«Как жаль оставлять эту эпоху навсегда. Хотя… — у нее даже мурашки пробежали по спине. — Вдруг следующее задание — Европа позднего палеолита?»

В этот поход она отправилась одна. Проводники из Ванайимо часто оказывали ей бесценную помощь, гораздо большую, чем любой тулат в ее предыдущую экспедицию, но им нельзя было показывать высокотехнологичные приборы. Нагруженный оборудованием темпороллер Ванды поднимался, преодолевая гравитацию, пока не завис на нужной высоте. Ванда бросила последний взгляд на Берингию. Качество оптики вселяло уверенность в том, что она даст исчерпывающий отчет о двухлетней работе в регионе. Перескакивая расстояния, пронзая туман, усиливая свет, приборы находили любое животное и показывали его Ванде с любой выбранной ею точки — вот мускусные быки, стоящие спиной к ветру, вот заяц, пробирающийся через сугробы, вот взлетает белая куропатка, а вот вдалеке бредет, недовольно трубя, старый мамонт. На фоне безбрежной белой равнины его косматая шкура темнела подобно утесам, грядой тянувшимся на север. Одним уцелевшим бивнем он разрывал снег в поисках мха и захватывал хоботом корм. Мох был разбросан по всей равнине, и одинокому самцу, потерпевшему поражение в битве и изгнанному из родного стада, эта скудная пища казалась подарком судьбы. Порой Тамберли думала, что из сострадания ей следовало бы пристрелить беднягу. Но старик-мамонт позволил ей сделать важные выводы об изменениях в экологии Берингии, и теперь, закончив свои исследования, Ванда не могла заставить себя уничтожить этого оголодавшего гордого великана. Кто знает, вдруг он дотянет до лета и насытит наконец свое громадное чрево.

— Спасибо, Джумбо! — крикнула Ванда наперекор ветру.

Она верила в свое открытие, объяснявшее причину исчезновения сородичей Джумбо в Берингии в то время, как мамонты его вида продолжали населять Сибирь и Северную Америку. Несмотря на то что перешеек был пока еще в несколько сот миль шириной, поднимающееся море постепенно поглощало его, а карликовые березки и кустарник совершенно переменили ландшафт и природу тундры. Ванда и не подозревала, насколько эти слоноподобные зависели от среды обитания. В других местах родственные им виды приспособились к довольно широкому спектру условий. Но гиганты, подобные Джумбо, не проникли на юг в приморские леса и луга, они ушли на север, чтобы там, у подножья гор, доживать свои последние годы.

Это, в свою очередь, повлекло изменения, взволновавшие Ральфа Корвина. Палеоиндейцы охотились на разных животных, но мамонт оставался самой желанной добычей. В Берингии охотники истребят и без того бывших на грани вымирания животных буквально за несколько поколений. Вот еще один миф, будто первобытный человек жил в гармонии с природой. Поскольку мамонты обитали и дальше на востоке, искатели приключений появятся там гораздо раньше. Именно мамонты станут причиной переселения, а не свободные земли.

Миграция в Америку, вероятно, происходила стремительнее, чем предполагал Корвин, и поздние ее волны существенно отличались по характеру от первых переселенцев… Однако это не объясняло, почему Облачные Люди снимутся с места так скоро, уже в следующем году.

Ветер неистовствовал. Серыми клочьями проносился мимо туман.

«Вернусь домой, и сразу же чашечку хорошего горячего чая».

Тамберли включила панель управления и запустила двигатель.

Оказавшись дома, она задвинула темпороллер на место и отключила антигравитационную систему. Аппарат с глухим стуком осел на пол. Ванда потерла ягодицы.

«Черт побери! Какое холодное сиденье. На следующем задании, если это опять будет ледниковый период, первым делом вмонтирую туда нагревательную спираль».

Она разделась, обтерлась губкой, надела просторное платье и задумалась, как ей поступить с Корвином. Его, по-видимому, еще не было. Если бы он находился дома, то его темпороллер зарегистрировал бы ее возвращение, и он, несомненно, объявился бы с приглашением выпить и пообедать у него. Было бы трудно найти благовидный предлог для отказа после ее десятидневного отсутствия. Пока Ванде удавалось отвлекать его внимание от себя: она сама расспрашивала его, и Корвин охотно рассказывал увлекательные истории из своей жизни. Но рано или поздно он обязательно предпримет решительную попытку добиться от нее взаимности, что совершенно не радовало Ванду. Как бы избежать этой неприятной сцены?

