Литмир - Электронная Библиотека

– Забирай! – неожиданно скривила губы старуха в презрительной гримасе. – Пусть она сдохнет в своей избе, а не в моем шатре! Все равно эта дерзкая не жилец!

От услышанного у Ивана на миг помутился разум. Он почти не сомневался, что речь идет о Любане. Русич едва сдержался, чтобы не выхватить клинок и не развалить пополам ненавистное толстое тело. Но, сжав чувства в кулак, все ж не сорвался.

– Принимай серебро, хан, я пока проверю полон.

Нужно ли говорить, что четырнадцать владимирцев, рязанцев, суздальцев и прочих русичей, влачивших у татарских котлов жалкое существование, были несказанно обрадованы неожиданным поворотом в их судьбе. Они бросались со слезами радости на шеи своим избавителям, целовали их дрожащими губами, украдкой подсказывали, что еще четверо пасут скот далеко в степи. Иван не мог сдержать сердцебиения при виде этих людей и в ожидании встречи с той, ради кого и было разыграно это рискованное действо. Любани нигде не было, и он замер от недоумения, когда сухая невзрачная баба вдруг тихо его вопросила:

– Ваньша?! Ты ли это?!

Иван схватил ее за плечи, отстранил от себя, пристально вгляделся в уже поблекшее морщинистое лицо. Лишь только теперь уловил в нем черты и Любани, и своей безвременно ушедшей Анны.

– Лю-ба-ня-я-я! – выдохнул тверич. – Что же они, ироды, с тобой сделали?!

– Болезнь во мне сидит, Ванечка, смертная болезнь. От которой кровью кашляют и сохнут. Ты не вздумай целовать меня, не надо! Бают, другому тоже передаться может. Как ты нашел меня, родной? Как там батюшка, сестры мои поживают?

– Потом, Любаня, все потом! – опомнился Иван, осознав, что подобная беседа может привлечь чье-либо внимание, и тогда удачно начавшийся обман может перейти в кровавую рубку с непредсказуемыми последствиями. – Не надо показывать, что мы с тобой знакомы. Отъедем подальше, тогда…

– Отъедем? А дети?!

Иван вдруг вспомнил неудачную попытку купца Игнатия выкупить Любаню из плена и мысленно выругался. Как же он мог забыть о том, что два близнеца оказались для их матери дороже свободы?!!

– Я вытащу их тоже. Обязательно вытащу! Слово тебе даю! Только ты мне ни в чем не препятствуй и веди себя как прочие полонянки. Иначе много крови может пролиться. Понимаешь? Ну, иди к нашим!

Завершив обход, он вернулся к шатру Галии. Нури и его джигиты уже пересчитали серебро и золото, споро упаковали его во вьюки и теперь с явным нетерпением жаждали скорейшего отбытия. Бывшие пленные были посажены на запасных коней по одному – по двое, и не умевшие хорошо ездить верхом держались за более опытных.

– Все? – не скрывая ненависти, спросила Галия.

– Нет! Со мной поедут еще эти двое!

Палец Ивана описал полукруг и указал на двух близнецов, на лицах которых явно виднелись славянские черты. Оба малыша стояли рядом с бабкой, и в глазах их было выражение затравленных волчат. Увидев жест русича, они разом вцепились в дорогой бухарский халат.

– Почему?! – вскинулась старуха. – Это мои внуки! В них течет кровь моего сына!

– Они… – и тут Иван осекся. Он понял, что правда об истинном отце прозвучит дико и нелепо. Русич все же попытался качнуть чашу весов в свою пользу: – Они дети женщины, которую я увожу с собой. Без них она ехать не хочет.

– Так пусть остается, неблагодарная!! Хан, разве ты позволишь забрать подданных великого и непобедимого в урусутский плен? Берегитесь, за своих внуков я прикажу драться!!

Нури, к которому были обращены последние слова, примиряюще поднял ладони вверх:

– Ты права, женщина! Мы уезжаем. С первыми цветами жди своего Амылея назад! Поехали.

Конный караван тронулся. Иван предусмотрительно оказался возле Любани и, словно помогая удержаться в седле, обнял и зажал ей рот.

– Молчи, Любка, молчи! Я же тебе пообещал. Будут они с тобой, вот увидишь! Погоняем, ребята, погоняем, ничего еще не кончилось!

