В туалетную комнату вошла пожилая дама.

– С вами все в порядке? – мягко поинтересовалась она, обратив внимание на состояние Дороти, быстро склонившейся к умывальнику.

– Сейчас пройдет. Наверху мне стало душно. Умоюсь и приду в норму.

Дама сочувственно покачала головой.

– Надеюсь, помощи не понадобится?

– Спасибо. Нет конечно, – ответила Дороти, стараясь быть как можно беспечнее. Оставшись одна, она бумажной салфеткой промокнула лицо, затем подкрасила губы, попудрилась, только потом направилась к выходу. И первым, с кем она столкнулась в холле, был Эдди Брасс

– Что-то ты задержалась, – сказал он. – Я уже начал волноваться, уж не случилось ли чего?

– Ах, как трогательно! – раздраженно отозвалась Дороти, глядя сквозь него, будто тот пустое место, и поднимаясь по лестнице в зал. – Оставь меня в покое.

– И не подумаю, – шутливо возразил он, властно беря ее за локоть. – Мы с тобой еще ни разу не танцевали.

– Так ты хочешь меня пригласить? А если я скажу – нет? – с вызовом бросила она.

– Это вряд ли меня остановит, Дороти…

Брасс не дал ей возможности высвободиться.

Как только они вступили в танцевальный зал, он обхватил ее за талию, повелительно притянул к себе. Она сразу как-то покорно обмякла.

– Так-то лучше, – тихо произнес Эдди. В его объятиях она почувствовала себя пушинкой. Медленный вальс кружил ей голову, близость сильного мужского тела заставляла трепетать. Будь у нее воля, Дороти влепила бы ему пощечину за наглость, с какой он свысока поглядывал на нее, но она не находила в себе сил для подобной решительности.

– Вот это платье, которое на тебе… – шептал Эдди, скользя ладонью от спины к крутой округлости ее бедра, – это шелк?…

Ей было не до того, чтобы понять неуместность, нелепость столь прозаически звучащего вопроса. Какая разница, из чего оно сшито, когда мужская ладонь буквально прожигает его насквозь.

– Оно такое же нежное и гладкое, как твоя кожа. А духи… – Эдди наклонился, вдыхая аромат ее волос, едва тронул губами ухо, отчего она чуть не задохнулась. – Удивительная свежесть!

– Они так и называются… «Свежесть», – невольно улыбнулась она. – Ты угадал.

– Я не угадал лишь одно, – шепнул Эдди, целуя ее в висок. – Для меня загадка, почему ты… тогда сбежала?

– Я уже говорила. – Голос Дороти прозвучал не очень уверенно. – Думаю, мы… совершили глупость…

Дороти не договорила, потому что ее рот накрыли горячие губы Брасса. Она благодарила судьбу – свет в зале был притушен, и вряд ли кто обратил внимание на пару, остановившуюся и замершую на мгновение среди танцующих. Тут без перерыва вальс сменило жгучее аргентинское танго. Теперь Эдди прижался к ней еще сильнее: грудью, бедрами, и она сразу ощутила, как набухла от возбуждения его плоть. Волна желания обдала ее. Она поняла, что все пропало, ей уже не принадлежать себе.

– Я хочу, чтобы мы сегодня поехали ко мне, – жарким шепотом вымолвил он.

– Это невозможно, – вздохнула она. – Так нельзя.

– Мы оба понимаем, что нам это необходимо.

– А как же Хлоя, Джек?… Здесь все мои… Это нехорошо. Что они подумают?

– Мне плевать, кто и что подумает. Я… хочу тебя.

Почему-то форма столь откровенно выраженного желания не показалась ей грубой или циничной. Она хотела того же, только не решалась сказать вслух.

Танец кончился, вспыхнул верхний свет, и Дороти обнаружила, что мать, отец, брат и сестра – словом, все ее близкие, в том числе и Джек Уолш, находятся почти рядом. И что все они порядком поражены. Очевидно, они с Эдди производили впечатление если не помешанных, то уж немного тронутых – это точно.

Первым пришел в себя Эдди. Он картинно ей поклонился, благодаря за танец, затем повернулся спиной к тем, кто мог бы услышать его слова.

– Ты права, – с сожалением произнес он. – Так действительно поступать нельзя.

Дороти так и не поняла, относилось ли сказанное к невольным свидетелям шокирующей сцены или к ее собственной нерешительности.

Хлоя откинула голову на спинку сиденья автомобиля, искоса наблюдая за Брассом.

