Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава тринадцатая

Смерть и честь

Конан и его друзья напали. Они бежали порознь, все время меняя направление. Арбалетные болты жужжали, но не могли попасть в такую ловкую и непредсказуемую цель. Прежде чем стрелки успели перезарядить арбалеты, Конан был уже тут как тут.

Конан, который имел большой опыт в обращении с боевой секирой, положил левую руку поближе к концу топорища, а правой держался за середину. Стигиец, стоявший против него, нанес колющий удар в его сторону из-под края щита. Лезвие топора отбило острие меча книзу, и тут же Конан нанес косой удар с правого плеча. Стигиец, обороняясь, поднял щит. Вся могучая сила киммерийца была вложена в удар. Металл загремел, щит прогнулся и повис на сломанной руке. Стигиец зашатался.

Конан взмахнул топором, и острое лезвие впилось в незащищенную ногу другого противника. Рана не была смертельной, но боль сделала этого человека, во всяком случае сейчас, не способным сражаться. И вот уже Конан принялся за стигийца, стоящего слева. Он снова парировал выпад мечом, затем повернул топор и ударил под щит. Сила толчка вынудила стигийца наклониться в сторону, и секира раздробила его открывшееся колено. Стигиец закричал и опустился на мостовую. Конан взметнул секиру и обрушил ее на шлем человека, которого только что ранил в бедро. Тот тоже упал на землю.

И вот уже Дарис и Джихан рядом с киммерийцем. Пояс щелкнул по руке солдата. Удар был таким сильным, что солдат выронил оружие. Джихан бросился под защиту секиры Конана, пока киммериец не убил солдата и не схватил его щит. После чего Джихан сам прикрыл киммерийца от нападения.

Несмотря на то что ряды стигийцев были пробиты, они были хорошо обученные и храбрые воины. С флангов они бежали в центр, к месту рукопашной. Три товарища были окружены, прежде чем у них появился шанс пробиться дальше. Второй ряд солдат подбежал ближе и немедленно бросился в битву.

Спина к спине стояли трое. Секира Конана гремела, меч Джихана рубил и колол, пояс Дарис взвивался, а кинжал вонзался в тела с быстротой молнии. Кричали люди, звенело железо. Жители выглядывали из окон расширенными от ужаса глазами, перед дверьми собирались зеваки. Над головами своих врагов впереди Конан видел прямо под золотым щитом с изображением льва седобородого человека в просторной тунике и шароварах. Лорд Зарус, без сомнения, и до него всего лишь несколько локтей, но для них он сейчас находится все равно что на Луне.

Киммериец был уверен, что конец его не так уж далек. Но свои две дюжины лет он прожил с удовольствием и пережил больше, чем другие за целое столетие. И теперь он хотел лишь забрать с собой столько стигийцев, чтобы оставшиеся в живых не могли больше спать спокойно. И он намеревался позаботиться о том, чтобы он и его спутники не попались в сети чародейства, а умерли здесь чистой смертью.

Седобородый подошел ближе, желая подбодрить свой отряд. Конан ясно видел его теперь. Он рубил вокруг себя еще яростнее в надежде пробиться к нему и разбить его череп. Но стигийцы давили слишком сильно даже для его медвежьей силы.

Внезапно Джихан закричал:

— Рамвас!

Это прозвучало, как вой жаждущего крови волка.

Шемита обуяло безумие. Только что он сражался рядом со своими друзьями и все время следил за тем, чтобы помогать им, а теперь отбросил всякую осмотрительность. Его щит превратился в орудие нападения, которым он бил, разбивал, а его меч колол быстрее молнии. Казалось, он вообще не замечает ран, которые сам при этом получил, они на удивление мало кровоточили, хотя некоторые из них были довольно глубоки. Лицо превратилось в маску Горгоны, перед которой стигийцы испуганно шарахались. Дико нанося вокруг себя удары и сметая все на своем пути, он прорывался сквозь толпу. За его спиной оставались убитые и раненые.

— Рамвас, ты помнишь меня? — взревел он, и с этими словами он добрался до седобородого. Щитом он выбил меч из его руки, и оружие описало широкую дугу по воздуху, а сам вонзил клинок в живот дворянина. С криком поднял Джихан тело, насаженное на клинок, над головой и швырнул его в стену дома. Череп треснул.

