродится в море, а демон попал в вечное заключение. С точки зрения Кона, размен справедливый.

— Но действия Маргред могут вызвать определенные последствия…

— Вы думаете, она в опасности? — быстро спросил Дилан.

— Я думаю, что это вполне возможно.

— Месть?

Конн задумался. Демоны понимают, что такое справедливость, но они ею не руководствуются. Месть определенно будет иметь место, но при этом ими управляют гораздо более практичные соображения.

— Скажем так, демонстрация силы может подвергнуть Маргред риску.

— Зачем вы говорите мне все это?

— Она вышла замуж за твоего брата.

Губы Дилана раздвинулись, обнажив зубы.

— К несчастью. Теперь она человек. А это означает, что ее судьба меня больше не касается. Или вас… — Эти недосказанные слова как будто повисли в воздухе.

— Пока она не носит ребенка от твоего брата, — бесцветным голосом заметил Конн.

Бледное лицо Дилана стало совсем белым. А здесь замешаны чувства, подумал Конн. Похоже, он без колебаний пойдет к цели.

— Какое это может иметь значение? — спросил Дилан.

— У твоей матери была сильная кровь. Ее дар был очень могучим. Существуют песни…

«Интересно, пророчество это или выдумка?» — подумал Конн. Из песен китов ничего понять нельзя. Эти крупные млекопитающие еще в меньшей степени, чем селки, обладают чувством времени.

— Существуют предания, что дочь из рода Атаргатис может навсегда изменить баланс сил и судьбу своего народа.

— Дочь… — Глаза Дилана были непроницаемо черными. — Не сын?

Конну понравилось его разочарование. Для них обоих было бы лучше, если бы могущество Атаргатис перешло к ее сыну. К Дилану.

— В песнях говорится о дочери.

— Тогда… — Дилан нахмурился, по-прежнему глядя на карту, где остров Мэн был окрашен красным. — Тогда моя сестра.

Конн покачал головой.

— Твои брат и сестра люди. До сих пор демоны считали, что на них не стоит обращать внимание. Но если у твоего брата будет ребенок…

— Или если он будет у меня.

— Да. Я надеялся… — Конн осекся. Он больше не позволял себе надеяться, осталась только злость. — Сочетание крови твоей матери и дара Маргред может принести пользу нашему народу. Или угрозу со стороны демонов.

— Так чего же вы хотите от меня? Чтобы я попросил брата не спать с женой?

Конн тоже думал об этом.

— А он тебя послушается?

— Нет.

Конн пожал плечами.

— Тем лучше. Нас становится все меньше. Нам необходимы дети. Нам необходим этот ребенок.

Дилан ухмыльнулся.

— При условии, что Маргред сможет забеременеть от него.

— При условии, что их ребенок будет селки. И девочкой. Тогда — да.

— Слишком много условий.

Губы Конна скривились в редкой для него улыбке.

— Верно. — Очень немногие могли позволить себе говорить ему правду. — И все же что-то притягивает демонов на Край Света. Я хочу, чтобы ты выяснил, что именно.

Дилан пристально смотрел на своего повелителя. Стук сердца гулко отдавался в ушах. На мгновение ему даже показалось, что он неправильно расслышал Конна.

— Но это работа хранителя.

Взгляд принца был чистым и светлым, как морозный воздух, глубоким и бескрайним, как море.

— Ты отказываешь мне?

— Я… Нет, мой повелитель. — Он был напуган, но не глуп. — Но почему бы вам не послать туда одного из них?

Хранители были приближенными Конна, его элитой. Избранные за преданность и силу своего дара, они обеспечивали принцу мир, защищая его царство от уничтожения людьми и демонами.

С четырнадцати лет Дилан горел желанием стать одним из них и носить на шее знак хранителя.

Но, как бы горько это не было, ему пришлось признать, что он слишком близок к людям, чтобы обладать такой силой и пользоваться доверием принца.

— У них нет твоего знания острова, — сказал Конн. — И твоей связи с ним.

Перед глазами Дилана вдруг возник образ колючей женщины с татуировкой на запястье и телом, переполненным энергией.

Мы никак не связаны, подумал он. Это был всего лишь секс. А такое у него было со многими женщинами.

И он отогнал воспоминание о том, как она сказала: « Ты у меня первый… ох, за очень долгое время».

Конн, должно быть, принял его молчание за недовольство.

— Ты ведь там вырос.

Мысли Дилана снова вернулись в башню, к теме разговора.

— Это было много лет назад.

— Там живет твоя семья.

Это был болезненный момент.

— Они больше не моя семья. Теперь я селки.

Конн смотрел на него холодными светлыми глазами.

— У тебя там есть человеческое жилье не более чем в трех милях к востоку от их дома.

Дилан покраснел. Как много он знает? И сколько информации у Конна против него?

— Это был остров моей матери.

— Дом построил твой отец.

Он этого не знал. Он уговаривал себя, что это не имеет значения.

— Это просто место, где можно остановиться, только и всего, — сказал Дилан.

— Оно как раз и пригодится, — согласился Конн. — Тебе может понадобиться пожить среди них некоторое время.

Внутри у Дилана все оборвалось.

— После более чем двадцатилетнего отсутствия мое внезапное повторное появление, скорее всего, вызовет вопросы у местных жителей.

— Не такое уж оно и внезапное, — заметил Конн. — Ты ведь был на свадьбе брата.

Как раз об этом Дилан сейчас жалел.

— Это совсем другое дело. Тогда мне не нужно было разговаривать с ними. И с отцом. И с сестрой.

На верхней губе у него выступил пот.

— Они захотят узнать, зачем я здесь.

— У людей есть для этого подходящая история. О блудном сыне.

— Не думаю, чтобы мой брат… — Мой старший брат и хороший сын, который остался с отцом! — …принял такое объяснение моего возвращения.

— Тогда придется предложить ему другое, — холодно ответил Конн. — Ты наверняка сможешь придумать оправдание, которое его удовлетворит.

Неожиданно в его голове снова всплыл образ той женщины в лунном свете: подбородок задран, рука сжимает скомканные трусики…

— Да, — медленно ответил Дилан, — смогу.