— Извини, — пробормотала она, отворачиваясь. Открыв дверь, она попыталась включить свет, но никак не могла нащупать выключатель. — Спасибо за помощь.
— Проклятье! Дороти… — Шелдон схватил ее за руку, шагнул в темноту и, оказавшись рядом с ней, крепко обнял. Дверь захлопнулась. — Дорри, — шепнул он, легко коснувшись губами уголка ее рта. А она словно растворилась в объятиях, упиваясь его близостью. Так, должно быть, иссохшая земля наслаждается живительным дождем. — Дорри, почему ты плачешь? Разве, ты не видишь, как сильно я хочу тебя?
Она едва качнула головой, но Шелдон, несмотря на темноту, уловил ее движение. Низкий звук, напоминающий рычание, вырвался из его горла. Он прижал к себе Дороти так, что ей стало трудно дышать, и приник к ее губам страстным поцелуем.
Тихо вскрикнув от радости, Дороти обвила руками его шею. В прихожей было темно, но она все равно закрыла глаза, чтобы полностью насладиться поцелуем. О, как он был сладок и горяч! Тепло разливалось по всему телу. Дороти просто таяла, отвечая ему с такой же страстью.
Шелдон с трудом оторвался от ее губ. Его теплое дыхание шевелило волосы Дороти.
— Где твой сын?
Это был прямой вопрос, и Дороти не стала притворяться, будто не поняла его.
— Спит наверху. — Она сглотнула. — Моя комната внизу. Меня часто не бывает дома по ночам.
Вдруг все вокруг нее закружилось, и тени поползли друг на друга. Шелдон мгновенно подхватил ее на руки и понес через гостиную. Дом был небольшим, и найти комнату, где они могли укрыться, не составило труда.
Он остановился перед закрытой дверью спальни Дороти в нерешительности, как бы в последний раз спрашивая ее разрешения. Сердце молодой женщины готово было вырваться из груди. Она кивнула, стараясь отогнать мысли о последствиях. Мужчина плечом толкнул дверь и вошел в комнату с уверенностью человека, тающего, что ему надо.
В комнате пахло розами. У кровати всегда стояла ваза с цветами. Но сейчас запах был как никогда насыщенный и чувственный. Не произнеся ни слова, Шелдон опустил Дороти на прохладное шелковое покрывало. У нее было такое чувство, будто она на седьмом небе и лежит на мягчайшем ароматном облаке. Открыв глаза, она разглядела в темноте лишь неясный мужской силуэт и дрожащими пальцами ухватилась за Шелдона в страхе, что он исчезнет, растает в темноте ночи.
Но он опустился перед ней на колени и стал осыпать поцелуями, то нежными, то страстными, то требовательными. Он целовал ее глаза, и губы, и шею, целовал так, будто обещал то, чего она хотела больше всего на свете. И хорошо, что не было никаких слов, не надо было ни о чем задумываться. Дороти отдалась во власть чувств. Это оказалось так просто и так замечательно. Она лишь приоткрыла рот и с жаром отвечала на нетерпеливые вопросы его губ.
Когда Шелдон приподнял ее за плечи, чтобы расстегнуть на ней платье, Дороти уткнулась ему в плечо и поцеловала место, где бился пульс…
Теперь она лежала перед ним обнаженная, а его губы и язык ласкали ее грудь. Дороти тихо застонала от наслаждения, которого ей никогда в жизни никто еще не дарил. А Шелдон поочередно обводил языком и слегка посасывал каждый ее сосок. Дрожащими пальцами он ласкал ее тело, умоляя о большем, сгорая от страсти.
Вот он сбросил одежду, лег рядом и притянул ее к себе. Все было на удивление естественно. Дороти погрузила пальцы в его густые волосы, а он слегка покусывал ее сосок, согревая ей грудь горячим прерывистым дыханием.
Вскрикивая от восторга и несмело отвечая на его ласки, Дороти нисколько не стыдилась. А ведь прошло не меньше десяти лет с тех пор, как к ней прикасался мужчина, первый и пока единственный. Да и мужчиной его нельзя было назвать. Он был еще мальчиком. Приятным мальчиком, который и хотел бы доставить ей удовольствие, но был так неопытен и неловок, что у него долго ничего не получалось. И ее юное тело не испытало даже намека на наслаждение.
