Если она поверит в собственную силу, то найдет средство освободить Криса. Но для этого, видимо, нужно дождаться темноты. А еще Крису понадобится лошадь. Однако в конюшне вечно толпятся патрульные, так что вывести тайком коня, по-видимому, невозможно.

Поэтому Рейвен решила выскользнуть за пределы замка и посмотреть, не пасется ли поблизости что-нибудь подходящее.

Надежда вновь вспыхнула в ней при виде двух десятков лошадей, щиплющих траву на лугу. Но к сожалению, среди них она сразу же заметила Хита Кеннеди. Ее алый жакет тоже бросился ему в глаза. Подстегнув жеребца, он подскакал ближе.

— Куда-то собралась?

Рейвен проглотила просившийся на язык ехидный ответ и решила погасить подозрения, пустив в ход женские чары.

— Тебя искала. Хотела попросить разрешения поохотиться с соколами. Они молоды и нуждаются в ежедневных прогулках. Не могли бы мы хоть ненадолго забыть о разногласиях? — умоляюще попросила она.

Судя по медовому голосу, она спрятала коготки: очевидно, задумала что-то.

— Эти лошади тоже нуждаются в выездке, — пояснил он. — Мы можем их выгуливать одновременно. Выноси соколов на луг. Чем больше времени мы проведем вместе, тем большего понимания достигнем. — Он спешился и шагнул к ней. — Я пойду с тобой.

У Рейвен не было выхода. Она сказала правду про птиц, но не добилась при этом большей свободы. Очевидно, он не собирался спускать с нее глаз, и это чертовски раздражало Рейвен.

Они направились к конюшне. Жеребец, на котором ездил Хит, последовал за ним, тыкаясь носом в широкую спину. Хит погладил бархатистую морду, и другие лошади мигом его окружили.

— Где это ты навострился привораживать лошадей? — позавидовала девушка.

— Просто нужно научиться понимать язык лошади, а не учить ее своему. В этом вся тайна.

Как интересно! Именно так она и поступала со своими соколами. Большинство людей совершают одну и ту же ошибку, пытаясь подавить их дух, подчинить себе. Но у соколов хозяев не бывает. Они в лучшем случае терпят тебя. Доброта, уважение и соблазнительная приманка — вот три главных условия. Только так можно заставить хищных птиц слушаться, но окончательно приручить их невозможно.

Хит снял Шебу с насеста и искоса посмотрел на Рейвен.

— Соблазнительная приманка заставит любую женщину сдаться?

Рейвен покраснела. В его словах звучал отчетливый намек, и, нужно признаться, в своей полотняной рубашке с распахнутым воротом, открывавшим мускулистую шею, он выглядел самой соблазнительной приманкой. И так настойчиво смотрел ей в глаза, что она была вынуждена опустить ресницы. Пропади он пропадом! Чем он против воли приворожил ее?

Рейвен взяла Султана, пробежала через конюшню и почти выскочила на луг. Там она подбросила сапсана и запрокинула голову, наблюдая, как он поднимается в небо. Жаль, что нельзя полететь за ним!

— Ты кое-что забыла.

Хит протянул ей приманку из голубиных перьев, которую захватил из клетки, и подкинул Шебу. Ветер подхватил птицу и понес ввысь.

— Ты настоящий мастер, — признала она.

— Я следил, как ты это делаешь. Ты хорошая наставница.

Ей явно польстил комплимент. Чаще всего мужчины не одобряли подобных устремлений. А впрочем, понятно: он просто пытается втереться к ней в доверие.

— Поедем за ними. Этот конь не приучен к седлу, но тебе оно и не нужно. И.так мчишься как ветер!

Рейвен с трудом сдержала улыбку. Опять он льстит ей! Но если он надеется с помощью комплиментов сделать из нее послушную куклу, то очень ошибается.

Хит вскочил на другую лошадь, даже не позаботившись ее взнуздать. Только схватился за гриву, и они бок о бок галопом понеслись по торфянику. Остальные кони помчались за ними.

Радостное возбуждение охватило Рейвен. Подняв лицо к небу, она увидела пару сапсанов, сначала дружно круживших под облаками, потом вместе нырнувших вниз. Девушка весело рассмеялась, опьяненная безумной скачкой и странностью этого дивного дня.

Хит не сводил с нее голодного взгляда.

— Мне нравится, как ты смеешься: громко, открыто, ничего не тая.

Неужели она и любит точно так же?