«Жаль, что Мэнс не антрополог. С ним так хорошо, уютно… Как… как в старых туфлях, которым сильно досталось на их веку, но они выдержали. Уж о нем-то не надо было бы беспокоиться. Хотя если бы он что-нибудь такое задумал, я бы, наверно… Ха! Кажется, я покраснела».

Она заварила чай и удобно устроилась с чашкой в руках. У входа раздался голос:

— Привет, Ванда! Как дела?

«Он был просто в поселке, черт!»

— Все в порядке! — отозвалась она. — Но, видите ли, я ужасно устала. В компанию не гожусь. Я отдохну до завтра, идет?

— Боюсь, что нет. — Он говорил с неподдельной серьезностью. — Скверные новости.

Ванду окатило холодом. Она поднялась на ноги.

— Входите!

— Лучше вам выйти ко мне. Я подожду.

Теперь она слышала только голос ветра.

Ванда натянула шерстяные носки, брюки, сапоги и парку. Когда она шагнула за порог, ветер обрушился на нее, словно зверь. Солнце, катившееся к южным холмам, отражалось в ледяной поземке мириадами искр. Одетые по погоде Корвин и Красный Волк стояли бок о бок с застывшими лицами.

— Доброй удачи тебе! — произнесла Ванда традиционное приветствие сквозь завывание ветра.

— Пусть добрые духи сопутствуют тебе! — ответил вожак Облачных бесцветным голосом.

— Красный Волк должен рассказать тебе, что случилось, — заявил Корвин так же сухо. — Он сказал мне, что обязан сделать это сам. Узнав о твоем возвращении, я привел его сюда.

Тамберли заглянула в глаза охотника. Они никогда не бегали.

— Твой друг Арюк мертв, — произнес он. — Я убил его. Так было нужно.

На мгновение мир померк. «Надо держаться! Здесь не принято показывать свои эмоции!»

— Почему? — Вопрос прозвучал кратко и с достоинством. — Ты не мог пощадить его? Я бы заплатила… достаточно, чтобы воздать славу Бегущей Лисице.

— Ты сказала нам, что уедешь через несколько лун и Высокий Человек тоже надолго здесь не задержится, — ответил Красный Волк. — А что потом? Другие мужчины из племени Полевых Мышей решат, что им позволено убивать нас безнаказанно. К тому же Арюк завладел властью над духом Бегущей Лисицы. Если бы мы не вернули то, что забрал Арюк, его дух после смерти обрел бы двойную силу и преисполнился бы ненависти к нам. Я вынужден был удостовериться в том, что Арюк никогда не появится среди нас.

— Мне дали обещание, что тулатам впредь никогда не будут мстить, — сказал Корвин, — если они станут хорошо себя вести.

— Это правда, — подтвердил Красный Волк. — Мы не хотим больше огорчать тебя. Солнечные Волосы. — Он помолчал. — Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы ты печалилась.

Он сделал прощальный жест, повернулся к Ванде спиной и медленно зашагал прочь.

«Я не могу ненавидеть его. Он сделал то, что считал своим долгом. Я не могу ненавидеть его. О, Арюк, Тсешу, все, кто любил тебя, Арюк!»

— Трагедия, конечно, — пробормотал спустя минуту Корвин. — Но успокойтесь…

Однако боль Ванды вырвалась наружу.

— Как я могу успокоиться, когда он, когда его семья… я должна по крайней мере присмотреть за ними.

— Это сделают их соплеменники. — Корвин положил руку ей на плечо. — Моя дорогая, вы должны контролировать ваши великодушные порывы. Мы не можем вторгаться в их жизнь больше, чем уже это сделали. Что вы можете предложить им из того, что нам не запрещено? Кроме того. Облачные Люди вскоре уйдут отсюда.

— Сколько тулатов останется после них? Черт побери! Мы не должны устраняться!

Корвин посуровел.

— Успокойтесь. Вы не сможете переиграть Ванайимо. А если попытаетесь, это лишь усложнит мою работу. Откровенно говоря, вы и так нанесли некоторый урон моему престижу, когда показали, что новость совершенно сразила вас.