С ледяной дрожью Конан вспомнил, кто был этот Рамвас. И в тот же миг он увидел выход из ловушки. Большая часть солдат сбилась во время битвы в кучу. Вместе с Дарис он устремился вперед. Двое, что попытались встать у них на дороге, после двух ударов уже лежали на земле.

Они добрались до Джихана. Его глаза снова стали живыми, но теперь его раны по-настоящему болели и сильно кровоточили. У него было скверное ранение в живот.

— Бегите! — прохрипел он и указал на самый близкий проход между домами. — Я могу их еще задержать — пока еще могу.

— Нет, брат Бэлит, мы сражаемся вместе, — ответил Конан.

Шемит посмотрел на него твердо:

— Мне осталось недолго жить. Дайте мне умереть за нее. Если тебе… удастся… вернуться к ней… скажи: я любил ее.

Конан сжал руку с мечом, покрытым кровью.

— Я скажу ей больше, — обещал он. — Я скажу, что ты погиб свободным человеком.

— Да, освободиться из этого… тела… и моя душа… ушла к Иштар. Будь счастлив, брат.

Пока они обменивались этими словами, солдаты, из которых больше половины были мертвы или выведены из строя, замерли или растерянно шатались. Но теперь один, вероятно унтер-офицер, стал собирать вокруг себя отряд. Он кричал, звал их, тряс или бил по лицу и наконец привел в себя.

Конан повел Дарис в переулок, слезы текли по ее щекам, смывая грязь и пот. За их спиной Джихан встал, расставив ноги.

— Идите, собаки! — взвыл он. — Мы сделаем из вас пищу для крыс. Или вы считаете, что у нас троих слишком большой перевес для вашей шайки? Ну так мы будем драться с вами по одному.

Он пытался создать впечатление, будто его спутники остаются с ним, чтобы стигийцы не успели отрезать им другие пути к отступлению. Кроме того, он напомнил им о том, что у них ведь было задание схватить их по возможности живыми, чтобы солдаты не додумались быстро положить им конец, взявшись за арбалеты.

Конан и Дарис еще слышали, пока бежали вверх по переулку, как Джихан кричит на своем родном языке:

— Иштар, защитница всех любящих, которая спускалась в ад за своим возлюбленным, возьми меня к себе…

Переулок вывел их на улицу, которая была такой же широкой, что и улица Королей. Роскошные дома, повернутые фасадами к большой площади, стояли перед ними. Лишь немногие люди были здесь, и эти немногие носили рабские ошейники и потому не решались медлить, когда их послали с поручением. Без сомнения, шум битвы привлек к себе свободных горожан — но не на эту улицу, ее можно было просматривать насквозь. Создавалось впечатление, что любопытные проскользнули отсюда в правительственные здания, чтобы лучше видеть бой.

— Мы не должны здесь останавливаться, — хрипло сказал Конан. — Они быстро поднимут тревогу и начнут нас искать задолго до того, как мы сможем оказаться у городских ворот. Лучше всего спрятаться до утра, когда в город приходят караваны и из складов забирают грузы для кораблей, стоящих в гавани. Среди этой суматохи будет проще уйти из города незамеченными.

Дарис с сомнением оглядывала его и самое себя.

— Таким? Мы все в крови, — пробормотала она.

— Проклятье! — выругался Конан. — Мы должны, конечно, сперва позаботиться о наших ранах и постирать наши вещи, — нет, лучше будет, если мы достанем новую одежду. Но где? И как? И где мы найдем укрытие в городе, где, без сомнения, все обязаны нас искать и где, без сомнения, назначили высокую награду за одно только указание на нас.

Дарис сжала руку Конана:

— Подумаем над тем, что рассказывал Фалко. Нет, погоди, дай мне попробовать вспомнить. Хотя я здесь прежде никогда не была, но ведь это все-таки столица Стигии. — Она щелкнула пальцами. — Да, слева от нас на большой площади стоит знаменитый храм Сэта. За ним находится за стеной лабиринт с искусственным прудом, там есть крипты, где проходят тайные ритуалы. Кто станет искать нас в этом месте?

31
{"b":"1592","o":1}