Я бы в самом деле пропустил его, если б он не хватался за дверь. Но уж тут позвольте! Тогда «бобрик» заговорил по-другому:

— Послушай, сынок. Никакой возможности ждать не имею, понимаешь?

Он взглянул на меня с такой надеждой, что и сказал:

— Ладно, идите.

Когда «никакой возможности» — это плохо. Может, у него в квартире газ не закрывается или, может, вдруг живот заболел. Помню, объелся я однажды зеленых слив…

— Сынок, — обратился ко мне из будки мужчина, — двушки лишней не найдется? — Взамен он протягивал пятак.

Приветик! Ломился-ломился, а теперь еще двушку ему.

В очереди зашумели, но я дал мужчине монетку. Пятак, конечно, не взял.

«Бобрик» набрал номер.

— Это я, — загремел он. — Ну что? Черт возьми! А я все сижу тут, как дурак с мытой шеей… У меня тоже времени нет. Через десять минут уезжаю… — Он бросил трубку, сердито взглянул на очередь и ушел.

Тетя Гекта взяла трубку сразу же после первого гудка. Я не успел ничего сказать, как услышал:

— Ну что еще?

— Ничего, — сказал я от неожиданности. — Я приехал.

— Эдик!.. — закричала она. — Беги скорее на левый угол вокзала. Там тебя ждет машина.

— Какая машина?

— «Волга» синего цвета. На ней написано «Учебная». Скорее беги… За тобой Дим Димыч приехал. А я тоже бегу — на работу опоздала.

— Кто приехал?

— Дим Димыч, мой муж, твой дядя Дима.

— Мальчик, нельзя ли побыстрее? — подгоняли меня из очереди.

А я что-то запутался.

— И муж, и дядя приехали? — спросил я.

— Да нет… Некогда объяснять. Он твой муж и мой дядя.

— Мой муж?! — воскликнул я.

— Твой дядя! — кричала тетя Гекта. — Что ты мне голову морочишь перед работой?

— Я не морочу. Вы сказали, ваш дядя.

— Дядя…

— Ну вот.

— Что — вот?

— А говорите, муж…

— Так о «мой муж!

— А вы сказали, он мой… — В дверь застучали монетками:

— Мальчик, дома разберешься, заканчивай скорее разговор.

— Мой… мой… понимаешь, мой! — кричала тетя Гекта, будто я хотел отобрать ее мужа.

— Ну конечно, ваш, — сказал я.

— Кто мой?

— Дядя, — неуверенно произнес я. — Чей?

— Мой, — сказал я наугад.

— Наконец-то! — обрадовалась тетя. — Теперь беги. — И трубка моя запищала коротенькими гудками.

Машину с надписью «Учебная» я нашел быстро. Я схватился было за ручку дверцы и вдруг замер. Ну и ну! За рулем сидел тот самый «бобрик».

Значит, неожиданности решили меня преследовать по пятам. Ничего, перезимуем, как говорит в таких случаях наш знаменитый на всю школу двоечник Витька Подшебякин.

И все же я отступил на несколько шагов, чтобы убедиться, что не ошибся. Нет, все совпадало. Автомобиль марки «Волга», цвет синий и надпись «Учебная». И сидели там три человека: один за рулем и двое на заднем сиденье. «Дим Димыч, муж и дядя», — подумал я и, решительно подойдя к машине, заглянул в окошко.

— Тебе чего? — спросил меня «бобрик».

— Мне ничего. Мне нужно дядю.

— Какого дядю?

— Моего.

В машине все переглянулись. Тогда, чтобы они не подумали, что я сбежал из сумасшедшего дома, я пояснил:

— Тетя Гекта сказала, что здесь меня ждет дядя… с Дим Димычем… и мужем.

Те, что сидели сзади, отодвинулись от меня к противоположной стороне, а «бобрик», выпучив глаза, спросил:

— Ты Эдька?

— Ага.

— Что же ты молчал? — рассердился он вдруг.

— Как — молчал?

— Там, у телефона.

— А вы меня не спрашивали.

— Ладно, — сказал «бобрик», — полезай ко мне. — Он открыл переднюю дверцу. — Не успел приехать, а уж учудил.

Ничего себе «учудил»! Пропустил его без очереди позвонить, а получается «учудил».

Я уселся, сумку положил рядом с собой на сиденье, но «бобрик» наставительно сказал:

— Сумку поставь себе под ноги. Она не должна стеснять движений водителя.

Я поставил сумку под ноги.

— Теперь другое дело, — сказал «бобрик». — Можно начинать движение… Да, — он протянул мне руку, — зовут меня Дим Димыч.

