Сегодня это весьма дряхлый дом (на котором несколько лет назад была укреплена мемориальная доска), который уже во времена Кафки являл собою, без сомнения, одно из самых скромных заведений. Поскольку все эти пребывания в санаториях стоили дорого, Кафка, чтобы покрыть хотя бы частично расходы, решает опубликовать четыре своих последних рассказа. Сборник должен быть озаглавлен, — увы, более оправданно, чем когда бы то ни было! — «Голодарь». Кафке все труднее и труднее принимать пищу, и, как пишет Роберт Клопшток, он буквально погибает от голода и истощения. На смертном ложе ему еще удается прочесть корректуру первых оттисков книги.

Роберт Клопшток прервал свои занятия медициной в Берлине и не отходит от больного. И, главное, рядом с ним остается нежная и верная Дора Диамант. Согласно рассказу Макса Брода, Кафка в свои последние дни якобы задумал просить ее выйти за него замуж. Он якобы написал об этом отцу молодой девушки, еврею строгих религиозных догм, представив себя как несоблюдающего обряды, но как раскаявшегося и обращенного еврея. Отец Доры будто бы обратился к почитаемому им раввину, и раввин ограничился тем, что покачал головой в знак своего отказа. Вся эта история известна лишь из уст Доры, поскольку никаких следов письма Кафки, разумеется, не было обнаружено. Возможно, это всего лишь легенда.

В последние недели своей жизни Кафка, чтобы щадить свой почти совсем пропавший голос, общался со своими близкими с помощью «бумажечек». В обычных изданиях Кафки, как правило, воспроизводится некоторое их количество, в них проявляются его нежная чувствительность и юмор, остающийся искрометным до последних мгновений его жизни. Тем временем страдания его становятся невыносимыми. Каждому известны его слова, обращенные к врачу: «Доктор, дайте мне смерть, иначе вы убийца».

Макс Брод приходит к нему в последний раз 12 мая. Не без труда удается избежать посещения его родителями, которого он, несомненно, не перенес бы. Им адресовано последнее письмо, которое удалось разыскать. Оно помечено 26 мая 1924 года.

Он умер 3 июня в присутствии Доры и Роберта Клопштока. Тело его было перевезено в Прагу и погребено 11 июня на еврейском Страшницком кладбище. Несколько лет спустя рядом с ним окажутся мать и отец.

В литературном мире уход Франца Кафки прошел незамеченным. Единственным откликом был некролог, который опубликовала Милена в пражской газете «Народни листы». По своей почти наивной простоте он является лучшим текстом из всех, когда-либо написанных о Кафке: «/…/ Немногие знали его здесь, поскольку он шел сам своей дорогой, исполненный правды, испуганный миром. [Его болезнь] придала ему почти невероятную хрупкость и бескомпромиссную, почти устрашающую интеллектуальную изысканность /…/. Он был застенчив, беспокоен, нежен и добр, но написанные им книги жестоки и болезненны. Он видел мир, наполненный незримыми демонами, рвущими и уничтожающими беззащитного человека. Он был слишком прозорлив, слишком мудр, чтобы смочь жить, слишком слаб, чтобы бороться, слаб, как бывают существа прекрасные и благородные, не способные ввязаться в битву со страхом, испытывающие непонимание, отсутствие доброты, интеллектуальную ложь, потому что они знают наперед, что борьба напрасна и что побежденный противник покроет к тому же своим позором победителя /…/. Его книги наполнены жесткой иронией и чутким восприятием человека, видевшего мир столь ясно, что он не мог его выносить, и он должен был умереть, если не хотел подобно другим делать уступки и искать оправдания, даже самые благородные, в самых различных ошибках разума и подсознания /…/. Он был художником и человеком со столь чуткой совестью, что слышал даже там, где глухие ошибочно считали себя в безопасности».

