Итак, вернувшись с работы в тесный жилой отсек, каждый пользователь «Вселенных Спейс-Вегаса» ложился спать, предварительно подключив шунт к гнезду на правом виске (куда каждому жителю Земли имплантировался универсальный разъем, без наличия которого нельзя было устроиться ни на одну мало-мальски приличную работу).

Дальше начиналось таинство высочайших технологий.

Все происходило спокойно, без резких смен декораций или вызывающих спецэффектов. Человек засыпал в своей постели, а спустя некоторое время «просыпался» в виртуалке. Благодаря системе прямого нейросенсорного контакта обычные сновидения подменялись кристально чистым, реалистичным ощущением бодрствования.

Шесть часов пользователь проводил в собственном мире, затем (в обязательном порядке) он снова ложился спать, но теперь уже в фантомной вселенной, чтобы через тридцать минут услышать настойчивую трель кибстека, ощутить, как нанокомп, выполненный в форме браслета, сжимает запястье, но это уже не вызывало раздражения, ведь по субъективным ощущениям человек дважды отлично выспался, а в промежутке между этим у него был замечательный выходной в собственном мире.

Бездна космоса за иллюминатором теперь воспринималась спокойно. Теснота отсека не вызывала острых приступов безысходности, а предстоящий рабочий день не выглядел унылым.

Вы хотите прожить две жизни вместо одной?!

Этот день для лейтенанта Шейлы Грин начинался вполне обыденно.

Утром она наведалась в общежитие курсантов, затем позавтракала, и к девяти ноль-ноль, облаченная в сенсорный костюм, имитирующий боевой скафандр, стояла перед ровной шеренгой будущих космических пехотинцев.

Часть кибернетических мощностей «Спейс-Вегаса» арендовало Всемирное Правительство. На виртуальных полигонах станции проходили подготовку новобранцы.

Шейла попала сюда сравнительно недавно – ее стаж в качестве инструктора насчитывал всего полгода.

В группах лейтенанта Грин уважали: она хоть и спускала по три шкуры с подчиненных во время занятий, но никогда не орала на них почем зря, подчеркивая свое превосходство, – ее манера преподавать резко отличалась от хамоватого стиля других инструкторов, которые по старинке старались сломать новобранца, уничтожить его как личность, а уж потом лепить из получившейся массы послушных бойцов – пушечное мясо для тлеющих на Земле локальных конфликтов.

Шейла прошла эту школу и знала, как тяжело обрести себя вновь, найти душевное равновесие среди призраков, оставшихся от утраченных моральных ценностей, как легко подменяются они вездесущей субординацией, самомнением, когда перекачанные мускулы дают слишком много уверенности усохшим мозгам… до первого настоящего боя, разумеется.

Однако на печальную статистику потерь предпочитали закрывать глаза. Солдат должен безоглядно и безоговорочно подчиняться приказам, по своей исполнительности и бездушию приближаясь к машине. Иначе в современных условиях локальных войн они быстро потеряют рассудок, – так утверждали армейские психологи, но Шейла имела в этом вопросе свое личное мнение.

Войдя в индивидуальный отсек тренажера, она встала на ленту беговой дорожки и закрыла забрало гермошлема.

Здесь царили достаточно примитивные, но эффективные технологии. Казалось запах пота, страха, адреналина, въелся в металл и пластик. На виртуальных полигонах тренировались по полной программе. Металлические пластины, вшитые в ткань сенсорного костюма, имитировали вес брони скафандра, вся экипировка соответствовала реальности. Лента беговой дорожки с заметным сопротивлением реагировала на приложенное к ней усилие. Шлем с панорамным стереоэкраном, плотная ткань, пронизанная проводками и сенсорными датчиками, электромагнитные шоковые мембраны, способные имитировать попадание пули или удар десантного ножа, – все это обеспечивало нужный уровень достоверности, совмещенный с физическими нагрузками. Шейла каждый день вживалась в обстановку «на все сто», ведь виртуальный полигон позволял прочувствовать полный букет неприятных ощущений настоящего боя.

Тут не играли, а работали, выкладываясь до изнеможения.

