Недовольные трудностями, с которыми они столкнулись в борьбе с арабами, крестоносцы стали снова искать пути легкой наживы. Их внимание привлекла Византия. Если жители ее и не были язычниками, то все равно они были ренегатами, не признававшими папу. Разве это не так же плохо? И в другом отношении византийцы были похожи на арабов: они были богаты и у них можно было добыть несметные сокровища!
Итак, войско римско-христианских крестоносцев двинулось в 4-й крестовый поход уж не на Иерусалим, а на христианскую Византию.
Константинополь, считавшийся одним из красивейших и богатейших городов того времени, был жестоко разграблен. Прекрасные, неповторимые произведения искусства и библиотеки погибли в пламени пожаров. Были разграблены церкви и даже могильные склепы, уничтожена большая часть населения. Хотя в 1261 году удалось ликвидировать созданную крестоносцами Латинскую империю и восстановить Византию, тем не менее государство уже никогда не смогло оправиться от удара. Это чудовищное злодеяние, больше чем какое-либо другое событие, ускорило конец Византийской империи.
С Аккрой крестоносцы потеряли в 1291 году свой последний опорный пункт на арабской земле. Влияние крестовых походов на арабский мир было незначительным. Осталось множество превосходных замков-крепостей, свидетельствующих об изобретательской мысли и усердии их строителей. Только в районе прибрежной полосы между Тартусом и Латакией протяженностью не более 90 километров я насчитал их 36. Ну а кто захочет, может увидеть немало блондинов, заметно выделяющихся среди жителей деревень, расположенных вокруг крепостей, — также наследие крестовых походов.
Исключительно важным было влияние крестовых походов на Европу, особенно на Италию. Оживились торговые отношения с Востоком. Итальянские и южнофранцузские города извлекли из этого выгоду. Их суда захватили значительную часть торговых операций в Средиземном море. Византия, их главный конкурент, практически была устранена. Развивалось текстильное ремесло. Получили распространение новые виды тканей, такие, как камчатная, бархат. В Европу проник способ выращивания шелковичных червей. Наряду с производством шерстяных тканей стало развиваться производство бумажных тканей. Были освоены такие культуры, как рис, кукуруза, сахарный тростник. Итальянские города, особенно Венеция, восприняли у арабов опыт изготовления стекла. Ускорилось развитие товарно-денежных отношений.
Невозможно переоценить влияние крестовых походов на духовное и культурное развитие Европы. Беспомощно стояли каждый раз в большинстве своем неграмотные рыцари перед многочисленными большими библиотеками «язычников». Сначала нерешительно, затем увереннее наиболее умные из европейских христиан занялись переводами книг с арабского. Произведения античности попали таким образом в Европу. В это же время в европейских языках появилось много арабских слов.
Сицилия при Фридрихе II и цветущие итальянские города-государства были первыми, кто воспринял научные и культурные достижения и подготовил Возрождение.
Европейский быт также не избежал арабского влияния. Знакомство с пряностями Востока и появление уже упомянутых новых продуктов изменили питание, новые ткани одежду, сделав ее ярче и привлекательнее. Люди стали более чистоплотными. Появились бани. Вряд ли кого-нибудь удивит и тот факт, что некоторые рыцари пытались насадить у себя на родине обычай иметь четырех жен.
В эрфуртском кафедральном соборе есть могильная плита, напоминающая о графе Эрнсте фон Гляйхене. Он был участником крестовых походов, познал очарование Ближнего Востока (стран утренней зари) и находился под его властью. На плите он изображен с двумя женщинами. С одной он был обвенчан в Германии, другую привез с Востока. Но не только это обстоятельство послужило поводом, чтобы упомянуть о нем. По-видимому, тогда подобное повторялось часто, и духовенство вынуждено было выступать против таких случаев на собраниях высокого собора. Заслуживает внимания поведение жены графа фон Гляйхена. После того как она убедилась, что присутствие соперницы никак не сказывается на ней, а, наоборот, что, введя в дом арабскую женщину, ее супруг внес в супружеские покои радость Востока, они дружно жили втроем, и даже могила их не разъединила. Все-таки опыт заимствования восточных обычаев сильно взволновал умы. Еще и сейчас про это можно прочесть на стене ратуши в Эрфурте как об истории, угрожающей морали города и его отцам.
