– Но ведь эти люди прошлой ночью и впрямь светились, ваше превосходительство, – напомнил Келтэн.

– Да, и я изо всех сил стараюсь об этом забыть. – Итайн оглянулся через плечо. Сефрения отказалась даже слушать разговор о дэльфах, и сейчас она и Берит ехали чуть поодаль от остальных. – Знаете, отношение леди Сефрении к дэльфам довольно обычно для стириков. Само слово «дэльфы», как правило, приводит их в безумную ярость. Как бы то ни было, «Ксадана» завоевала огромную популярность, и, как всегда, нашлось немало подражателей и последователей. Появилась целая отрасль литературы, посвященная дэльфам. Назвали ее, естественно, «дэльфийской литературой». Серьезные люди не принимают ее всерьез, а дураки относятся к ней как и положено дуракам. Ну да вы знаете, как это бывает.

– О да, – пробормотал Бевьер. – В бытность мою студентом мне пришлось перечесть гору отвратительных виршей. У каждого профессора был свой любимый поэт, и они пичкали нас поэзией сверх всякой меры. Пожалуй, именно поэтому я, в конце концов, решил перейти на военную службу.

К ним подъехал Халэд.

– Я не смею критиковать старших по чину, мой лорд, – сухо сказал он, – но решение съехать с дороги и срезать угол через пустыню кажется мне несколько неразумным, если учесть, что сегодня не видно солнца. Кто-нибудь знает, куда мы едем?

– На восток, – твердо ответил Вэнион.

– Слушаюсь, мой лорд, – ответил Халэд. – Если вы говорите, что мы едем на восток, – пусть будет так, даже если на самом деле это не так. Мы ведь должны быть уже довольно близко от границы?

– Да, она уже недалеко.

– Судя по вашей карте, граница между Кинезгой и Тамулом проходит по реке Сарна, не так ли? – Вэнион кивнул. – Что ж, я въехал на вершину вот того холма впереди и огляделся. На десять лиг во все стороны не видно никаких рек. Может быть, кто-то украл Сарну?

– Не вредничай, – пробормотал Спархок.

– Картография, Халэд, не слишком точная наука, – пояснил Вэнион. – Расстояния на картах указываются приблизительно. Мы выехали на рассвете и ехали по самому светлому пятну в тучах. Если только кто-нибудь не переставил стороны света, именно там и находится восток. Мы примерно каждый час сверялись с приметами местности и до сих пор едем в том же направлении.

– Тогда где же река, мой лорд? – Халэд глянул на Итайна. – Какой примерно ширины долина Сарны, ваше превосходительство?

– Самое меньшее шестьдесят лиг. Это самая длинная и широкая река на всем континенте, и ее долина чрезвычайно плодородна.

– Значит, там много деревьев, травы и зелени? – Итайн кивнул. – Ни в одном направлении, мой лорд, не заметно и намека на зелень, – объявил Халэд. – Сплошная бурая пустошь.

– Мы едем на восток, – не сдавался Вэнион. – Атанские горы должны быть к северу от нас, то есть слева.

– Да, мой лорд, может, так оно и есть, но у них нынче проказливое настроение. Они спрятались в тучах.

– Я же сказал тебе, Халэд, карта неточна, вот и все. – Вэнион оглянулся через плечо. – Почему бы тебе не предложить Сефрении и Бериту присоединиться к нам? Уже время обеда, верно, Келтэн?

– Определенно, мой лорд.

– Так я и думал. Пороемся в тюках и состряпаем что-нибудь съедобное.

– Сэр Келтэн умеет точно определять время? – спросил Итайн у Спархока. Тот усмехнулся:

– Обычно, когда видно солнце, мы полагаемся на Халэда. Зато в пасмурную погоду нас выручает желудок Келтэна. Мой друг всегда может с точностью до минуты сказать, когда он ел в последний раз.

На закате, когда отряд уже остановился на ночлег, Халэд долго стоял поодаль от рыцарей, разбивавших лагерь. Он разглядывал безжизненное однообразие пустыни, и на лице у него было слегка самодовольное выражение.

– Спархок, – позвал он наконец, – не подойдешь ли на минутку? Я хочу тебе кое-что показать.

Спархок снял седло со спины Фарэна и подошел к своему оруженосцу.

– В чем дело? – спросил он.

– Тебе бы следовало поговорить с лордом Вэнионом. Меня он слушать не станет, потому что уверен в своей правоте, но кто-то же должен его убедить, что сегодня мы ехали отнюдь не на восток.

– Вначале убеди в этом меня.