– Всем доброе утро, – произнесла она, когда мир вокруг обрел устойчивые краски и на стенах близлежащих руин перестали плясать разноцветные искорки. – Продолжаем тренировки по зачистке населенного пункта, после обработки позиций вероятного противника нашими орбитальными бомбардировщиками.

Пока она говорила, десять курсантов, разбившись попарно, быстро заняли позиции.

– Сегодня мы изучим устройство штурмовой импульсной винтовки «ИМ-12». – Произнеся эту фразу, Шейла присела за перевернутым набок, выгоревшим автомобилем какой-то невероятно древней модели. Сколько она помнила, этот обгорелый остов всегда находился тут, посреди небольшой площадки, меж руинами зданий. – Обратите внимание, ваше оружие снабжено интегрированной системой компьютерного наведения, электромагнитным затвором, регулятором темпа стрельбы, а также некоторым дополнительным оборудованием, на котором я остановлюсь чуть позже.

Шейла повернула свою винтовку, положив ее на левую ладонь, и произнесла, пробежав пальцами правой руки по сенсорам:

– Прекрасное оружие, отлично сбалансированное, обладающее внушительной огневой мощью. Оснащено волокончатым прикладом со встроенными демпферами, полностью поглощающими отдачу одиночного выстрела, но, к сожалению, не справляющимися при стрельбе форсированными очередями. Это важно знать, особенно при ведении боя в состоянии невесомости, когда любой толчок порождает реактивный импульс. Внутри приклада находится чип микропроцессора, стабилизированный в специальной подвеске. Устройство неплохо защищено, но не советую пользоваться винтовкой, как дубиной, кроме случаев, когда иного выхода просто не остается. Вы должны любить свое оружие, и тогда оно ответит вам взаимностью.

Шейла демонстративно коснулась сенсора перезарядки, и из скошенной пистолетной рукоятки легко выскользнул магазин.

– «ИМ-12» снаряжается четырьмя типами безгильзовых боеприпасов. Стандартный представляет собой металлический цилиндр диаметром два миллиметра. Также существуют разрывные, кумулятивные и зажигательные боеприпасы. Емкость магазина – сто зарядов. Регулятор скорострельности ползункового типа, с пятью фиксированными позициями. Перезарядка производится автоматически при первой активации оружия, касанием сенсора, который, как видите, для безопасности размещен в углублении приклада, что исключает его случайное срабатывание, поэтому оружие не нуждается в предохранителях. – Шейла привстала на одно колено, коснулась упомянутого сенсора; мягко прошелестел затвор, на боковой поверхности приклада осветилось окошко счетчика зарядов, и пять расположенных по цепочке индикаторов питания, свидетельствующие об исправной работе ускорителей импульса.

Курсанты внимательно наблюдали за ее действиями.

На втором этаже руин близлежащего здания внезапно появился силуэт в помятом, опаленном бронескафандре.

Ствол импульсной винтовки плавно пошел в его сторону, раздался тихий шелест, сопровождаемый треском статики, и фантомная мишень, судорожно взмахнув руками, упала, с грохотом обрушив обгорелый штабель пустых ящиков.

– Если сейчас вы включите термальную оптику экипировки, то легко заметите, что я всего лишь попала, но не поразила мишень, – прокомментировала происходящее Шейла. – Пробить бронескафандр одиночным выстрелом чрезвычайно трудно. Для этого необходима снайперская точность и знание уязвимых мест. В условиях ограниченных пространств, особенно на борту космических кораблей и станций, снайперский огонь применяется редко. Гораздо эффективнее короткая очередь, она наверняка нанесет урон. – Лейтенант Грин коснулась кончиком языка сенсора, расположенного на внутреннем ободе проекционного забрала, и мир вокруг расцвел сюрреалистическим танцем теней. В руинах, на уровне первого этажа, сквозь фон стены четко проступил тепловой контур фигуры в бронескафандре.

– Объясняю, как пользоваться регулятором темпа стрельбы. – Палец Шейлы толкнул рычажок ползунка в крайнее положение. – Сейчас винтовка установлена в режим максимальной скорострельности и выпустит магазин в течение пары секунд. Радикально, но неэкономично… – Она нажала гашетку, и импульсная винтовка с коротким воем выплюнула весь боекомплект.