«Привет», не поворачивая головы и даже не удосужившись посмотреть, кто с ними поздоровался.

— Нет, это не выход, — сказала Оливия, прикусив губу.

У меня была догадка, весьма оправданная догадка, но я не могла обвинять человека, не убедившись точно. Снимая епанчу, я поспешила с аллеи.

— Встретимся через час в гостиной, — сказала я.

— Что она опять задумала? — послышался позади голос Оливии, когда я завернула к больничному крылу, где лежала Даша.

«Я наверно ошибаюсь, — твердила себе я, надеясь, что это так, — просто совпадения. Не сестра Даши. Она маленькая, обычная…» — оправдывала я Мису. Но факты: нападение мага, пытающего её забрать, его слова, теперь ещё и метки — утверждали об обратном, это она.

Я влетела в палату. Помимо Даши в ней лежала ещё одна ученица школы — младшекурсница, которая попала под осколки.

— Даша, мне нужно с тобой поговорить, — сказала я, сев на соседнюю койку. Увидев торчащие бинты из-под задравшейся футболки, расцарапанные голые руки, я невольно переменилась в лице и расплылась в жалости: — Как ты? — спросила я, вздрогнув от резкого изменения собственного тона. — Тебе что-нибудь надо?

— Нет, ничего не надо. Мне намного лучше. Быстрей бы зажило, если я медсестру во всем слушалась, не вставала, не поворачивалась, а лежать вечно тоже тяжело, особенно на животе, — призналась Даша. — Прости меня за такой вид, — попросила она, лежа спиной верх. — На спине лежать больно.

— Ничего, понимаю.

Я сползла на край кровати, чтобы спустить ноги на пол и почувствовать мягкую подкладку в кедах. Сначала коляска, теперь стельки, а я ведь всего лишь скинула туфли и пробежала по стеклу, а Даша через весь зал проехала по нему. Я вспомнила кровавые осколки, что выкидывала по просьбе Дианы (сделать это её попросила медсестра, но моя однокурсница напрочь не переносит вида крови). Запах был специфический, тошнота подобралась к горлу. Я расстегнула заношенную толстовку и глубоко вдохнула.

Хоть Даша в таком состоянии, я не могла не спросить того, зачем пришла, тем более через час я должна буду всё рассказать Близнецам и Оливии. Пересев на стул поближе к Даше, я думала, как начать:

— Даша, я бы хотела кое-что спросить, — тихо, чуть ли не шепча, сказала я, нагнувшись к ней поближе. — Про Мису…

— Ты знаешь, — перебила она меня и схватила за руку. — Я догадывалась, что это не получится всегда держать в тайне. Никому не рассказывай, Мила, пожалуйста.

— Даша, — начала я, сжав её ладонь в руках. — Расскажи мне, я не могу больше так, не могу ходить в неведении. Я уверена, что Миса ни в чем не виновата.

— Я бы сказала, что это не твое дело, но это не так. Я не думала, что это может случиться, это теперь всех касается. Она не хотела этого, поверь мне, не хотела, она хотела как все.

Понимаешь, она не виновата, что она Бладмикс, — чуть поднявшись, она приблизилась ко мне. — Никто не мог справиться с Пожирателем, — тихо говорила она, — Но чуть больше двенадцати лет назад Лиза Роуз — Бладмикс, заперла его в третьем измерении, пожертвовав свою кровь. Пожиратель попытался утащить девушку с собой. Она умерла от своего же заклинания. Лиза вспыхнула и исчезла. Ни одна капля её крови не пролилась, и заклинание осталось в силе. В этот день во втором измерении родилась новая

Полукровка, — голос стал глуше. Даша вся дрожала. — Я с родителями ехала домой от тётушки Инны, когда перед каретой из ниоткуда появилась детская коляска, а в ней маленькая конопатая девочка, — сказала она и замолчала.

— Вы взяли её, зная, что она Бладмикс? — спросила я.

— Даже если мы бы знали, кто она, всё равно её там не оставили. Родители растили её как родную, а я всегда её любила как сестру. Мы скрывали, кто она, но при поступлении в такое учреждение, как Высшая школа волшебства, мы были обязаны рассказать об этом директору, а он учителям. Это ведь не тот случай, когда можно утаить от всех. Теперь и ты все знаешь, — она потупила взгляд. — Я не должна была говорить…

— Она нужна им, чтобы снять заклинание, — догадалась я. Я произнесла это тихо, боясь собственных слов. В мною придуманном финале не должен был никто умирать. Отдать темным Мису — отправить её на смерть только из-за страха перед магами, страха который возродит ужас.

