Подал голос ее сотовый. Неужели опять эта стерва Жанна Федоровна или еще кто-то из соседей? Этери взглянула на определитель. Катя.
– Да, Катюня.
– Фира, что у тебя случилось? Почему домофон не работает?
– Я его отключила. А ты где? – насторожилась Этери.
– Я тут, за воротами.
Этери хотела сказать, что у нее нет сил, что голова раскалывается… Нет, Катя – это хорошо. На Катю всегда можно положиться. Она и поддержит, и развеселит, и головную боль снимет лучше любой таблетки.
– Сейчас открою. Там кроме тебя никого нет?
– Да нет, тут полно всяких, но милиция всех разгоняет.
– Милиция? Это хорошо, – обрадовалась Этери. – Сейчас, погоди минутку.
Она вызвала охранников и велела открыть Кате Лобановой, но больше никого не пропускать, а Катю провести прямо в гостевой коттедж.
И вскоре Катя появилась. За ней шел водитель, груженый, как караван верблюдов.
– Что это? – растерялась Этери.
– Я пирогов напекла и притаранила танкер мороженого. Думала, будем себя жалеть. А что у тебя случилось?
– Долго рассказывать. Давай сперва поедим. У меня еще звери не кормлены. Эй, братва! – позвала Этери. – А ну руки мыть!
– У вас бульона не найдется? – спросила Катя, пока водитель сгружал сумки в столовой.
– Сейчас узнаем. – Этери деловито набрала номер пристройки, которую в шутку называла «хозблоком». – Валентина Петровна, мальчиков давно пора кормить…
– Уже несу, – хлопотливо ответила Валентина Петровна, не дав хозяйке договорить.
– А у нас бульона нет? Катя приехала, пирогов привезла.
– Как не быть? – Экономка даже как будто обиделась. – Мадина, захвати бульону.
– Так, мороженое пока в морозильник, – распорядилась Катя. – Пироги не трогать, они в термосумке, пусть будут горяченькие.
Мальчишки окружили ее. Там, где тетя Катя, там всегда вкусно и весело.
– А с чем пироги?
– С мясом, с капустой, с грибами и с рыбой. Весь набор.
– Я с рыбой не люблю, – насупился Сандрик.
– Ну и не ешь, нам больше останется.
Пришли Валентина Петровна с Мадиной, принесли ужин.
– Где бы нам раздобыть больших чашек для бульона? – спросила Катя.
– Сейчас не до чашек, – покачала головой Этери. – У нас ведь пожар был…
– Ну и ладно, поедим из тарелок, – беспечно отмахнулась Катя. – Валентина Петровна, водителя моего покормите, пожалуйста.
– Все сделаю, Катенька, не беспокойтесь. Как хорошо, что вы приехали, – шепнула ей Валентина Петровна. – Побудьте с ней. Ой, а на десерт у нас ничего нет!
– Я мороженое привезла, – успокоила ее Катя. – Хотите, вам тоже дам? Там на всех хватит.
– Спасибо, нам не надо. Побудьте с ней, – повторила Валентина Петровна и ушла вместе с Мадиной.
– Руки все вымыли? – с шутливой грозностью спросила Катя.
– Я еще не вымыла, – отозвалась Этери. – Да и ты сама, если на то пошло.
– Давай ты первая. А я могу и здесь, в кухне.
Катя все знала в этой кухне, которую по просьбе Этери спроектировала сама. Она вымыла руки, нашла тарелки и приборы, накрыла на стол. На плите тем временем подогрелся бульон. Из ванной вернулась Этери.
– Я суп не хочу, – закапризничал Никушка. – Суп на ужин не едят.
– Это не суп, – тут же нашлась Катя. – Это называется «консоме с пирожком». Может, ты и пирожка не хочешь? – прищурилась она лукаво.
– Пирожка хочу.
– Тогда ешь с консоме.
Катя открыла термосумку, вытащила пироги – четыре огромные, лоснящиеся тюленьими боками кулебяки – и принялась нарезать их щедрыми ломтями.
– Вот у меня так не получается, – вздохнула Этери. – Сколько раз пыталась по твоему рецепту – не выходит.
– Мы как-нибудь вместе испечем, – примирительно предложила Катя. – Дело ж не только в том, сколько чего класть. Может, ты не вымешиваешь, как надо… Может, ты миксером, а тесто любит теплую человеческую руку. Это моя мама всегда так говорит. Вот я попробовала испечь мамины эклеры – так у меня в первый раз ничего не вышло. Мама все меня стращала, чтоб я тесто не передержала на огне. В результате я недодержала. Вбухала десяток яиц, а оно все равно жидкое. Ревела белугой. Хотела, называется, маме сюрприз сделать.
