— Я знаю, что у тебя новая работа в пабе, Ангел, — насупившись, пробурчала Фенелла. — Но я думала, что настоящее занятие длится дольше пяти минут.

Неужели только пять? Я успел выкурить три сигареты.

— Трогаться с места и парковаться — что может быть важнее.

— Мы могли хотя бы выехать с нашей улицы.

Всего два занятия, а она уже вошла во вкус, рвалась навстречу кольцевому движению, Т-образным перекресткам и разворотам в три приема. Тайком от Лизбет она купила экземпляр Правил уличного движения и украдкой рассматривала дорожные знаки, заранее мандражируя, что ее могут спросить о количестве полосок на столбиках перед железнодорожным переездом без шлагбаума.

— В выходные позанимаемся подольше, — пообещал я, запирая машину и отыскивая взглядом «Армстронга».

Фенелла проверила, нет ли у входа в дом номер девять Лизбет.

— Я сказала ей, что иду в библиотеку. Если спросит, скажи, что подвез меня, хорошо? Иначе она удивится, что я вернулась так быстро.

— Договорились. Но ты ведь знаешь, Фенелла, как я не люблю обманывать людей.

— Последний раз, ладно? — Она сжала мою руку.

— Последний раз, — вздохнул я.

— Спасибо. Извини, что я не смогла тебе ответить, кто такие ванильные лесбы.

— Забудем, — отмахнулся я. Откуда ей было знать.

— Я потом у Лизбет спрошу.

— Э-э… Не надо, — промямлил я.

Фенелла перебежала дорогу и нырнула в дверь, как крыса в водосточную трубу. В доме тут же зазвонил наш общий телефон. Конечно, звонок был по мою душу.

Фенелла, держа трубку в вытянутой руке, пробормотала что-то похожее на «мистер Бузотер». Читать по губам я еще не научился. С другой стороны, это определение могло подойти ко многим из моих друзей. Я взял у нее трубку, и Фенелла подчеркнуто громко, чтобы услышала Лизбет наверху, сказала: «Спасибо, что подвез, Ангел!» Поднявшись наверх, она повторила фразу еще раз.

— Ну, Ангел, — сказал я, ожидая услышать голос Зайчика, Данкана-Стакантана или еще какого-нибудь обалдуя.

— Это Берт Басотти, — раздался голос и за ним — эхо. Он говорил по офисному телефону с усилителем. Такая модель позволяет вместо трубки держать в руках что-нибудь еще.

— Привет, Берт, ты как из пещеры говоришь. Чем могу помочь?

Меня больше волновало, где он взял мой номер. Очевидно, у Тигры. Ну да ничего, если ты не коп, то определить адрес по номеру телефона не так просто. Можно, конечно, но придется потрудиться.

— Меня интересует, есть ли у тебя какие-нибудь успехи. — Голос Басотти по-прежнему звучал так, словно он прыгал с парашютом в Большом каньоне. Объяснение было одно: нас слушал кто-то третий.

— Кое-какие наводки имеются, Берт. Особенно одна хороша — я завтра вечером ее проверю.

Если он думает, что я ему выложу про вечера караоке для геев, пусть подумает еще.

— Кажется, мы подчеркивали, что это дело довольно срочное. Не так ли, Рой?

— Конечно, мистер Басотти, — послушно отозвался я, отметив про себя «Роя» и «мы».

— Так ты сможешь что-нибудь разведать? Скажем, к пятнице?

— Именно к пятнице и собирался, — соврал я. — Сделаю все, что в моих силах. Надеюсь, премиальные пока не отменили?

Далеко-далеко послышался смех, но даже на таком расстоянии было ясно, что смех — недобрый.

— Да-а, премия. Не отменили.

— В таком случае я сделаю все, что смогу, мистер Басотти.

— Сделай, Рой, сделай.

Побывать на лазерном караоке для геев мужского пола в четверг вечером мне не довелось, потому что неожиданно улыбнулась удача.

Я пришел на работу и получил выволочку от Эприл за неучтивое обращение с фраерами — пардон, с клиентами, — прежде чем мне было позволено сходить наверх за белой рубашкой и бабочкой.

Смена Сэм и Дейв начиналась позже, и мне поручили подготовить бар к открытию вместе с долговязым юнцом Кейтом и Джо, ирландцем с бешеными глазами, который молча сидел на перевернутом ящике и по очереди тянул из самокрутки с травой и бутылки «Спешиал Брю». ^[35]

Кейт нервничал и пытался подружиться. Он был рад, что ему не придется работать с Джо одному.