Ему еле-еле удалось успокоить женщину. Кони бодро рысили, унося всадников дальше и дальше от ставших уже невидимыми юрт и шатров. Начинающаяся пурга неспешно заносила следы отряда.

Глава 30

На первом же привале Иван уединился с Нури.

– Бери всех и уходите на север. Пошли ребят, пусть отобьют еще лошадок у Амылея. Я же пока приотстану, еще одно дело надобно обделать.

– Не понял! Ты ж уже взял что хотел.

– Нет, не все, дорогой. У той женщины, ради которой я этот поход затеял, два сына там остались. А отец их не Амылей, нет!! Отец – мой брат-близняк, что от Амылеевой стрелы красной в копне дух испустил. Понимаешь? Я Любане обещал их взять, да и сам не хочу здесь мальцов оставлять. Это ж род мой, Нури, пойми!

– Давай вернемся и возьмем силой! Или ты уже забыл мои уроки?

– Не в том дело! Пленных и деньги надо доставить к границе степи, верно? Я ведь мальчикам моим обещал заплатить в случае удачи. Никто лучше тебя, Нури, этого не сделает. Я же возьму одного Степку да пару коней заводных и ночью шепотом выдерну парней из постели. Метет хорошо, к утру ваши следы надежно передует. А по моим они языки на плечи вывалят, гоняясь. Так что выручай, дорогой!

Нури внимательно посмотрел на Ивана и едва заметно кивнул. Снял с шеи пайцзу. Русич отстранил протянутую руку:

– Нет, оставь себе, в степи с такой толпой она нужнее будет. Дай мне лучше коней порезвее из своих, наши тверские со степными не сравнятся.

– Бери Алтына, он ведь твой был. Еще трех подберу, огонь-кони. А вот как ты нас потом без следов-то найдешь?

– Жди меня в том месте, где встретились. Седмицу жди! Не объявлюсь – проводи пленных и моих докуда сможешь и расплатись. Своим тоже дай по паре гривен. Ну, не прощаюсь! Езжайте, а я тут до ночи коням роздых дам.

Две ладони сошлись в крепком мужском рукопожатии, глаза сказали больше, чем слова.

Услышав просьбу Ивана, Степка вначале растерялся. Он никак не мог предполагать, что рискованный поход одним посещением становища не ограничится.

– Боишься? – испытующе заглянул ему в глаза старший. – Обделаем все ладом – серебра не пожалею. Но если ты против, тогда я кого другого подберу.

– Да брось ты со своим серебром! – отмахнулся молодой парень. – Не об том баять надобно. Как складнее все обтяпать – вот в чем штука?!

– Вяжем к одному коню два больших мешка. Ты ждешь меня в условленном месте, я подвожу мальцов. Суем в мешки, затягиваем их и… ходу!!

– А коль погоня?

– Отстреляюсь! Татарва – они в ночи не вояки, они любят, когда трое на одного да среди ясного дня погожего. Лишь бы меж юрт сполох раньше времени не поднялся, собаки у них добрые. Но и против этого есть у меня задумка, научили в свое время. Айда, поохотимся!

Поздней ночью, когда узкая луна лишь обозначала себя, не в силах осветить округу, из белесой мути поземки неслышно показалось странное существо. В нем можно было б признать всадника на коне, если б не странные клочья-крылья, трепавшиеся на ветру. Это были свежесодранные шкуры трех шакалов, животных, постоянно находящихся неподалеку от мест обитания человека и обладавших сильным стойким запахом. Именно за ними и охотились двое несколько часов тому назад.

Копыта Алтына неслышно погружались в свежий снег. Лишь изредка ломалась корочка старого наста, но за воем пурги и более сильный звук был бы не слышен. До нужного шатра оставалось уже недалеко.

Одна из овчарок, укрывшаяся с подветренной стороны жилища, подняла чуткий нос и прислушалась. Ее уши уловили-таки посторонний звук, но запах шакала забил запах лошади и человека, и, сладко зевнув, волкодав вновь сунул нос под теплый хвост.

Иван спешился, достал острый нож. Умный Алтын послушно стоял у самого шатра, опустив голову и лишь слегка развернувшись к ветру задом. Перекрестившись, тверич резким движением распорол стенку.

В свете двух неярко горевших жирников он увидел обоих близнецов, крепко спавших под теплыми ватными одеялами. Раньше их покой охраняла русская полонянка, теперь же, кроме сыновей Любани, внутри был лишь громадный лохматый кобель.

49
{"b":"159446","o":1}