Сирийский порт Тартус, когда я приехал туда в первый раз, показался мне довольно унылым захолустьем. Казалось, город проспал историю. Но спустя всего несколько лет я увидел, что новое время постучалось в ворота и этого города и население готово его впустить. Изменения вызваны двумя прогрессивными решениями сирийского правительства: Тартус подключили к строящейся железнодорожной сети на участке Хомс — Алеппо, и он станет конечным пунктом первого сирийского магистрального трубопровода, по которому открытая с помощью советских геологов и освоенная при поддержке советских специалистов и техники сирийская нефть будет поступать на побережье. Уже сейчас миллионы тони нефти проходят по трубам и здесь, в новой нефтяной гавани, погружаются в танкеры. Многие рабочие Тартуса обрели работу. Сирийский пролетариат получил точку опоры.
Но цель моего рассказа не промышленные объекты города. Тартус — прекрасный пункт для осмотра древних свидетельств времен крестовых походов. Особенный интерес представляет сооружение тех дней — бывший собор Notre-Dame de Tartose (Собор тартусской богоматери). Он стоит посреди арабского города и являет собой необыкновенное зрелище. Богато украшенный фасад хорошо сохранившейся христианской церкви XII–XIII веков, архитектура которой включает в себя элементы отчасти романского, отчасти готического стилей, напоминает, скорее всего, замок средневекового французского города.
Местность эта имеет интересную историю. Уже в период раннего христианства Тартус приобрел большое значение. Его часовня девы Марии, предположительно старейшая в эпоху христианства, была знаменита уже в IV веке, главным образом благодаря изображению богоматери, которое считается подлинным произведением апостола, врача и художника Луки. Слава этого места еще более возросла, когда во время землетрясения в 387 году капелла была разрушена, а алтарь и изображение девы Марин остались невредимыми. Кого удивит, что его сразу же наделили чудотворной силой? Сюда приходило множество пилигримов, чтобы поклониться этому изображению в надежде на исцеление или на исполнение желаний. Когда в 1099 году сюда пришли рыцари-крестоносцы, они начали расширять город и на месте прежней часовни, использовав частично ее фундамент, возвели собор. Город стал резиденцией епископа, а когда здесь позднее укрепились тамплиеры, они построили мощную крепость в кольце оборонительных сооружений; парадные залы, капелла и главная башня крепости еще и сегодня находятся в хорошем состоянии.
Потом, после вторичного завоевания этой области арабами, собор длительное время служил им мечетью, пока его не превратили в культурно-исторический музей, дающий посетителю возможность ознакомиться с прошлым сирийской части средиземноморского региона.
Наиболее значительная и лучше всего сохранившаяся из многочисленных крепостей-замков, построенных крестоносцами в Сирии, — Крак де Шевалье (Крепость рыцаря) — находится недалеко от Тартуса.
Когда передо мной возникли огромные степы развалин крепости, мне стали понятны восторженные высказывания всех, кто здесь побывал. Это один из самых внушительных памятников средневекового искусства возведения фортификационных сооружений, какие есть где-либо на свете. Замок стоит высоко над равниной, на горе высотой 750 метров. Узкая дорога, часто петляя, кончалась почти у самых главных ворот. Раньше подход к воротам был, несомненно, защищен подъемным мостом. Сейчас несколько ступеней удобно ведут в крепость. Над дверью надпись на арабском, которую гид переводит как напоминание об «обновлении этой благословенной крепости при султане Бейбарсе в 1271 году».