– Да-а, Эдди! – протянула она, и хотя тот не мог видеть ее улыбку, он это почувствовал. – Ну и ну! Если бы я не знала тебя столь хорошо, я бы решила, что на этот раз ты попался.

Эдди предпочел сделать вид, будто его внимание сосредоточено на дороге.

– Уже довольно поздно, а смотри, как улицы загружены транспортом, – пробормотал он, но Хлою не так-то легко было обмануть.

– Похоже, попался, а, Эдди?… Поздравляю! Наконец-то ты влюблен! Обычно ты снисходительно позволяешь любить себя или старательно изображаешь чувства…

– А кто говорит о любви? – резко бросил Эдди. – Глупости. Не выдумывай то, чего нет!

– Ты думаешь, вокруг слепые? Вы с Дороти не сводили глаз друг с друга. Я даже пожалела того мужчину, который был с ней.

– Джека Уолша? – рассмеялся он.

– Не вижу ничего смешного. Подумай хорошенько, прежде чем зайти слишком далеко… То, что для тебе забава, для молодой женщины может обернуться смертельной болью. Постарайся ее не причинять…

– У меня и в мыслях не было.

– Конечно. Ты никогда не влюблялся, поэтому не знаешь.

– Я не верю в любовь.

– Неправда. У тебя есть сердце, иначе ты не стал бы защищать своего племянника и его ребенка… Просто… тебе неловко признаться в своих чувствах. Ты предпочитаешь держать их в узде.

– Вот как?

– Да. Именно по этой причине я никогда не позволяла нашим с тобой отношениям перерасти в нечто большее, чем флирт.

– Ты думаешь, что… не нравишься мне?

– Вовсе нет, нравлюсь. И ты нравишься мне, но дальше этого мы не зайдем никогда, потому что я прагматик и стараюсь оберегать себя от ненужных потрясений. С Дороти все иначе. Она не просчитывает будущего, как это постоянно делаю я.

– Откуда ты знаешь? – скептически передернул плечами Эдди.

– Вижу…

Распрощавшись с Хлоей у ее дома, Брасс вывел машину на автостраду. Неужели Хлоя права? – размышлял он. Я боюсь любви? А может, скорее, постоянной жизни бок о бок с кем-то?… Сейчас мы с Дороти оба испытываем страстное влечение друг к другу, но что будет, когда увлеченность иссякнет? Разойдемся в разные стороны?…

Хлоя права, решил он. Лучше покончить со всем этим прямо сейчас, пока не начались осложнения.

Хорошо, что Дороти проявила благоразумие и не согласилась поехать сегодня ко мне, усмехнулся Эдди. Но почему же у меня на сердце такая тоска?…

Прошло шесть дней, а вестей от Брасса не было. Дороти притворялась, что это ей безразлично. В конце концов, она же сама отказалась улизнуть с ним с банкета! Очевидно, он задумал отойти в сторону и не оказывать на нее давление, пока не решены юридические проблемы с его племянником.

Дело Сьюзи Хедлоу действительно странным образом застопорилось. Тина только что положила ей на стол всю папку с документами и села напротив.

– От Боба Клифорда звонков не было? – подняв глаза на секретаршу, спросила Дороти. – Или старая лиса потерял былую хватку, или в рукаве у него козырной туз.

– Можешь на меня обижаться, но я уверена – второе. Именно козырной туз! Что-то мне не верится, будто парень ни с того ни с сего взял и украл ребенка. Вряд ли он подлая личность… Сужу хотя бы по его родственнику.

Дороти ухватилась за возможность поговорить об Эдди.

– Интересно, чем же заслужил он твое восхищение?

– Есть в нем что-то, – улыбнулась Тина.

– Ну, а что скажешь о нашей подзащитной, если ты такая проницательная?

– Об этой лгунье?

– С чего ты взяла?! – вскинулась Дороти.

– Говорит эта особа гладко, но меня больше волнует то, о чем она умалчивает.

– Например?

– Ну-у, не знаю, – задумчиво протянула Тина. – Взять хотя бы тот факт, что Сьюзи никогда не смотрит в глаза, словно боится выдать какую-то тайну. Можешь обвинить меня в излишней подозрительности, но я не доверяю людям с маленькими бегающими глазками. Что же касается Эдди Брасса… – На лице секретарши вдруг вспыхнула улыбка. – Разве одной тебе дано право восхищенно им любоваться?…