— А вы никогда не задумывались о том, чтобы все это изменить?

— Да нет, почему же. Конечно, мечтала, думала об этом. Но одно дело мечты, а другое дело — реальная жизнь. У меня не слишком большой выбор. Эта работа все же достаточно хорошо оплачивается. Как известно, жизнь нередко состоит из компромиссов. Как в данном случае, между желаниями и реалиями. Мои родители-виноделы всегда были связаны с землей и учили меня не отрываться от земной тверди. Небо для молитв, а земля для дела, — так говорила моя мать.

— Хорошая заповедь. Но хотя бы абстрактно вы думали о том, в какой области могли бы еще себя реализовать?

— И это было. Но ведь любые изменения требуют серьезных усилий. Придется начинать новую жизнь, осваивать новые обязанности. Где гарантия, что все получится? Или что новое начальство окажется лучше прежнего? И потом, я просто устала. От своего трудного замужества и от своей постылой работы. Честно говоря, все, что мне хочется сейчас — это просто отдохнуть. Хотя бы пару месяцев. От всего. Сменить обстановку. Уехать куда-нибудь, туда, где меня никто не знает. Я бы с удовольствием сейчас отправилась куда-нибудь к морю. Лучше за границу. В Испанию, например.

Она это поняла сегодня, во время столкновения с мадам Барбару. Вдруг остро почувствовала, насколько ей все это опротивело. Уволиться, отдохнуть пару месяцев, прийти в себя, а потом опять начать все заново. Поиски работы, освоение новых обязанностей, врастание в новую среду обитания, решение новых проблем. Она и сама, не хуже Ференца и без всякого психоанализа понимала, что загоняет себя в угол.

Продолжение работы в банке все более становится похожим на заколдованный круг. Она сама себя подавляет, ломает свою психику, теряя постепенно волю к переменам и сопротивлению обстоятельствам. Просто плывет по течению реки, зная, что та несет ее к огромному водопаду, в пропасть…

Ее мысли прервал бархатистый мужской голос.

— А вы не хотите теперь, после появления в моем доме, после работы с кистями и красками, взглянуть на свои проблемы по-другому? Вы сказали, что вам нужен отдых. Я бы добавил — и лечение души. Мне известен способ решения этой проблемы. Это искусство. Живопись. Может быть, это звучит громко и претенциозно. Но в вашем случае это вполне справедливо. Искусство, как способ укрыться от реалий мира, своеобразная пещера для усталого человека, для временного отшельника. Так сказать, психологическое убежище и приют для мятежной души. Искусство — это прекрасное лекарство от страданий, средство излечивать самые глубокие раны и травмы, особенно душевные. Извините за менторский тон. Так уж получилось. Но это только одна сторона медали.

Он задумался, затем отпил глоток вина и продолжил:

— Есть и другая сторона вопроса. Вполне конкретная. Я о вашей картине. Когда вы впервые появились в моем доме, я не знал, на что вы способны. Тогда я просто хотел помочь человеку найти себя. А теперь я вижу гораздо больше. Я профессиональный художник, давно вращаюсь в мире живописи. И смею заверить, что многие профессионалы отдали бы все, что угодно, за то, чтобы суметь создать нечто подобное. У вас талант. Настоящий врожденный талант, от Бога. Такой не приобретешь никакими занятиями. И, как ни странно, у вас блестящая техника живописи. Даже не знаю, откуда это взялось. Если бы я не видел это собственными глазами, я бы не поверил. Такое мастерство во владении кистью достигается годами тяжелой работы. И чтобы такое смог продемонстрировать новичок? Просто невероятно. Вас ждет великолепное будущее, если вы пойдете по этому пути. Поверьте — это не комплимент красивой женщине. Это серьезная профессиональная оценка и прогноз.

