Черный свитер, джинсы, трусы — все полетело на пол. Нейл лег рядом с Эллис и приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Она уже распустила волосы, и он зачерпывал полные пригоршни рыжего золота, пропуская его сквозь пальцу.

— Как огонь, — шептал он. — Сладкий, сладкий огонь... Эллис...

И наконец — как нескоро! — губы его нашли ее губы.

Эллис сходила с ума от ожидания, изнывая по его прикосновениям, запаху, по теплу сильных рук на своем теле. Прошло всего несколько часов с тех пор, как утром они оставили постель, но сейчас ей казалось, что она уже долгие месяцы томилась в одиночестве.

Ее руки сомкнулись, обхватив его тело так крепко, как он хотел и как она хотела. Ее ладони коснулись шрамов на его спине — мягкая кожа, грубые рубцы... Карта боли и потерь Нейла, подумала Эллис, чувствуя неистовое, почти болезненное стремление утешить его хоть как-то... как угодно.

— Крепче, Эллис... О Боже, крепче!

Она до боли стиснула, сжала его так, будто хотела выдавить всю боль... Язык Нейла проник в ее рот так властно и с такой страстью, которая выдавала нечто большее, чем просто желание.

Эллис хотела его ничуть не меньше. Мучительная жажда ее тоже отличалась от простого физического влечения. Ведь она любила Нейла и бесконечно нуждалась в нем.

— Нейл... О Нейл...

Она не могла молчать... но выговорить ничего, кроме его имени, тоже не могла. Когда губы Нейла коснулись ее груди через шелк лифчика, Эллис вздрогнула, мечтая о большем. Когда он схватил ее руку и увлек вниз, прижав к своей вздрагивавшей от вожделения плоти, она жадно стиснула пальцы, наслаждаясь горячей гладкой твердостью...

Хриплый смех, почти стон исторгся из груди мужчины — так безумно неопытны были ее пальцы. Неожиданно она почувствовала, как он снова, завладев ее руками, завел их за голову. Она удивленно раскрыла глаза.

— Ты сводишь меня с ума, — раздалось в ответ на ее безмолвный вопрос. Удивительным огнем сияли его серо-зеленые глаза, слабая улыбка трепетала в уголках рта.

— Это хорошо, — слабо выдохнула Эллис. — Согласен. Но не так быстро. Не надо торопиться, Эл. Я хочу полностью насладиться тобою.

Неужели она когда-нибудь снова сможет вздохнуть? Каждый дюйм ее тела возбужденно отозвался на обещание чуда, звучащее в голосе Нейла, сиявшие в его глазах... Прошлая ночь опутала ее паутиной не изведанных ранее чувств, абсолютно новых ощущений. Слишком много различных впечатлений примешалось к главному. Сегодня все должно быть проще... и прекраснее.

Сегодня в глазах Нейла не было теней прошлого, в них не вспыхивали холодные отсветы ледяной преисподней. В них горел огонь. Происходящее между ними полностью поглотило Нейла, он всецело отдается чувству, сжигающему их обоих.

В этот миг Нейл Морфи не хотел быть никем другим, только любовником Эллис Гудинг.

И от этой мысли, слепящей вспышкой возникшей в ее мозгу, бешено забилось сердце Эллис и огонь разлился по жилам.

— Тебе чертовски идет голубой цвет, Эл, — констатировал Нейл. Он продолжал удерживать ее руки запрокинутыми за голову, но теперь только одной рукой, другая же рассеянно блуждала по ее телу, то поднимаясь к шее, то опускаясь к бедрам. От него твоя кожа кажется еще белее, и ее хочется лизнуть... Но не сейчас.

Не сейчас. Кончиком пальца он нежно провел по ложбинке между ее грудей и удовлетворенно улыбнулся, когда Эллис беспомощно затрепетала в его руках.

— Я хочу трогать тебя всю, Эл, — выдохнул он.

— Трогай, — еле слышно позволила она.

— Где?

Он поднял глаза, в глубине которых плясали насмешливые огоньки... Князь тьмы и на уикэнде не прочь поиграть в свои дьявольские игры.

Эллис затаила дыхание, потом, смущенно зардевшись, засмеялась.

— О Нейл... ты же знаешь, что я не могу выговорить такое...

— Не можешь? Почему же?

Его палец медленно двигался по ее груди, обрисовывая сосок, который тут же затвердел и выпукло проступил сквозь тонкий шелк. Нейл обвел еще один круг, все еще не касаясь его вершинки.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это, правда? Так почему бы не сказать об этом вслух?