Он представил, как она лежит рядом, чему-то улыбаясь. Если эта женщина найдет своего возлюбленного, он станет счастливейшим человеком на земле.

Соколы вернулись и отдали добычу Рейвен. Она вынула бекасов из крючковатых клювов, похвалила Султана и Шебу и отдала им пойманных птичек. Сапсаны взлетели на каменную ограду, чтобы без помех пообедать.

— Они охотятся ради еды, и так я их награждаю.

— Здорово они тебя выучили, — серьезно заметил он.

— Наглец! — прошипела она, откидывая волосы. — Теперь моя очередь проверить твое искусство.

Следующие два часа она наблюдала, как Хит Кеннеди объезжает диких лошадей. У него и в самом деле оказалось бесконечное терпение. Он ходил между ними, что-то тихо говорил, отходил, ждал… Прошло довольно много времени, прежде чем с полдюжины лошадей, одна за другой, последовали за ним. Именно им он уделил больше всего внимания: касался, вскакивал на спину и, наконец, вынудил смириться со сбруей и седлом. И хотя он, казалось, не прилагал ни малейших усилий, Рейвен видела, как перекатываются мускулы на бедрах, прикрытых штанами из телячьей кожи. Мощные бугры мышц на руках, напрягавшихся, когда Хит поднимал седло, напомнили ей о тех минутах, когда он держал ее в объятиях. Девушка отвела глаза, борясь с неуместным волнением. Всю жизнь ее пугали жителями приграничья, но сейчас она ощутила, сколько соблазна кроется в запретном.

Хит трудился, пока не зашло солнце, и только тогда похлопал лошадей по крупам и отпустил на волю. Морщась от боли, он стал массировать плечо. А когда отнял руку, Рейвен увидела кровь на рубашке.

— Ты поранился?

Хит повернул голову.

— Так… порез, который то и дело открывается… ничего страшного.

Она не могла упустить возможности завоевать его доверие!

— После того как мы отнесем соколов, пойдешь со мной в кладовую за тысячелистником. Он остановит кровь.

— Неплохое средство. От кого ты узнала о травах?

— От бабушки, Дорис Герон. — Она украдкой взглянула на него, ожидая реакции, и добавила: — Она обладает Умением.

— Значит, вы вдвоем совершаете кельтские обряды?

— Можешь предполагать что угодно, Хит Кеннеди, но и я буду делать то же самое, — пообещала она.

Оказавшись в кладовой, Рейвен вынула маленький кинжал, отрезала несколько листочков и головок тысячелистника и поместила их в деревянную чашу. Хит взял пестик и растер все это в желтый порошок.

— Пускала ли ты себе кровь этим ножом, чтобы он служил тебе и никому другому? — пробормотал он. — Веришь в силу волшебства, Рейвен?

Их взгляды сошлись.

— Я верю в силы природы.

Она взяла масло из горшочка, смешала с тысячелистником и протянула ему:

— Попробуй.

Он насмешливо поднял брови.

— И никаких магических заклинаний?

— Фокус-покус-филипокус.

Губы Хита дернулись.

— Я это заслужил.

«Ты получишь все, что заслуживаешь, если мое желание исполнится», — удовлетворенно подумала Рейвен.

Покинув Хита, она направилась к себе и плотно прикрыла дверь между комнатами. На кровати громоздились платья, накидки, белье и костюмы для верховой езды. Женские инстинкты Рейвен взыграли, и она восторженно захлопала в ладоши. Поразительно, как великодушна Валентина!

Развешивая туалеты в шкафу, она любовалась сочными цветами и богатыми тканями. Нарядов намного больше, чем ей понадобится. Она ведь не собиралась здесь надолго задерживаться. И все же Рейвен не могла устоять перед искушением раздеться и натянуть одно из платьев.

Кто-то позаботился принести ей теплую благоухающую воду и свежие полотенца. Рейвен наспех обтерлась, надела свежую сорочку и поразилась тонкости вышивки по вырезу и подолу. Потом выбрала платье нефритово-зеленого цвета, так и манившее надеть его, и встала перед зеркалом. Какое зрелище! Декольте было гораздо ниже, чем позволяли приличия, и груди соблазнительно вздымались над квадратным вырезом. Рейвен расчесывала волосы, пока они не заблестели черным шелком, и выбрала подходящую по тону накидку. Сегодня она будет ужинать с Тиной и снова попробует заручиться ее поддержкой.