— Вы хотите сказать, что у меня есть определенные способности? Допустим, это так. Получилось более или менее удачно, на первый раз. Но что из этого следует? Какое это отношение имеет к моей работе и к моему будущему? Вы что предлагаете? Бросить все и заняться живописью? Но на что я буду жить? Ночевать под мостами или на лавочках в парках вместе с бездомными и отверженными обществом людьми? Пить воду из фонтанов и питаться гнилыми овощами из мусорных баков? А собранные на милостыню деньги тратить на кисти и краски? И творить, творить, день и ночь. До тех пор, пока не придут известность и деньги. Знаете, я не такая наивная. В этом мире очень сложно пробиться без соответствующей поддержки. По крайней мере, на первых порах. Я не могу в одночасье превратиться в известного профессионала, за картинами которого будут охотиться богатые покупатели.

— Я это понимаю не хуже вас, Кристель. Правда, не все так мрачно выглядит, как вы рисуете, когда речь идет о подлинном таланте, а не о подмастерье или простом ремесленнике в живописи. И у меня как раз есть для вас деловое предложение.

— Любопытно узнать — какое? Надеюсь, ничего сомнительного?

— Нет, конечно. Ну, может быть, это потребует несколько расширенного и гибкого взгляда на проблему.

— О чем это вы? — тут же насторожилась Кристель.

— Итак, я уже говорил о том, что вы вполне могли бы стать профессиональной художницей, отказавшись от унылой и бесперспективной работы. У вас есть для этого все, кроме одного. Необходимых средств на первый период. Только это удерживает вас от решительного шага. А психологически вы к этому уже готовы. Я правильно формулирую?

— В принципе, да. Теоретически. Но, не решив материальные проблемы, я не могу рисковать. Я бы не хотела после неудачного замужества еще и упасть на социальное дно.

— А если бы я смог предоставить вам гарантии?

— В каком виде? И что это от меня потребует?

— Ничего сложного не потребуется. И ничего недостойного для вас. Это моя первая гарантия. — Он на некоторое время задумался, явно подбирая слова. — Я бы хотел выступить в роли вашего спонсора и учителя. На первое время. Пока вы не оперитесь окончательно, чтобы взлететь самостоятельно в небо. Вы можете даже переехать ко мне в дом. Так будет удобнее и для занятий и для вашей творческой работы. Не бойтесь. Я не приглашаю вас в содержанки. Вам не придется в качестве платы делить со мной постель. — Он опять немного помялся, но потом все же застенчиво добавил: — Если, конечно, вы сами этого не захотите. В общем, речь идет только о вашей работе. Для вашего успокоения я даже могу представить смету расходов. Оплатите потом, после того, как станете обеспеченной знаменитостью. Я понимаю, что вам трудно сразу принять решение. Я не тороплю. По крайней мере, не отказывайтесь сразу. Подумайте.

Про постель он мог бы и не упоминать, подумала Кристель. В случае постоянного проживания в его доме это практически неизбежно. Ни одна женщина в мире не смогла бы устоять перед его обаянием. А вслух произнесла:

— Ну что ж. Спасибо за предложение. Я подумаю. Особенно насчет переезда в ваш дом. Мне все-таки представляется это преждевременным. Тем более что я уже оплатила свое жилье за три месяца вперед, так что выселение в ближайшее время мне не грозит. Мне было бы удобнее просто приезжать к вам для работы. Ну… и есть еще один вопрос. Я и так доставляю вам слишком много хлопот. У вас же есть и какая-то собственная личная жизнь… — Она испытующе посмотрела ему прямо в глаза. — Мне бы не хотелось столкновений с вашими поклонницами, особенно на вашей территории.

— Насчет этого можете не беспокоиться. Таковых на данный момент нет. По крайней мере, в моем доме. И давно.

— Я вам сочувствую, — слегка насмешливым, но довольным тоном отреагировала Кристель. — В таком случае, как я полагаю, мы уже обсудили основные проблемы. Мне только по-прежнему непонятно, к чему было так спешить? Мы вполне могли бы поговорить на эту тему позднее.

— В таком случае, — отпарировал собеседник, — будем считать, что я просто соскучился. Не видел вас целых два дня и начал тосковать. Я художник, привык порой действовать спонтанно и иррационально. Руководствуясь чувствами, а не разумом. Боялся, что у вас появятся другие предложения. Что кто-нибудь вас перехватит в последний момент. Или найдете себе какое-нибудь другое занятие, помимо живописи. Такая версия событий вам нравится?