В византийскую эпоху весь Восток был усеян христианскими церквами. С постройками, возведенными при Константине в Вифлееме и Иерусалиме, мы уже познакомились. Великолепные божьи дома получили все города Сирии. В Буере был воздвигнут большой собор. Христианские церкви, часто даже по нескольку, строились в Дамаске и Баальбеке, в Эсре, Суэде и во многих Других местах; в одной только Герасе их насчитывалось одиннадцать. Особенно много византийских построек, среди них и светских, можно еще й сегодня встретить в Северной Сирии, в районе Алеппо.
Тот, кому доведется разговаривать с жителем Алеппо, хорошо сделает, если воздержится высказывать свое мнение относительно преимуществ Дамаска. Например, ему не следует говорить, что Дамаск — самый древний город в мире, ибо, само собой разумеется, каждый алеппец глубоко убежден в том, что его город древнее, и будет апеллировать к хеттским документам, в которых Халпа упоминается как столица богатого царства Иамхад уже во II тысячелетни до н. э.
В других вопросах Алеппо тоже конкурирует с сирийской столицей, подобно тому как Краков — с Варшавой, Ленинград — с Москвой: в отношении числа жителей, экономического и политического значения, красоты их девушек и других важных вещей. Что бы там ни было, но, во всяком случае, Алеппо — очень древний и в настоящее время все еще очень важный город, центр политической и экономической жизни северной части Сирии, один из наиболее открытых миру, наиболее живых среди больших городов Ближнего Востока.
Арабы называют город Эш-Шахба (Серый). В Алеппо пет Барады и потому нет зеленого пояса. В городе недостает приветливых красок, которые так приятно радуют глаз в Дамаске. И все-таки независимо от этого Алеппо — живописный город, и прежде всего потому, что, несмотря на значительное промышленное развитие последних лет, он сохранил свой восточный колорит. Администрация города прилагает все усилия к тому, чтобы даже в условиях современной жизни сохранить арабские традиции. Здесь имеется одно из богатейших собраний восточных древностей: ценные находки из раскопок Тель-Халафа в сирийско-турецкой пограничной области, из аморитской метрополии Мари, из городища Арслан-Таш, из финикийского Угарита. Все эти неповторимые сокровища прошлого находятся в настоящее время в очень современном и очень эффектном музейном здании.
Алеппо — не только центр торговли и ремесел Северной Сирии, но и наиболее удобный исходный пункт для осмотра памятников византийской культуры на сирийской земле. К наиболее ранним и самым красивым сооружениям относятся постройки Ресафы (Сергиополиса) на северных окраинах Сирийской пустыни.
Довольно прямая дорога из Алеппо на восток через 90 километров подходит к самой большой реке страны, Евфрату, и дальше ее сопровождают медленно текущие воды этой реки. Было раннее утро; покрыв примерно 180 километров, мы оставили ведущую на восток автостраду и свернули на юг. Цель нашей поездки находится километрах в сорока южнее, и до нее относительно удобно можно добраться по дороге, проходящей через пустыню. Природа предстает перед нами во всем своем блеске. Весна в разгаре, и пустыня цветет. Нежный пестрый копер из цветущих трав и диких злаков покрывает широкие пространства и скрывает каменистую песчаную почву.
Не прошло и 40 минут, как на горизонте показались стены города. Они окружили не совсем правильный четырехугольник, длина которого — примерно 500 метров, а ширина — 400. Ахмед рассказывает мне, что арамейское название «Ресафа» в византийский период было вытеснено названием «Сергиополь», в честь Сергия, который во время правления императора Диоклетиана (около 300 года н. э.) служил в дворцовой охране. При Диоклетиане кровавые преследования христиан снова привели к страшным столкновениям. Сергий, исповедовавший новое учение, пал их жертвой и был казней здесь, в Ресафе, в 305 году. Его могила вскоре стала местом паломничества, в особенности когда прошла молва, что она чудотворна.
