Имеется и документальное подтверждение версии Андрея Лаврова, о которой он также рассказал нам. В актовой записи о смерти Петра Ивановича Старостина от 17 февраля 1920 года проставлен возраст: 49 лет. Простое вычитание дает дату рождения — 1871-й. А Дмитрий Иванович Старостин умер 19 сентября 1928 года на 58-м году жизни (об этом сообщалось в № 19 «Охотничьей газеты» от 1928 года). Стало быть, родился он в том же 1871 году.

По мнению старшего научного сотрудника Порховского краеведческого музея Алексея Крылова, отец братьев Старостиных Петр Иванович носил фамилию Петров, а Старостиными Петровы стали именоваться уже в Москве, когда Петр Иванович работал в обществе охоты имени Александра II. Так утверждал сам Николай Петрович Старостин. В конце августа 1991 года в интервью газете «Молодежь Псковщины» он начал разговор со слов: «Мой отец — Петр Иванович Петров — уроженец Псковской губернии, Порховского уезда, Заполянской волости, деревни Острова». И на удивленную реплику журналиста пояснил: «Да, в молодости у моего отца Петра Ивановича была фамилия Петров. В прошлом веке и на заре нынешнего в крестьянской среде чаще всего семейная фамилия в деревне происходила от имени главы семейства, и даже ближайшие родственники, жившие в разных семьях, нередко носили разные фамилии. Фамилия Старостин появилась в нашей семье позднее, когда мы переехали в Москву, к месту новой службы отца. Так фамилия наша стала двойной: Петровы-Старостины. Апотом осталась лишь одна». В качестве иллюстрации был приведен пример: двоюродный брат Иван всегда носил фамилию Петров-Старостин. Дочь Николая Петровича Елена тоже помнила рассказы отца о том, что их род менял фамилию.

Андрея Лаврова такое толкование удовлетворило не полностью. Дело в том, что двоюродный дед братьев, Никита Петрович, который первым из егерей-псковичей приехал в Москву, уже имел фамилию Старостин! Разгадка, по мнению исследователя, крылась в той манере, в которой велись записи в старообрядческой общине. Отец братьев звался Петром Ивановым (Ивановичем), дед — Иваном Петровым (Петровичем) и потому по рождению был записан как Иван Петров, то есть сын Петра.

По линии матери одного из прадедов звали Василий Васильевич Сахаров, одну из прабабушек — Наталья Семеновна Мохова. Родились они соответственно в 1822 и 1820 годах. Сын Василия Степан, появившийся на свет в 1849-м, 18 января 1871-го взял в жены свою ровесницу Любовь Егоровну Мохову. Жили они в деревне Погост, неподалеку от Переславля-Залесского.

Можно опять обратиться к мемуарам Николая Старостина: «Мой второй дед — по линии матери, Степан Васильевич Сахаров — ямщик, возивший на почтовых тройках пассажиров из Переславля-Залесского в Ростов-Ярославский. Деда Стёпа — так звали его многочисленные внуки и внучки, общим числом что-то около тридцати. Любили мы его за веселый нрав и доброту. Высокий и толстый, он с гордостью восседал на тарантасе, когда вез нас по воскресеньям в церковь, которая находилась в трех верстах от Погоста. А после этого угощал горохом, репой, ягодами и яблоками из садов своих пяти дочерей. Сам хозяйство не вел, этим занимались два его сына — Василий и Алексей со своими женами».

Одна из его дочерей, Александра, стала женой Петра Старостина, которого однажды послал в Погост его дядя Никита по какому-то делу. По рассказам Евдокии Сахаровой, племянницы Александры Степановны, у Петра Ивановича был изъян — отсутствовал один глаз. Это подтверждается и строками из книги Андрея Старостина «Встречи на футбольной орбите»: «На садках, подпуская вверх из кювета голубей, отец неосторожно высунулся из укрытия, и поторопившийся стрелок угодил ему дробиной в левый глаз. Теперь ему при выстреле не надо было прищуриваться, а правый глаз был ястребиной зоркости».