Он дразнит меня, поняла Эллис, пока бешеный стук сердца заглушал доводы рассудка. Не в силах сдержаться, она изогнулась, приподнимая бедра в томительном желании... Он едва коснулся ее, а она уже позабыла все на свете.

— Как же я узнаю, что тебе приятно, а что нет, если ты не скажешь сама? — шептал он, как дьявол-искуситель.

Медленно — о как мучительно медленно! — его пальцы снова обежали вокруг ее соска, опять миновав его, игнорируя жажду, — сжигающую тело Эллис. Она задрожала, жалобно застонав. Нейл улыбнулся. Эта всепонимающая улыбка заставила Эллис окончательно потерять голову.

— Ласкай меня, — задыхаясь, прошептала она. — Мою грудь!

— Хорошо, Эл, — так же прерывисто прошептал Нейл. — Все, что ты хочешь.

Его рука скользнула под шелк лифчика. Умелые, чуткие пальцы сжали сосок и тихонько потянули его. Эллис изогнулась дугой.

— Все, что тебе приятно, — успел шепнуть Нейл, прежде чем его губы накрыли ее рот, а язык жадно и властно проник внутрь.

Эллис казалось, что она утонет, утонет в жаре его тела, растворится в его запахе, в ощущении близости сильного мужского тела. Она столько читала об этих чувствах, но впервые сама испытывала их. Разве могла она когда-нибудь даже представить, какую радость может дарить мужчина, какое удовольствие прижиматься к его телу, покрытому жесткими волосами.

И тут Нейл отпустил ее руки.

Ведомая инстинктом и разгоревшимся желанием, Эллис начала сладостное изучение мужского тела. И всюду ее пальцы натыкались на твердые мускулы, спрятанные под теплой, эластичной кожей. Горло ее снова болезненно сжалось, на этот раз от восхищения силой, скрытой в этом теле. И от радости, что он делится с ней этой силой. А еще от благоговейного восхищения перед жизнью и ее чудесами.

Нейл оторвался от ее рта, потом снова наклонился и нежно обвел языком ее губы.

— Я хочу тебя, Эллис, — хрипло проговорил он, срывая с нее лифчик.

От холодного воздуха ее груди напряглись еще сильнее. Склонив голову, Нейл припал губами к тугому соску. Эллис со стоном выгнулась, забыв о недавнем благоговении.

— Отлично, Эл. — Неожиданная похвала была похожа скорее на стон одобрения. — Твои груди так прекрасны... так нежны...

Только сейчас Морфи понял, что ему хочется отдать всего себя, чтобы только подарить этой женщине блаженство. Он готов был на все, чтобы изгнать печаль из ее глаз, чтобы зажечь их радостью и восторгом.

— О, Эллис, дорогая...

Он ласкал ее груди, нежно покусывал, поднимаясь все выше и выше по крутой лестнице удовольствия. Эллис чувствовала невыносимую тяжесть в низу живота — безумное напряжение, которое можно ослабить лишь одним-единственным способом...

— Трогай меня, — взмолилась она. — Пожалуйста.

— Где, детка? Где?

В отчаянии, не решаясь произнести вслух, она схватила его руку и крепко прижала к холмику, поросшему шелковыми завитками.

— Нейл... пожалуйста...

Его имя прозвучало как молитва...

— Да, да, детка... конечно.

И пальцы Нейла накрыли этот мягкий холмик, скользнули вдоль него и погрузились в сладкую горячую глубину. С полукриком-полустоном Эллис выгнулась всем телом.

— Скажи мне, — приказал он, и его язык при этом коснулся ее уха, вызывая судорожную сладкую дрожь. — Скажи мне...

Но она уже не могла говорить, а он не мог слушать. Снова и снова Эллис содрогалась под его рукой, и тело ее яснее всяких слов говорило, что это прекрасно, так прекрасно... но еще не все. Пока не все.

Мир бешено вращался вокруг них, и Эллис даже не успела опомниться, как вдруг обнаружила, что Нейл оказался внизу, а сама она сидит верхом на нем. Прежде чем она осознала, что произошло, он приподнял ее и с силой вошел внутрь. О, как глубоко! Эллис потеряла способность дышать от невыразимого блаженства.

— Скачи, Рыжик, — хрипло приказал Нейл. — Поехали.

...Когда-то он предупреждал ее, что вырос на улице, что груб и неотесан, но Эллис и помыслить не могла, что ее просто заворожит его грубость! Неприкрытый циничный приказ заставил ее затрепетать и повиноваться — безоглядно, отчаянно, без тени смущения.