— Да. Они не сдадутся, слишком долго они искали её.

Я прикрыла руками уши. Зачем я только полезла в это всё? Зачем я только всё это узнала?

Я повесила камень себе на шею и тонула, мои принципы не дадут мне обрезать веревку, и я уже не смогу выбраться из этой пучины так просто.

— Я прошу тебя, — по её щекам текли слёзы и падали на больничную белоснежную наволочку. Здесь плакали, плакали от боли, но ещё никто здесь не плакал из-за любви к сестре. — Не обвиняй её, она не виновата. Ей сейчас самой очень сложно, — Даша тяжело села и застонала от боли. Она сложила руки: — Милана, пожалуйста, помоги ей, защити её, пока я не в силах это сделать. Пожалуйста, проследи, чтобы её никто не обидел. Защити её, она ведь совсем маленькая. Я всё тебе отдам, пожалуйста, просто присматривай за ней. Я обещала ей всегда быть рядом, но сейчас я не в силах, когда могу ей понадобиться в любой момент.

— Конечно, Даша. Не плачь, — я обхватила её, заставляя лечь. На футболке появились алые пятна, некоторые раны расползлись. Она рыдала в голос. — Лежи. Лежи, Даша. Я всё сделаю.

Я побежала к медсестре. Корки ран на Дашиной спине давно уже потрескались, просто раньше я была не в силах это заметить. Я не только повесила камень себе на шею, я и затянула веревку. Я не могла поступить по-другому. Я ворвалась в комнатку мисс Ли.

«Даша», — только и сказала я, как медсестра сорвалась с места, хватая приготовленные пузырьки, вату, банки и бинты. Я вышла из больничного крыла. Но куда? Пойти в гостиную к Оливеру, Фреду и Оливии было нельзя, а к Мисе стыдно… Бродя по безлюдному коридору, я завернула в заброшенный туалет, который посещала каждую ночь. «Какая же я глупая. Я думала, что узнав, кто Полукровка, смогу что-то сделать, но сейчас, с такими знаниями… Я по-прежнему бесполезна», — укорила себя я. Разбитые раковины, грязные зеркала, я не осмелилась поднять голову и посмотреть на себя в одно из них. Две раковины были еще в рабочем состоянии: я повернула один из нетреснувших кранов, он зашумел, затрясся и с шумом выплеснул немного ржавой воды, через какое-то время она стала просто рыжей. Я смыла с рук бледные, растертые следы чужой крови. «Новая тайна.

Что мне делать? Как поступить? Я так устала…» Руки замерзли в ледяной воде, и я повернула кран обратно, собралась с силами и направилась в гостиную. Размышляя, что же сделать дальше, я выбрала наиглупейшее — ничего. Просто плыть по течению, пока оно само не выкинет меня на берег. Было бы проще, если я поделилась этой тайной — тайной Мисы — с кем-нибудь, пережить её не одной, но я не могла подвергать друзей опасности и мучилась в одиночку.

Пара первокурсниц ещё писали новогодние пожелания своим друзьям. Эван ждал их с красным мешочком, заполненным бумажками и открытками.

Невероятная пустота в душе, и нет уже желания думать, что делать, кому помогать… Я подошла к окну спрятать взор от этого фальшивого праздника. Близ купола летали черные фигуры, быстро, в разные стороны. Ещё пару недель назад я мечтала о грандиозном празднике, думала, что этот новый год будет самым лучшим в моей жизни, но все вокруг заставляло верить в обратное. В комнату вбежал белобрысый мальчишка со второго курса:

— Мистер Логон говорит, что нечего боятся. Купол крепкий, — сказал он и, держась за стену, отдышался. Видимо, не только меня волновали маги, летающие по предпраздничному небу.

До нового года оставалось два часа, уже вся гостиная была заполнена, комната гудела. И зал украшен, и собрались все вместе, и эти дурацкие открытки, чай, но настроение было далеко не праздничное. Сейчас улыбка — великая редкость здесь. Эван передал ученицам в коротких красных платьях с мехом по краям мешочек с поздравлениями.