Стоп, о чем он думает? — опомнился Рейли.

— А где Мадлен? Только не говорите мне, что она тоже помогала вам в уборке, или я сам упаду в обморок.

Он мог бы поклясться, что ее губы дрогнули в улыбке, но она ответила довольно мрачно:

— Она на пути в Уэстфилд-Парк, к вашей матери.

— Вы ее вышвырнули? — Он не осуждал Джейн: уж слишком высокомерна эта француженка.

— Нет, конечно, — ужаснулась Джейн. — Она уволилась, потому что ее не устраивали условия… проживания.

Столь осторожно сформулированная причина отъезда горничной рассмешила Рейли. Он был уверен, что Мадлен не так тщательно выбирала слова.

— Не могу сказать, что мне будет ее не хватать, — сказал Рейли, заметив, как Джейн снова сдержала улыбку. Почему она так скупа на проявление естественных чувств? — удивился он.

— Бог с ней! Лучше пойдемте — я покажу, что нашла. — Она хотела взять его за руку, но передумала, о чем он пожалел. А она, сдвинув брови, добавила: — Иногда я забываю, что вы не один из моих братьев.

Девушка прошла мимо него, и он заметил, как она немного покраснела от смущения. Один из братьев? Неплохо!

Джейн повела его в заднюю часть дома.

— Я обнаружила это, когда выбрасывала хлам из спальни вашего дяди, — бросила она через плечо. — Остальное я постаралась рассортировать: книги отнесла в библиотеку, посуду — на кухню, всякие диковинки — в галерею. Похоже, ваш дядя был заядлым коллекционером. А сейчас я хочу показать вам то, что мне удалось обнаружить.

Более скучного занятия Рейли не мог себе и представить. Он с гораздо большим интересом наблюдал за тем, как колышутся ее юбки, когда она шла впереди него.

— Я приказала конюхам сжечь все газеты и тряпье. Конечно, мне пришлось проследить, чтобы пламя не было слишком большим и не наделало бед.

Рейли с трудом мог себе представить, чтобы хоть одна из его знакомых стала следить за кучей сжигаемого барахла.

— У огня было слишком жарко, и я время от времени отходила. И вот что нашла.

Она распахнула какую-то дверь, но Рейли не увидел ничего, кроме вечно серого, неприветливого неба Нортумберленда. Старательно обходя черепки битой посуды и заросли сорняков, он шел за женой, недоумевая, что могло так заинтересовать Джейн. Внезапно она остановилась и сказала:

— Посмотрите!

Рейли посмотрел, но увидел лишь какие-то кусты, опутанные сорняками, тянувшиеся до самой пустоши. Он хотел сказать об этом Джейн, но она обернулась к нему с сияющим лицом.

— Это сады! — возбужденно воскликнула она. — Они тянутся далеко-далеко, пока не сливаются с рощей. Я еще никогда не видела такого великолепия. Ему мог бы позавидовать даже Большой дом.

Рейли тупо смотрел на заросли и мысленно сравнил их с безупречными газонами и искусно распланированными цветниками поместья Уиклифа в Сассексе. Он, конечно, не садовник, но сорняки от цветов отличить в состоянии. А их тут великое множество.

Но Джейн смотрела на него в ожидании ответа, и он постарался улыбнуться.

— Да, великолепно. Сколько возможностей! — дипломатично отозвался он, чтобы не слишком ее огорчить. И был вознагражден тихим вздохом и улыбкой. Ах, если бы его жена проявила к нему хоть сотую долю страсти, с которой она говорила об этом клочке запущенной земли!

— Как только я закончу с домом, займусь садом, — заявила Джейн, не замечая растерянности Рейли. Наклонившись, она взяла комочек земли и растерла его в руке с такой любовью, что Рейли возмечтал о том дне, когда ее пальцы прикоснутся к нему так же нежно.

Но что она сказала? После того, как закончит с домом? Как объяснить ей, что они не могут здесь оставаться?

— Мне нравится копаться в земле, — тихо сказала она, и Рейли почувствовал, что его возбуждение снова нарастает.

— Я знаю, у вас талант по части садоводства, — буркнул он, начисто забыв, о чем хотел с ней поговорить.

— Да какой там талант, — возразила она. — А разве у вас нет какого-нибудь увлечения?