Разница в возрасте между Петром Ивановичем и его избранницей составляла девять лет, что также пугало дочь ямщика. По рассказам, не желая, чтобы девушка убежала, егерь «сажал ее в терем» и оставлял собаку — сторожить. Так или иначе, свадьбу сыграли, и Петр увез восемнадцатилетнюю Александру с собой.

О «детстве» героев нашего повествования говорить сложно, поскольку речь идет не об одном человеке, а о четырех братьях да еще двух сестрах. Когда одни еще оставались в нежном возрасте, другие из него уже вышли. А потому обозначить временной отрезок повествования придется иначе — кончиной главы семьи. Но сначала о том, кто в семью входил.

Принято считать, что Николай Петрович Старостин родился 13 февраля (26-го по новому стилю) 1902 года в Москве. Но уже здесь начинаются загадки и легенды…

Во-первых, в столичных архивах сведений о его рождении не обнаружено, равно как и о рождении Андрея Старостина. Андрей Лавров пытался отыскать документы в хранилищах Ярославской и Псковской областей, предполагая, что дети могли появиться на свет в то время, когда Александра Степановна была либо у своих родителей в Погосте, либо на родине мужа. Но и эти попытки не увенчались успехом, хотя однозначно отрицательного ответа создатель генеалогического древа не получил: в каких-то архивах честно указывали на неполный состав имеющихся документов.

Во-вторых, сама дата неоднократно ставилась под сомнение. Во многих официальных бумагах, датируемых сороковыми годами прошлого столетия и позднее, рождение Николая Петровича обозначено 1898 годом. Причем вписывал он эти цифры своей рукой.

Одна из версий гласила, будто первенец Петра Ивановича и Александры Степановны в действительности уроженец XIX века, а «омолодили» его, дабы избежать призыва в армию в период Первой мировой войны. Однако более вероятным все же выглядит обратная версия: лишние годы Старостину приписали в период лишения свободы его тамошние благодетели, чтобы на законных основаниях освободить от наряда на тяжелые работы. По словам дочери Елены Николаевны, отец сам рассказывал ей об этом после освобождения.

Да и с календарной датой рождения не всё ясно.

Поскольку вариантов несколько, предоставим слово Андрею Лаврову как главному знатоку темы.

«Если изучать документы по Николаю Петровичу, — рассказывал он, — разница непременно будет бросаться в глаза. Например, на личном листке отдела кадров стоят цифры „14.07.1898“, а на заполненной рукой самого Старостина карточке — „13.02.1898“. Официальная же дата рождения по старому стилю — 13 февраля 1902 года».

Сначала о расхождении в цифрах «13» и «14». «Как опытный генеалог, — продолжает Лавров, — могу с уверенностью сказать, что существует распространенная ошибка при выдаче свидетельств из метрических книг, когда сначала идет запись о крещении и лишь потом о рождении. Так вот 14-го числа Николая Петровича, очевидно, крестили». Как видим, в документах менялся даже месяц рождения! Вообще, сослуживцы Старостина по «Спартаку» рассказывали, что в конце жизни он и сам путался, когда отмечать день своего рождения.

Теперь о годе его появления на свет. Откроем книгу Николая Петровича «Футбол сквозь годы»: «Страшная телеграмма — „Отец умер“ — шла в Москву три дня. Мы с Александром добирались в Погост на буфере поезда, тащились почти сутки. И опоздали: отца похоронили без нас. Семья оказалась в трудном положении. Мне исполнилось 18 лет, Александру — 16…» Если учесть, что Петр Иванович умер 15 февраля 1920 года, то всё сходится, и разрыв между братьями в полтора года тоже подтверждается. Кроме того, как указал тот же Лавров, на одной из сохранившихся фотографий запечатлены родители Старостиных вместе с двумя старшими детьми. И, как видно на снимке, у братьев небольшая разница в возрасте.

Авторы этой книги солидарны с родственником Старостиных, хотя книга «Футбол сквозь годы» в полной мере не может служить аргументом. Ведь Николай Петрович, продолжая перечисление членов семьи, написал, что Клавдии в описываемый период было 13 лет, хотя на самом деле вскоре после смерти Петра Ивановича ей исполнилось 15.