— Эдик, — произнес я и подумал, что сзади, значит, сидят дядя и муж.

Только почему они какие-то тихие, прибитые, молчат? Я мельком взглянул на них. У одного маленькая головка на тонкой шее, у другого — голова большая с черными кудлатыми волосами.

— Включаем зажигание, выжимаем сцепление, а еще что? — спросил Дим Димыч.

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Не тебя спрашиваю. Что еще, Аганесов?

— Скорость, — сказал кудлатый.

— Какую?

— Первую.

— А еще?

— Газку.

— И все?

— Все.

— И автомобиль тронется?

— Тронется.

— Двойка, Аганесов. Вы забыли снять машину с ручного тормоза и включить сцепление. И что мы еще не сделали, Пеночкин?

— Теперь все сделали, — проговорил тонкошеий.

— Двойка, Пеночкин. Перед началом движения нужно дать предупредительный сигнал.

— Правильно, — сказал Пеночкин. — Включить левую мигалку.

— Что «правильно»! — заворчал Дим Димыч. — Вытягиваешь из вас, будто клешами, а вы «правильно». Вам сдавать, а не мне.

— Это верно, — согласился Аганесов.

«Ну и дубы, — подумал я. — Прямо как у нас па уроке».

Тем временем мы двинулись, и я стал смотреть в окошко. Нас обгоняли другие машины, потому что мы ехали медленно, и я уже хотел было попросить Дим Димыча, нельзя ли ехать побыстрее, как вдруг он сказал мне:

— Не высовывайся, а то голову оттяпает. А отвечать кому? Известное дело — водителю.

— Правильно, — подтвердил Пеночкин. Потом мы остановились возле магазина «Рыба».

— Я быстренько, — бросил Дим Димыч и скрылся в дверях магазина.

— Ему все одно — «быстренько», а у нас час прошел — вылезай из машины. — Пеночкин сердито чиркнул спичкой, закурил. — Говорят, однажды он к бане подъехал и ушел париться, а в машине ждали.

— Анекдот, — отозвался Аганесов и что-то тихо добавил.

Они помолчали, а затем Пеночкин спросил у меня:

— Ты ему кто будешь-то?

— Кому?

— Дим Димычу.

— Никто.

— Я думал, он твой дядя.

— А разве не вы мой дядя? — поинтересовался я.

— ? — отпрянул от меня Пеночкин. — С какой стати?

— Или вы? — повернул я голову к Аганесову.

— Я твоя бабушка, — мрачно сказал Аганесов. «Наверное, сел не в ту машину. Какое-то совпадение, — подумал я. — Уйти, что ли, пока не поздно?»

— Идет, — проговорил Пеночкин.

К машине подошел Дим Димыч. Правой рукой он обнимал огромную банку. «Сельдь» — было написано на этой банке.

— Аганесов, — сказал Дим Димыч, — садитесь т руль. Заедем ко мне.

Я перебрался на заднее сиденье к тонкошеему Пеночкину, а на мое место, где были какие-то дополнительные педали, сел Дим Димыч.

— Поехали, — скомандовал он, примостив возле себя банку.

Двигатель зарычал, машина чуть дернулась и остановилась.

— Вы какую скорость включили, Аганесов?

— Эту… — Аганесов зачем-то потрогал рычаг.

— Ну как она называется?

Аганесов молчал.

— Вы включили вторую скорость, а нужно? Аганесов достал из кармана платок, вытер со лба пот.

А я почувствовал себя как бы за партой, как бы на уроке.

— Первую, — шепнул я.

— Первую, — обрадовался Аганесов.

— А вас, Пеночкин, я пока не спрашиваю, — обернулся к нам Дим Диммч.

— Хорошо, — сказал Пеночкин.

Наконец машина тронулась, я снопа стал смотреть в окно. Мне казалось, что мы и так еле двигались, а Дим Димыч все время говорил Аганесову: «Не спеши», «Пропусти машину слева», «Сбавь газ».

Конечно, плестись вот так — удовольствие небольшое. Но все же я еду на автомобиле по Москве! Не на такси с шашечками, а на синей «Волге». Это ничего, что она учебная. Виталька все равно лопнул бы от зависти.

— Куда гоните? Куда гоните? — прервал мои мысли голос Дим Димыча. — Будет своя машина — торопись ее разбить, а эта казенная.

Аганесов в ответ лишь сосредоточенно пыхтел, кудлатые волосы тряслись. Почему-то было его жаль, хоть он и сострил насчет бабушки.