Первое, что ему пришло в голову, — это карты и бега, но о них вряд ли стоило говорить Джейн. Он вообще не мог придумать какое-нибудь занятие, которое одобрила бы его жена. Но вдруг его осенило.

— Сватовство! — ухмыльнулся он. — Что?

— Сватовство, — повторил Рейли, ободренный ее интересом. — Мне приятно думать, что я приложил руку к бракосочетанию вашей сестры, хотя должен признаться, что они с Уиклифом были предназначены друг другу с самого начала. Я сыграл большую роль в женитьбе своего друга Рота — подтолкнул в нужный момент. И изо всех сил старался поддержать роман графа Ревенскара с его будущей женой, и они хотя и не скоро, но все же поженились.

Джейн смотрела на Рейли как на сумасшедшего, но это лучше, отметил он про себя, ее обычного презрения.

— Забавно наблюдать, как мои друзья мечутся, отказываясь признавать чувства, которые очевидны всем, — пояснил Рейли.

— Глупости, — заявила Джейн, вытирая о фартук испачканную землей руку.

— Вы думаете? — Он был немного обескуражен, а она повернулась и пошла к дому. — У меня нет в этом опыта, — словно оправдываясь, сказал в спину удалявшейся Джейн, — но мне кажется, что влюбленность — удивительное чувство.

— Да что вы говорите?

Рейли, против своего обыкновения, никак не мог заснуть. Ему не удавалось расслабиться, и он все время думал о Джейн. Ни одна женщина в прошлом не могла лишить его сна, когда они не занимались любовными играми в постели. Но Джейн… другая.

Она все еще для него загадка. После поразившей его вспышки восторга из-за какого-то заросшего сорняками сада она снова замкнулась, была с ним холодна и даже отказалась от привезенной из деревни еды. Рейли хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Он подозревал, что под не такой уж простой внешностью скрывается женщина, которая, по непонятным ему причинам, отказывает себе во всех земных радостях.

Рейли никогда ни в чем себе не отказывал, особенно в удовольствиях. Деньги существовали для того, чтобы их тратить, еда и вино — чтобы смаковать, а женщины — чтобы наслаждаться ими. Мысль о романах снова навела его на Джейн: как она была возбуждена, с какой страстью говорила о саде!

Его воспоминания потекли вспять: забавно, что он принял Джейн за служанку. В общем-то, он никогда не заигрывал с горничными, но что-то завораживало в такой Джейн. Она была потная и расслабленная, и это вызвало в его сознании образ обнаженных тел, разгоряченных близостью…

Глядя в темноту, Рейли попытался сосредоточиться на презрении, с которым на него обычно смотрит Джейн, но мысли все время сбивались и переключались на ее спальню и кровать. Интересно, она крепко спит? Прошлой ночью жена разбудила его своим криком.

Она заявила, что слышала какие-то непонятные звуки. Любую другую он просто высмеял бы или в лучшем случае заглушил бы ее страхи поцелуями, но Джейн не относилась к женщинам с живым воображением. Она действительно слышала эти звуки. Он не мог сказать, были ли это завывания ветра или скрип оконных рам, но сейчас он лежал и прислушивался — вот глупость! — неизвестно к чему.

Они поменялись комнатами, чтобы Антуан мог разместиться в гардеробной. Однако Рейли беспокоился о Джейн, думая о том, каково ей в спальне старого Холройда, из которой, как она утверждала, вчера ночью доносились странные звуки. Не понравилась ему и дверь без задвижки. Несмотря на протесты Джейн, он настоял на том, чтобы оставить дверь приоткрытой, подставив стул.

Все время вздыхая, Рейли ворочался в кровати. Он никогда не был подвержен ночным страхам. Решительно повернувшись на бок, он закрыл глаза…

И вдруг услышал…

Рейли насторожился. Мыши, наверное, подумал он, или еще какая-нибудь мерзость. Но они, должно быть, одеты в латы, потому что он совершенно отчетливо слышал звяканье металла. Рейли сел и посмотрел на слегка приоткрытую дверь. Беспокойство за Джейн заставило его встать.

На сей раз у него было время, чтобы надеть халат, и хотя ему показалось смешным красться по собственному дому, он постарался как можно тише подойти к двери и проскользнуть в спальню Джейн.