— Я обычно не в баре работаю, — сказал он нерешительно. — Сегодня пришел помочь Дереку настроить оборудование для дискотеки и караоке.

Джо буркнул что-то неразборчивое.

— Да? — Я изобразил заинтересованность.

— У моего друга Дерека это хорошо получается. Я имею в виду дискотеку.

— Угу.

— Он здесь уже три года. Всех знает.

— Действительно? А меня представишь?

Дерек выбирал для дискотеки компакты и — что уже редкость в наши дни — пластинки. Я просмотрел пару конвертов — в основном Дасти Спрингфилд и «Беверли Систерз».

Я попросил Кейта затовариться бутылочным пивом и принести еще пару ящиков. Он был моложе меня, нуждался в физической активности и явно был рад услужить.

— Кейт говорит, что ты знаешь почти всех местных, — закинул я удочку.

— Наверное, так.

Дерек старался выглядеть круто, но сделал одну фатальную ошибку — надел футболку с названием и эмблемой паба. (Жизненное правило № 51: никогда не носи футболку с эмблемой того места, которому она посвящена.) На мне была футболка паба в Сокели, штат Калифорния, — трудно вообразить себе место дальше от «Гроздьев».

— Мой старый приятель Тигра тебе не встречался?

— Наглый мелкий босяк, напрочь лишенный чувства меры?

— Он самый.

— Не видел его уже пару недель.

Он занялся загрузкой компактов в проигрыватель.

— Зато сегодня утром я видел его дружбана.

Возможно, Дерек меня проверял. Если я знаком с Тигрой, значит, и друга его тоже должен знать. А может быть, у него плохая память на имена?

— Ли? Как его дела в наше-то время?

Трудно было сказать, купился он или нет.

— Ага. Нарик Ли, так его зовут. Сегодня утром, похоже, был не под кайфом и с баблом. Покупал себе палатку и переезжал.

— Куда?

— В Филдз. «Линкольнс-Инн». Бог его знает, какое-то новое распоряжение или еще что, но, говорят, их всех скоро погонят.

— Да, я тоже слышал.

Дерек принялся расставлять лампы для шоу, а я, быстро сбегав наверх, забрал свою куртку и футболку. Джо сидел на том же месте с новой банкой пива. Я улыбнулся ему — он только зыркнул в ответ.

Проходя мимо Кейта за стойкой, я сказал, что мне нужно кое-что забрать из машины. Сел в «Армстронга» и уехал с концами. У Эприл теперь вновь открылась вакансия бармена.

За отработанную во вторник смену мне так и не заплатили. В виде компенсации у меня осталась их рубашка с бабочкой.

9

Басотти обещал штуку, если я найду Тигру к пятнице. К четвергу, за целую неделю, я накопал лишь наводку Дерека на «Линкольнс-Инн». Пришлось проверить лежащий в багажнике «Армстронга» фонарик и отправиться на запад.

Когда я добрался до Холборна, уже стало темно и пошел дождь. В девять вечера там было мало народу, десятки свободных такси курсировали туда-сюда. Наступление спада можно легко определить по пустым такси и очередям на автобусных остановках, которые не рассасываются даже в дождь. Всего через два часа, когда начнут закрываться пабы, такси не найдешь ни за какие коврижки.

Я объехал район Филдз и оставил машину на Португал-стрит в запрещенном для стоянки месте. Порывшись в багажнике, нашел бейсбольную кепку «Калифорнийских ангелов» — хоть какое-то прикрытие от дождя. Попутно наткнулся на пару целлофановых перчаток и тоже их надел. Могут пригодиться.

В район Филдз я зашел с юго-востока. Конечно, никаких полей ^[36]там нет и в помине. Поля — это большие зеленые штуковины, в которых дует ветер, они ходят волнами, обитают по ту сторону автострады М25 и получают дотации от Европейского сообщества. Линкольнс-Инн-Филдз — всего лишь большой газон с дорожками наискосок и поручнями по периметру. С одной стороны к нему примыкает сам «Линкольнс-Инн», место, где резвятся соколы-юристы, с другой — Королевский хирургический колледж, где медики радеют о здоровье нации. Место посредине занимает беспокойный народец — бездомные, многие из которых больны, и все подряд нарушают закон.