Мы входим на территорию церкви, воздвигнутой спустя 200 лет над могилой мученика, через великолепно украшенные Северные ворота. Церковь св. Сергия принадлежит к лучшим образцам раннего византийского искусства. Здание имеет форму трехнефной базилики с пристроенным боковым флигелем. Необычайно красив материал, из которого она построена. Это лучисто-белый гипсовый камень, кажущийся прозрачным и придающий стенам необычный блеск. Большой интерес представляют огромные цистерны. Поскольку зеркало грунтовых вод города лежит очень глубоко, дождевую воду собирали и направляли в громадные резервуары размером 58 метров в длину и 21 метр в ширину, перекрытые бочковым сводом.
Сооружения эти снова пришли в упадок после того, как сасанидский царь Хоcров II в 616 году разграбил и разрушил Ресафу. Впоследствии, оставленная жителями, она канула в небытие, из которого ее теперь вырвали археологи.[6]
Цель нашего путешествия — мертвые города Северной Сирии. Маркиз де Вог, во второй половине прошлого столетия французский посол в Константинополе, а также страстный любитель-археолог, автор работ о храмах Иерусалима и о сирийских светских и церковных постройках, насчитывает их более ста. Я не смог проворить это число, но несколько десятков во время моих поездок по Сирии я видел.
Развалины мертвых городов свидетельствуют о большой плотности населения этих областей в ранневизантийский период (IV–VI столетия). Это — таинственное зрелище. Совершенно неожиданно в почти безлюдной местности, по которой пролегает лишь узкая асфальтированная дорога, появляются городские стены, башни и стены домов. Чем ближе мы подъезжаем, тем очевиднее становится, что это не населенные пункты, а покинутые поселения. Их строили на верхушках холмов и вскоре снова оставляли. Все эти маленькие городишки похожи друг на друга, как если бы они были спроектированы одним и тем же архитектурным бюро и смонтированы из заранее изготовленных строительных конструкций. Они окружены городскими степами из простого тесаного камня; из-за стен поднимается несколько башен; улицы проложены под прямым углом и хорошо асфальтированы; по обеим сторонам улиц тянутся лавки, дома и постоялые дворы; часто встречаются церкви, почти всегда это трехнефовые базилики.
Дорога ведет на север, к турецкой границе, в Антиохию, город, который французские власти в 1938 году великодушно передали Турции и который там называется Антакья. «Чужое добро легко раздаривать!» — комментирует Ахмед этот акт, не признанный Сирией по сей день.
Справа и слева от дороги земля густого красно-коричневого цвета. Поля усеяны камнями, исключающими вся кую возможность механизированной обработки земли. Каждый клочок отвоевывается у камней ценой неимоверных усилий. Большинство крестьян обрабатывают свои поля обыкновенной мотыгой, и мало кто является обладателем примитивного орудия, не заслуживающего называться даже плугом, так как он не переворачивает землю, а только разрыхляет ее. В него впряжены тощая корова или осел. Урожаи, несмотря на хорошую почву, невелики.
Меньше чем через 40 километров мы натолкнулись на старую римскую дорогу. Эта шестиметровой ширины дорога аккуратно выложена прочными плитами из известняка. Ее полотно на протяжении более километра находится еще в отличном состоянии, и я не могу удержаться от искушения проехать по ней. Проверка свидетельствует о качественном труде римских дорожных строителей. Испытываешь весьма странное чувство, когда в XX веке едешь по дороге, представляя себе, что здесь почти 2 тысячи лет назад проходили римские легионы. Римляне располагали превосходной сетью коммуникаций, которая позволяла состоятельным гражданам даже очень отдаленных провинций без особых трудностей посещать метрополию. На могильной плите одного римлянина в Малой Азии была, например, обнаружена надпись, где сообщалось, что умерший за свою жизнь посетил Рим 70 раз.
Мы продолжаем наше путешествие. На некоторых холмах неподалеку от дороги можно снова увидеть развалины древних византийских городов; иногда я с одного места одновременно вижу три города. Над развалинами возвышаются степы христианских церквей.