– Ладно. – Плечистый молодой человек ткнул пальцем в пустыню. – Мы приехали с той стороны, верно?

– Да.

– Если мы ехали на восток, значит, там – запад?

– К чему ты говоришь то, что и так очевидно?

– Приходится. Я ведь должен кое-что объяснить рыцарю. В последний раз, когда я любовался закатом, солнце заходило на западе.

– Пожалуйста, Халэд, не пытайся умничать. Переходи к делу.

– Слушаюсь, мой лорд. Если запад – там, то почему солнце заходит вот здесь? – Он повернулся и ткнул пальцем налево, где завесу туч прожигало неистово оранжевое свечение.

Спархок заморгал, затем вполголоса выругался.

– Поговорим с Вэнионом, – сказал он и первым зашагал через лагерь туда, где магистр пандионцев разговаривал с Сефренией.

– У нас проблема, – сообщил им Спархок. – Мы сегодня сбились с дороги.

– Ты опять оседлал своего любимого конька, Халэд? – раздраженно осведомился Вэнион. Его разговор с Сефренией явно протекал негладко.

– Наш юный друг только разъяснил мне кое-что, – сказал Спархок, – медленно и простыми словами, сообразуясь с ограниченностью моего мышления. Он считает, что, если только кто-то не переместил солнце, мы весь день ехали на север.

– Это невозможно.

Спархок повернулся и указал на оранжевый отсвет в тучах у самого горизонта.

– Вэнион, мы приехали совсем не оттуда.

Вэнион воззрился на горизонт – и разразился ругательствами.

– А ведь ты не хотел прислушаться к моим словам, – упрекнула его Сефрения. – Теперь ты веришь, что дэльфы готовы обманывать нас на каждом шагу?

– Это была наша вина, Сефрения. Если уж быть точным, то моя. Нельзя с разгона обвинять дэльфов во всех наших промахах.

– Я знала тебя еще мальчишкой, Вэнион, и ни разу на моей памяти ты не совершал подобных промахов. Я видела, как ты находил дорогу кромешной ночью и в метель.

– Я, должно быть, спутал какие-то ориентиры и свернул не туда. – Вэнион поморщился. – Благодарю, что был так вежлив, Халэд, и так терпелив. Этак мы могли бы ехать до самых полярных льдов. Иногда я бываю упрям как осел. Сефрения улыбнулась…

– Я предпочитаю называть тебя целеустремленным, дорогой, – сказала она.

– Но ведь это одно и то же, разве нет?

– Да, но второе звучит приятнее.

– Поставь несколько вех, Халэд, – велел Вэнион оглядевшись. – Веток и сучьев здесь нет, так что насыпь кучки камней и разметь их разноцветными лоскутками. Мы должны точно отметить нынешнее положение солнца, чтобы завтра утром не совершить ту же ошибку.

– Я все сделаю, мой лорд.

– Они вернулись, – сообщил Келтэн, грубо тряхнув Спархока.

– Кто вернулся? – Спархок сел.

– Твои сияющие друзья. Они опять хотят поболтать с тобой.

Спархок поднялся и пошел за другом к краю лагеря.

– Я стоял на страже, – тихо сказал Келтэн, – и тут они возникли, как из пустоты. Рассказы Итайна довольно увлекательны, но в них, видно, есть неточности. Сияющие сияют вовсе не всегда. Они подобрались к мне в темноте и, пока не остановились, не начали светиться.

– Они все так же держатся в отдалении? Келтэн кивнул.

– Близко не подходят. Нам ни за что не застать их врасплох.

На сей раз тумана не было, и ярдах в двадцати от привязанных коней стояли только двое сияющих. Однако странное свечение, которое они источали, все так же размывало их черты.

– Опасность возрастает, Анакха, – прозвучал все тот же гулкий, отдававшийся эхом голос. – Враги твои усердно ищут тебя по всему краю.

– Что-то мы их не видели, приятель.

– Опаснейший враг – тот, который незрим. Враги твои ищут тебя не зрением, но мыслью. Мы молим тебя принять нашу помощь и убежище. Вскоре, быть может, будет уже поздно.

– Мне бы не хотелось оскорбить тебя, приятель, но об этой невидимой опасности мы знаем только от вас, а вы можете и преувеличивать. Ты сказал, что Беллиом направляет меня, а могущество Беллиома безгранично. Я сам уже в этом убедился. Спасибо за хлопоты, но я все же полагаю, что сам смогу позаботиться о себе и своих друзьях. – Он помолчал немного и, повинуясь порыву, напористо продолжил: