Хитер и Джек все еще распаковывали продукты и раскладывали припасы в кладовке. Хитер сказала:

— Тоби, солнышко, ты же еще не обедал.

— Я не голоден. И возьму с собой печенье с изюмом.

Она накинула Тоби капюшон на голову и завязала его у него под подбородком.

— Ну, ладно, только не гуляй долго, замерзнешь — заходи погрейся, затем можешь снова идти. Я не хочу чтобы твой нос замерз и отвалился, — мать легко ущипнула его за нос. Он выглядел таким милым, как гномик.

— Не бросай «Фрисби» в дом, — предупредил Джек. — Если выбьешь стекло, мы будем беспощадны. Вызовем полицию и тебя отправят в Тюрьму Монтаны Для Преступно Безумных.

Хитер протянула сыну два печенья с изюмом:

— И не ходи в лес.

— Хорошо.

— Оставайся во дворе.

— Ладно.

— Я серьезно говорю. — Лес ее тревожил. Это было совсем другое, не давешний иррациональный приступ паранойи. Было достаточно причин для осторожности в том, что касается леса. Дикие звери, например. А горожанину легко потерять ориентацию и заблудиться среди деревьев и в сотне метров от дома. 

— Ладно, ладно, перестань. Я не маленький.

— Нет, конечно, — согласился Джек, выуживая консервную банку из сумки. — Но для медведя ты очень вкусный на вид.

— А что, в лесу есть медведи? — спросил Тоби.

— А, как ты думаешь, в небе есть птицы? — переспросил Джек. — А в море — рыбы?

— Так что оставайся во дворе, — напомнила ему Хитер. — Там я тебя легко смогу найти.

Открывая дверь, Тоби повернулся к отцу:

— Тебе тоже лучше быть поосторожней.

— Мне?

— Ворона может вернуться и снова сбить тебя с ног.

Джек сделал вид, будто собирается метнуть в сына банку консервированных бобов, и Тоби, хихикая, выбежал из дома. Дверь за ним  захлопнулась.

Позже, когда они разложили все покупки, Джек отправился в кабинет Эдуардо, осмотреть его библиотеку и выбрать себе какую-нибудь книгу почитать, а Хитер поднялась в гостевую спальню, где принялась размещать свое войско компьютеров. Они вытащили оттуда кровать в подвал. Два  складных стола, которые находились среди вещей, привезенных транспортной компанией, теперь стояли на месте кровати и образовывали L-образную рабочую зону. Она уже распаковала свои три компьютера, два принтера, лазерный сканер и сопутствующее оборудование. Но до сих пор у нее не было времени привести их в рабочее состояние.

В настоящий момент все это, в сущности, ей было не нужно, но она работала над программным обеспечением и разработкой программ практически всю свою взрослую жизнь, поэтому чувствовала себя не в своей тарелке, видя ее машины отключенными. Она принялась за работу, устанавливая, подключая оборудование, напевая песенки Элтона Джона. Ведь они с Джеком должны изучить возможности для бизнеса, решить, чем им занять остаток жизни. В этих исследованиях ее техника очень даже пригодится, с ее помощью она сможет найти ответы на сотни, если не тысячи вопросов, которые помогут принимать им правильные решения и увеличат шансы их преуспевания в любом виде деятельности. Да и о фирме «Макгарвей Ассошиэйтс» не стоит забывать.

В три часа, проработав около часа, — оборудование подключено, все работает, — Хитер поднялась со стула и потянулась. Разминая мышцы спины, подошла к окну, чтобы посмотреть, не начался ли снегопад раньше расписания.

Ноябрьское небо было низким, однородно свинцово-серым, выглядело холодным как лед. Ей подумалось, что она и сама бы предположила, что пойдет снег даже если бы и не слышала метеопрогноза. В этом блеклом свете лес казался более серым, чем зеленым. Задний двор и коричневые поля казались безжизненными, а не заснувшими в ожидании весны. Хотя ландшафт и был почти одноцветным, как рисунок углем, он был прекрасен. — Суровый, мрачный, задумчиво величественный. 

Она увидела маленькое ярко красное пятнышко на юге, на кладбищенском холме. Это был Тоби в новом лыжном костюме. Он стоял внутри низкой, высотой сантиметров тридцать, каменной изгороди.

Нужно было сказать ему держаться оттуда подальше, подумала Хитер. Затем она удивилась своему беспокойству. Почему кладбище должно казаться ей более опасным, чем двор? Неужели она стала верить в призраков и места с привидениями?

Мальчик стоял у самых могил совершенно не двигаясь, она наблюдала за ним минуты полторы, — для восьмилетнего, у которого энергии больше, чем у атомной станции, это было чем-то весьма необычным.

Серое небо стало еще ниже.

Земля слегка потемнела.

Тоби стоял не двигаясь.

Арктически холодный воздух не беспокоил Джека — он наполнял его силой — за исключением того, что проникал особенно глубоко в бедренную кость и тревожил едва зарубцевавшуюся ткань на левой ноге. Но он не хромал, пока поднимается на холм к кладбищу.

Вот и каменные столбики высотой чуть выше метра, которые, без створок ворот, отмечали вход на священную землю. Дыхание вырывалось изо рта морозным облачком.

Тоби стоял у третьей от входа могилы. Его руки повисли по бокам, голова опущена, а глаза застыли, устремленные на надгробие. «Фрисби» лежал на земле рядом с ним. Тоби дышал неглубоко, слабые струйки пара изо рта тут же испарялись, когда короткий выдох переходил в мягкий вдох.

— Что случилось? — спросил Джек.

Мальчик не ответил.

На надгробии, на которое смотрел Тоби, было высечено: ТОМАС ФЕРНАНДЕС и даты рождения и смерти. Джек не нуждался в этой надписи, чтобы вспомнить дату смерти, она врезалась в его собственную память глубже, чем цифры, вырезались в гранит.

С тех пор как они прибыли сюда, проведя ночь у Пола и Каролин Янгбладов, Джек был слишком занят, чтобы посетить кладбище. К тому же, он не очень хотел постоять перед могилой Томми, где на него, безусловно, накинулись бы воспоминания о крови, потере и отчаянии.

Перед могилой Томми была двойная могила, на ее надгробии  были выбиты имена родителей Томми: ЭДУАРДО и МАРГАРИТА ФЕРНАНДЕС.

Хотя Эдуардо был в земле только несколько месяцев, Томми год, а Маргарита три года, все их могилы выглядели свежевырытыми и на них не росло никакой травы, что казалось странным, потому что четвертая могила выглядела нормально, была вся в шелковистой коричневой траве. Джек мог предположить, что могильщики потревожили поверхность участка Маргариты когда закапывали гроб Эдуардо рядом с ее гробом, но не мог объяснить состояния могилы Томми. Джек сделал мысленную заметку спросить об этом Пола Янгблада.

Могила, выглядевшая нормально, принадлежала Стенли Квотермессу, благодетелю их всех. Надпись на потемневшем от погоды камне гласила:

 Надпись вызвала у Джека смешок, которого он не ожидал.

Тоби не двигался.

— Что с тобой случилось? — спросил Джек.

Никакого ответа.

Он положил руку Тоби на плечо:

— Сынок?

Не отрывая взгляда от надгробия, мальчик сказал:

— Что они делают там, внизу?

— Кто? Где?

— В земле.

— Ты имеешь в виду — Томми, его родителей, и мистера Квотермесса?

— Что они делают там, внизу?

Не было ничего странного в том, что ребенок хотел лучше понять смерть. Для молодых это было не меньшей загадкой, чем для стариков. Что показалось Джеку необычным, так то, _к_а_к_ этот вопрос был задан.

— Ну, — сказал он, — Томми, его родители, Стенли Квотермесс… они на самом деле не здесь.

— Они здесь.

— Да нет, только их тела здесь, — сказал Джек, нежно поглаживая плечо мальчика.

— Почему?

— Потому что они с ними расстались.

Мальчик молчал, размышляя. Думал ли он о том, как близко был отец к тому, чтобы оказаться под таким же камнем? Может быть, для Тоби с той перестрелки прошло достаточно времени, чтобы он мог об этом рассуждать? Раньше, конечно, мысли об этом он инстинктивно подавлял в себе.