Этери понимающе улыбнулась. Катина мама была великой кулинаркой, как, впрочем, и мама самой Этери. Обе принадлежали еще к тому поколению женщин, которые умеют солить грибы, вымачивать бруснику, делать фаршированную рыбу, печь настоящую сдобу, знают, зачем отделять белок от желтка и многие другие секреты домашней кухни. Дочери старались по мере сил перенимать у них эти секреты.
Впервые за долгое время Этери поела с аппетитом. Мальчишки уписывали пироги за обе щеки, Сандрик забыл, что он не любит с рыбой. Съели и «консоме с пирожком», и приготовленного Дареджан Ираклиевной цыпленка, и салат, и лобио.
– А какое мороженое? – спросила Этери.
– Я же знаю, ты сливочное не любишь, – засмеялась Катя. – Есть шоколадное, есть банановый десерт, есть фисташковое.
– Мне – банановое, – выскочил вперед Никушка.
– Получай. – Катя собрала тарелки со стола, сунула их в посудомоечную машину, расставила десертные. – А тебе какого, Сандрик?
– Мне с орехами.
– Как скажешь. – Катя положила ему фисташкового мороженого. – И я с тобой за компанию.
– А почему оно зеленое? – спросил Никушка.
– Что ты понимаешь, малышня! – накинулся на него старший брат.
– А ну-ка тихо! – прикрикнула на них Этери. – А то никто ничего не получит. Кроме трепки.
Мальчики тотчас же уткнулись носами в тарелки и заработали ложками.
Этери позвонила Валентине Петровне.
– Можете найти мальчикам смену одежды? Я уложу их здесь. Да, и ранцы захватите, пожалуйста, завтра же в школу… И собачий корм, и миски. Сейчас я вас покормлю, ребятки, – обратилась Этери к черным островам, тотчас же ожившим в ожидании еды.
Валентина Петровна опять пришла вместе с Мадиной.
– Поели? Вот и хорошо, – обрадовалась она. – Я сама их уложу, Этери Авессаломовна. Искупаю и уложу. Ой, а уроки-то на завтра?
– Да уж какие теперь уроки, – криво усмехнулась Этери. – Ничего, на первый раз прощается, а второго, надеюсь, не будет.
– Сандро, Нико, идемте со мной, – позвала Валентина Петровна и увела мальчиков наверх.
– Мам? – оглянулся по дороге Сандрик.
– Иди, милый, ложись, слушайся Валентину Петровну, я потом поднимусь, пожелаю вам обоим спокойной ночи.
– Ну рассказывай, – попросила Катя, когда подруги остались одни.
– Сперва ты мне скажи: что тебя надоумило вот так вдруг приехать? Да еще с пирогами? – Этери положила себе на блюдце любимого шоколадного мороженого. – Как ты узнала про пожар?
– Я не знала про пожар. Я утром что-то смотрела по Интернету, увидела баннер: «Леван Джавахадзе избил жену». Кликнула…
– Можешь не продолжать, – мрачно перебила Этери. – Это все моя бывшая горничная, Дана. Надо было раньше ее уволить, она вечно шпионила и сплетничала.
– А что все-таки случилось? – спросила Катя. – Ты у врача была?
– Нет еще, не до того было. Я заставила Левана сказать мальчикам, что он уходит. Он разозлился, мы с ним ругались, и он задел меня по лицу, когда одевался. А Дана увидела и…
– Задел? – переспросила Катя. – Ты уверена, что он не нарочно?
– Ни в чем я не уверена! Но… он никогда меня раньше не бил.
– Сходи к Софье Михайловне, поговори с ней, – посоветовала Катя.
– Я что, так и буду каждый день к ней шастать? Из-за каждого чиха? – рассердилась Этери.
– Это не чих. Это серьезное дело. Давай ей позвоним. Давай я сама позвоню.
– Не надо, – отказалась Этери. – Я и так чувствую себя полной дурой.
– Фирочка, ты вовсе не дура. И ты ни в чем не виновата. Давай с ней посоветуемся.
– Ничего уже не исправишь, – упрямилась Этери. – О чем советоваться?
– Она точно скажет, нарочно или не нарочно.
– Ну, допустим, нарочно. Ну и что? Дальше что?
– Фира, ты что, не понимаешь? Тогда тебе нельзя с ним больше встречаться! Мало ли что ему еще в голову взбредет? Да, а дети? Детей же надо беречь!
