— Никакой ты не плохой парень, — тихо сказала я.

— Да? А дома кроме тебя еще кто-нибудь так думает?

Я отвела глаза, глядя, как волны разбиваются о берег.

— Я мало с кем разговаривала. Твои родственники волнуются.

— А ты умеешь уходить от ответа.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила я.

— А о чем тут говорить? Я разбил ей сердце. Разбил тебе сердце. Таким людям, как я, наверное, лучше оставаться в одиночестве.

— Глупости! Из нас двоих не ты питаешься душами других людей.

— Ну, это смотря насколько буквально понимать данную метафору.

— Перестань, Сет. Мне не до шуток. Зачем ты сделал это?

— А мне обязательно отвечать?

Официант поразительно быстро принес коктейль, и Сет отдал его мне. Он был прав: там действительно минимум пятьдесят сортов водки.

— Я не люблю ее, — все-таки ответил Сет. — Не настолько, насколько должен. И ты это прекрасно знаешь.

Да, я знаю, но тем не менее меня удивило, насколько честным и открытым оказался наш разговор. Мы так не разговаривали с тех пор… с тех пор, как расстались. В последнее время мы общались очень осторожно и сдержанно, не показывая друг другу своих чувств.

— Но почему именно сейчас?

Теперь пришел его черед отвести взгляд. Он разглядывал пейзаж, похожий на рекламную открытку, как будто не видя его. Небо еще не успело окраситься в оранжевые тона, но в закатных лучах волосы Сета отливали медью, а глаза — янтарем. Я засмотрелась на него, забыв, о чем спрашивала.

Наконец он заговорил:

— Джорджина. Я ушел от тебя тогда, перед Рождеством, потому что не хотел причинить тебе боль. А еще сам боялся, что ты сделаешь мне больно. Нам с Мэдди не стоило встречаться, но все было не так плохо, она действительно мне небезразлична. Ну если не считать того, что тебе пришлось каждый день смотреть на это. Я не хотел, чтобы все вышло именно так.

— Все нормально, — автоматически ответила я, расстроенная его печальным тоном. — Я тебя ни в чем не…

— Ш-ш-ш, — сказал он, поднеся палец к губам. — Я в кои-то веки говорю, так что не перебивай меня, а то передумаю.

Я улыбнулась — хотя в его словах не было ничего смешного — и кивнула.

— В любом случае, лучше бы я стал встречаться с кем-нибудь, к кому я не испытывал ни симпатии, ни уважения. Время шло, мы с ней становились все ближе, но и ты при этом не становилась дальше. Мой план не сработал. Своим поведением я только причинял нам обоим все больше боли. Наверное, мне стоило сбежать от всех уже тогда.

Я прикусила язык, изо всех сил пытаясь не комментировать его слова.

— А вот Мэдди не было больно, мы держали ее в неведении. Но после того как мы с тобой… после того как мы с тобой… снова стали встречаться, я чувствовал себя просто ужасно. Я так виноват перед ней. Я ненавидел себя за это. Мне так хотелось, чтобы хотя бы один из нас был счастлив. Хотелось, чтобы она продолжала оставаться в блаженном неведении. Ради этого я был готов на все.

Все это я знала и так. Я прекрасно знала о чувстве вины, оставившем неизгладимый след на его душе. Об этом Сет не догадывался, да и не нужно ему знать.

— Но я все равно не мог сделать ее по-настоящему счастливой, — продолжал он. — И когда мы были у Эрика, я… Черт возьми, Джорджина. Не знаю, что там произошло, не знаю, что я видел. Но есть две вещи, в которых я уверен. Во-первых, когда пришел Джером и велел идти с ним, потому что тебе надо помочь, я не раздумывал ни секунды. Даже если бы он сказал, что для этого надо отправиться в ад.

— Сет… — начала я, закрыв глаза.

— А потом, когда Эрик отправил меня туда… не знаю, куда он меня отправил, но это выходило за рамки всего, что я когда-либо чувствовал. Сначала я растерялся. Я не понимал, чего они хотят от меня, не знал, как найти тебя. Происходящее казалось мне абсолютно нереальным. Получилось же проще простого. Во всем этом безграничном пространстве, во всем этом хаосе я легко смог найти тебя, как будто искал самого себя. Мы были так близки, это противоречит всем законам физики и здравому смыслу. Такого у меня не может быть больше ни с кем.