В 1924 году это был единственный отклик. Но не прошло и года, как Макс Брод опубликовал «Процесс» и вручил, таким образом, имя Кафки последующим поколениям. Всем известно, что, поступая так, он нарушил настоятельную волю автора, выраженную им в двух адресованных Максу Броду коротких записках, которые торжественно именуют его «завещаниями». Ни один из этих документов не датирован, однако первый склоняются отнести к 1920 году, второй — к 1922–1923 годам. Долгое время спорили о некоторых различиях, которые можно обнаружить в этих двух документах, но желание Кафки не было двусмысленным: обе записки требовали уничтожения всех рукописей, всего неизданного. В крайнем случае Кафка допускал лишь, чтобы не трогали уже вышедшие книги. Никакие рассуждения, никакие ухищрения не в состоянии скрыть эту простую истину. И «Процесс», как известно, оказался лишь первым шагом на пути посмертного издания произведений писателя, и вскоре опубликуют все, включая самое личное и самое тайное. Так хочет век, в котором мы живем. Макс Брод предпочел литературу почитанию. Но кто сегодня захотел бы упрекнуть его за это?

Критическая литература о Кафке столь велика, что приходится ограничиться наиболее значительными работами.

Долгое время с жизнью Кафки можно было познакомиться лишь по фундаментальному произведению Макса Брода: Мах Brod. Franz Kafka. Fine Biographic. Prague, 1937. - 2-е изд. в Нью-Йорке в 1947. Французский перевод: Franz Kafka. Souvenirs et dokuments. - Paris, 1945, многократно переиздававшийся.

Вместе с тем следует сказать, что многие утверждения Макса Брода о жизни и творчестве Кафки часто оспаривались.

Значительно позже появилась работа:

Klaus Wagenbach. Franz Kafka. Erne Biographic seiner Judend, 1883–1912. - Bern, 1959. Французский перевод: Kafka. - Paris, 1983.

Работа К. Вагенбаха, которой часто не хватает убедительности, пытается представить Кафку, тяготеющим к анархизму и к политической активности.

Затем появилась книга:

Hartmut Binder. Kafka-Handbuch. - Stuttgart, 1979. — Первый том этого произведения излагает в форме хроники все события жизни Кафки, его встречи, прочитанные книги и т. п.

Далее появляется биография Кафки, принадлежащая перу американского исследователя Эрнста Поуэла. Она переведена на французский язык под названием «Франц Кафка, или кошмар разума». В работе отдается предпочтение описаниям социологических условий, в которых протекала жизнь Кафки, и уделяется мало внимания генезису творчества.

Первые работы о творчестве Кафки вышли из узкого круга его друзей. Это:

Мах Brod. Verzweiflung und Eriosung im Werk F. Kafkas. — Francfort-sur-le-Main, 1959.

И того же автора:

Franz Kafkas Glauben und Lehre. - Winterhur, 1948, в приложении к которой дан очерк Феликса Вельча «Religioser Humor bei Franz Kafka».

В течение долгого времени изучение творчества Кафки представляло собой аллегорическое фантазирование, редко обоснованное и еще реже убедительное. Затем увидели свет первые обобщающие исследования, неожиданно предложившие новое видение писателя. Тремя основными работами, в хронологическом порядке, явились:

Wilhelm Emrich. Franz Kafka. - Bonn, 1958. Исследование философского характера, недостатки и ошибки которого сегодня часто бросаются в глаза.

Heinz Politzer. Franz Kafka. Parable and Paradox. — ComeU University Press, 1962, переведенная на немецкий под названием «Franz Kafka der Kunstler». - Francfort-sur-le-Main, 1965. Как видно из названия, в работе речь в основном идет о Кафке как писателе.

Walter H. Sokel. Franz Kafka. Tragikund Ironie. — Munich-Vienne, 1964. Автор преимущественное внимание уделяет психологическим аспектам творчества писателя.

Эти работы несколько отодвинули на задний план все, что появилось раньше. Огромную пользу, однако, можно еще извлечь из следующих работ:

Theodor Adomo. Fufzeichnungen zu Kafka, in Prismen. Kultur-kritik und Gesellschaft. — Vol. II. — Beriin, Francajrt-sur-le-Main, 1955.

Gunther Anders. Franz Kafka. Pro et Contra. - Munich, 1951.