Тогда она была еще совсем девочкой, но уже знала, что заниматься любовью — значит испытывать радость и блаженство. И изо всех сил старалась помочь своему юному любовнику. Но увы! Это так и осталось для них неразгаданной тайной…
Слезы навернулись на глаза Дороти. Ей стало жаль ту девочку, которая так и не испытала сказочного восторга, переполнявшего ее сейчас. В таинственной, напоенной ароматом роз темноте удивительный мужчина одаривал ее неведомыми до сих пор ласками, целуя ее горячие губы, налившиеся груди, лаская языком бархатистую кожу. А его руки…
Дороти задохнулась и затрепетала, когда его пальцы скользнули вниз и принялись ласкать треугольничек волос, приближаясь к лону. Она не могла сдержать крик восторга, но вдруг ей стало страшно. Нервным жестом она попыталась удержать его руку.
— Шшш… — тихо произнес он, когда она снова вскрикнула. Губы Шелдона были у самого ее уха, а дыхание обдавало жаром. — Дорогая, расслабься и наслаждайся.
Дороти постаралась быть послушной. Она чувствовала, как постепенно руки его становились жестче, а движения — требовательнее. Огонь желания стремительно разгорался. Сладостная мука была уже почти невыносимой. Все тело Дороти трепетало. Да, Шелдон прав: она готова вознестись на вершину блаженства и распрощаться с напряжением, волнением и страхами последних лет. Готова устремиться вслед за ним, подальше от одиночества и усталости, в другой мир, наполненный любовью, покоем и счастьем.
— Я хочу стать твоей, — выдохнула Дороти. От волнения у нее перехватило горло. Рука Шелдона, скользившая все ниже, заставила ее выгнуться, и она застонала от сладостной муки. — О, умоляю, пожалуйста…
— Сейчас, дорогая, — прерывисто дыша, пробормотал Шелдон.
Дороти показалось, что темнота, окружавшая их, расступается. Яркий, слепящий свет вспыхивал перед ее глазами. Но вот пальцы Шелдона коснулись лона, и ее тело, словно дождавшись наконец сигнала, стало необыкновенно легким, будто готовым взлететь. Биение пульса оглушало. А потом наступил момент, когда она ощутила, как возносится к небесам…
Дороти проснулась, будто кто-то толкнул ее, и несколько мгновений лежала неподвижно, не понимая, откуда взялось чувство подавленности. Затем села, прикрывая руками обнаженную грудь, и вгляделась в полумрак. Она была одна.
Где же Шелдон? Не мог же он просто взять и уйти!.. Он принес ее в эту комнату, положил на кровать, раздел, начал ласкать… Что же случилось дальше?
Боже, она уснула! Дороти вспомнила все и пришла в смятение. Она позволила Шелдону подвести ее к вершине наслаждения, а потом, убаюканная ощущением покоя, которого не испытывала никогда в жизни, погрузилась в сладкий сон прямо в его объятиях!
Дороти закрыла лицо руками. Уснула! Как она могла? Что подумал Шелдон? Он подарил ей такое удовольствие, а она совершенно не посчиталась с его чувствами, с его желанием. Ее не оправдывает то, что она пережила этой ночью эмоции, каких еще не знала и уже не надеялась узнать.
Быстро поднявшись, Дороти ощупью добралась до шкафа и достала первое, что попалось под руку, — старую, мятую, бесформенную майку. Кое-как натянула ее, и майка тут же сползла с одного плеча.
Едва ли она выглядит соблазнительно в таком наряде. Но на поиски чего-то более приличного у нее не было времени. Где Шелдон? Неужели ушел, даже не попрощавшись? Она поспешила к окну и отдернула штору. Золотисто-коричневая машина была на месте. Слава Богу! Значит, он где-то в доме.
Но где? Может быть, на кухне? Вчера они даже не выпили кофе, не поболтали в гостиной. Возможно, ему захотелось все это наверстать.
Дороти вышла в тускло освещенный холл, прислушиваясь к звукам, которые могли бы вывести ее на Шелдона. Звать его она не решилась, опасаясь разбудить Дэвида и Маршу. Комната миссис Грин располагалась наверху, неподалеку от детской. И хорошо, что она, как правило, спит крепко. Что бы могла подумать достойная пожилая дама, увидев Дороти неумытую, растрепанную и в немыслимой майке, надетой на голое тело.
Она подняла руку и хотела поправить прическу, но пальцы наткнулись на клубок спутанных волос на затылке. Дороти вспыхнула, вспомнив, как металась по подушке, забыв обо всем на свете, когда Шелдон…