Когда все закончилось, я так ничего и не понял. Но знал — такой связи я не чувствовал ни с одной женщиной. Никогда. Возможно, ты единственная, возможно, появится кто-то еще… Но с Мэдди такой связи у меня точно нет. Она прекрасная. Я люблю ее. Но если бы мы с ней оказались в такой ситуации, я никогда не смог бы найти ее. Тогда я понял, нечестно с моей стороны лишать ее шанса когда-нибудь обрести подобную связь. Мы с тобой… я не знаю, как мы связаны, но лучше я проведу остаток жизни в одиночестве, чем с кем-то, кроме тебя.

Он замолчал, а я совершенно не знала, что ответить. Поэтому я просто взяла его за руку и легла рядом, положив голову ему на грудь. Он крепко обнял меня за плечи, будто хотел удостовериться, что я никуда не денусь. Прижимаясь к его груди, я слышала, как бьется сердце.

— Чем это все закончится? — тихо спросила я.

— Не знаю. И чем все закончится у Кейди с О'Нейлом я тоже не знаю, — вздохнул он. — Наверное, я останусь один. Что бы между нами ни происходило, ничего на самом деле не меняется.

— Не знаю… не знаю.

Все умные слова улетучились из головы, но я понимала — он прав. Казалось, с того момента, как мы расстались, прошла целая вечность, но наши проблемы оставались неизменными. Я могу сколько угодно распинаться о мистической связи, соединяющей нас, но физически мы все равно не сможем быть вместе, по крайней мере, пока я отказываюсь заниматься с ним любовью. Он останется смертным, и это всегда будет стоять между нами. Вечной жизни Сету не видать, и понимание этого в буквальном смысле убивает меня.

И тут я кое-что вспомнила. Я приподнялась на локте, и мои волосы скрыли наши лица от посторонних взглядов. Я посмотрела ему в глаза и спросила:

— Когда ты вернешься домой?… Он убрал прядь волос мне за ухо, но она выбилась снова.

— А кто сказал, что я собираюсь возвращаться?

— Не шути так. Тебе все равно придется вернуться.

— А я не шучу. Как, по-твоему, я могу вернуться? Я не хочу видеть Мэдди… Не могу смотреть, как она страдает из-за меня.

— Тебе необязательно встречаться с ней. Не ходи в магазин. Многие пары расстаются, и никто из-за этого не уезжает в другой город.

— Да, но с моим потрясающим везением мы все время будем сталкиваться, — покачал головой Сет. — В кино. В ресторане. Еще где-нибудь. Я трус, Джорджина. Я не хочу встречаться с ней… ты не видела ее лица, когда я сказал, что между нами все кончено.

— Ну, я видела ее лицо после этого, — ответила я. — Думаю, оно не особо изменилось. Все равно я не верю, будто ты решил никогда не возвращаться в Сиэтл, только чтобы не видеть Мэдди.

— Не только Мэдди, — признался он, снова пытаясь заправить мне за ухо непослушную прядь, но у него опять ничего не получилось, и тогда он опустил руку, скользнув пальцами по моему плечу.

— Вряд ли я смогу смотреть на тебя спокойно. Даже сейчас… мне кажется, быть рядом с тобой — прекраснее и ужаснее всего на свете. Я буду постоянно видеть тебя и думать: нам не суждено быть вместе. А мы будем постоянно встречаться. Я понял, нам не судьба долгое время быть вдалеке друг от друга.

Я услышала в его словах какое-то странное противоречие. С одной стороны, он говорил о том, как любит меня, и о том, что жизнь без меня превратится в сплошное страдание. Но это не все. Он признал поражение, а таким я его никогда не видела. В Сете появилась какая-то горечь, и, боюсь, если бы я смогла посмотреть на его душу глазами Хью, то увидела бы — теперь она еще больше запятнана. Поэтому я попыталась снова:

— Не принимай меня в расчет. Ты должен вернуться. Ты нужен своей семье. Андреа больна.

— Все иногда болеют, это не аргумент.

— Нет-нет, ты не понимаешь. Они не хотели тебе говорить. У нее не просто очередная простуда… У нее рак.

Казалось, лицо Сета стало абсолютно неподвижным.

— Нет, этого не может быть.

— Может. Мне Бренди рассказала.