— Тогда я скажу дону Рафаэлю, что мы собираемся уехать.

— Нет! — чуть не закричала Карен.

— Но почему нет? — растерялся Тимоти. — Он, наверное, хорошо знает Кордову и может подсказать нам, как туда добраться. Он говорит…

— Меня не интересует, что он говорит! Наша поездка не имеет к нему никакого отношения! Это понятно?

— Хорошо. Но я не понимаю… — Он посмотрел на нее, нахмурившись. — Ты и Луису не сказала?

— Что, если так?

— Тогда пусть он ничего и не узнает! — сердито проговорил Тимоти. — Лучше я останусь здесь — вдруг он придет.

Карен посмотрела на своего раскрасневшегося сына:

— Неужели ты не понимаешь, что это смешно? Почему ты не любишь его?

Тимоти заерзал, явно пытаясь увильнуть от ответа.

— Я не люблю, когда он рядом с тобой! И у него толстые руки.

— Он не придет. — Карен едва удержалась от смеха. — А если мы уехали, значит, у нас дела!

— Мы с Альберто помоем машину сегодня вечером. Можно?

Карен улыбнулась и кивнула.

— Это будет совершенно захватывающее приключение. Мы познакомимся с Испанией лучше, чем за все время, что живем здесь! — воскликнула она.

Нелегко уехать так, чтобы не увидел дон Рафаэль. Карен придется сказать Кармен, что они отлучатся, девушка, несомненно, скажет об этом своей сестре, а та, по всей видимости, передаст новость Рафаэлю. Тут уж ничего не поделаешь. Но чтобы усложнить горничной задачу, Карен накануне своей поездки предложила девушке отвезти ее домой — повидаться с родителями. Кармен очень обрадовалась.

— Вы уверены, что мне не стоит ехать с вами, сеньора? Кто позаботится о вас в Кордове?

— Мы остановимся в гостинице, а завтра вечером вернемся.

— К этому времени я буду здесь, — пообещала Кармен. — А пока пойду, приготовлю вам поесть.

Она говорила о Кордове как о чем-то очень далеком, и Карен, чтобы успокоиться, пришлось даже посмотреть на карту и убедиться, что это вовсе не так далеко от Севильи, как представлялось Кармен.

Ранним утром они втроем запихнули небольшой чемодан в багажник и загрузились в маленький автомобильчик. Тимоти все еще немного дулся — ему не удалось рассказать своему кумиру, куда он отправляется, — но потом, когда они оставили Кармен у родительского дома и выехали на главную дорогу в Кордову, оживился:

— Здорово! Как будто долгий пикник, правда?

Они остановились в Эсихе — городе дворцов и удивительно красивых церквей. Карен вспомнила, что Сервантес когда-то работал здесь сборщиком налогов и что его уволили за слишком большое рвение. Мысль о нем напомнила ей, как она сравнивала когда-то дона Рафаэля с Дон Кихотом, и это снова развеселило ее. Нет, дон Рафаэль не станет бороться с ветряными мельницами — ведь именно она отправилась в эту необдуманную поездку.

Как только они оставили город, небосклон начал затягиваться тучами.

— Холодает, — пожаловался Тимоти.

Карен нашла его свитер и молча протянула сыну.

Внезапно полил дождь, и за считаные секунды вся дорога оказалась под слоем мутной воды. Карен засомневалась, не вернуться ли обратно в Эсиху, но Кордова должна быть уже недалеко, и она решила продолжить путь.

Они проехали небольшой участок размытой дороги и увидели перевернувшийся грузовик, возле которого стоял водитель.

— Вы не ранены? — окликнула его Карен.

Мужчина покачал головой.

— Мы едем в Кордову. Почему бы вам не подъехать с нами до ближайшего полицейского участка? — предложила Карен.

Мужчина охотно согласился и сел назад. Держался он с таким непринужденным достоинством, что Карен могла только восхищаться: окажись она на его месте, у нее немедленно случилась бы истерика.

— Далеко ли отсюда до Кордовы?

— Это рядом. Я там живу.

— Здесь тоже бывают морозы? — спросила она.

Карен обратила внимание на пожухлые листья деревьев.

— Здесь мороз был очень сильный, а в Кордове его вообще не было! Дорога там будет лучше.

Однако ехать пришлось дольше, чем ожидалось. Дорога становилась все хуже. Карен переживала за покрышки — колеса на машине были очень маленькие, а износ на таких дорогах, как эти, был ужасный.

Затем совершенно неожиданно перед ними показалась Кордова. С такого расстояния она выглядела вполне индустриальным городом, окруженным заводами и многоэтажными рабочими кварталами.

Водитель грузовика как будто почувствовал ее разочарование.

— Отсюда не самый удачный вид. Но в самом городе прохладно и красиво!

Он попросил ее притормозить у первого полицейского поста и осторожно выбрался из машины. Выражая свою благодарность, он галантно поклонился ей прямо под проливным дождем и сказал: если она пожелает остановиться в недорогом хорошем отеле, здесь есть такой — у железной дороги. Там заправляет всем его кузен. Пусть Карен скажет, что она от Педро, и лучшая комната им обеспечена. Он пояснил, как добраться до отеля, и исчез под завесой дождя.

Найти гостиницу оказалось очень легко. Они миновали городские сады, в конце дороги повернули направо и были на месте.

— Я понесу чемодан, — сказал Тимоти, и они вошли внутрь.

С комнатой все тут же уладилось. Хозяин гостиницы был очень рад, что его кузен цел и невредим после ужасной аварии. Но он искренне усомнился, что она самостоятельно преодолела весь путь, — в этой стране женщины вообще редко садятся за руль, а если и садятся, то только под присмотром брата или мужа.

— Какое мужество! Какая смелость! — бормотал он, провожая их до комнаты.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, вновь показалось солнце и залило светом улицы.

— Может, нам поискать дом сейчас? — предположила Карен.

Тимоти согласно кивнул — ему не терпелось посмотреть незнакомый город. Они снова спустились по лестнице, прошли вдоль садов и узнали дорогу в старую часть города. Здесь были узкие улицы, беленые дома с железными решетками на окнах, крошечные дворики, полные цветов, и небольшие, неожиданно возникающие церквушки. Тут и там виднелись указатели, направляющие к Меските.

— Что такое Мескита?

— Собор. Раньше это была мечеть, самая большая в мире. А когда мавры были повержены, в центре этой мечети христиане построили собор.

Дом Томаса Фереза они нашли довольно легко. Дом был недавно побелен, и цветы в ящиках, вытянувшихся вдоль окон, изумительно смотрелись на фоне свежевыкрашенных стен. Карен шагнула во внутренний дворик и позвала хозяев.

Из дома выбежала девушка.

— Входите! Входите! — радостно отозвалась она, не спрашивая, кто пришел. — Мама на кухне.

Не успели они подойти к двери, как оттуда вышла женщина постарше, с живыми любопытными глазами, ей явно не терпелось узнать, кто они такие.

— Я Карен Бредфорд. Это мой сын Тимоти.

Женщины рассмеялись, пытаясь выговорить странно звучащие имена.

— Вы приехали повидать папу Томаса! Проходите, мы позовем его.

Они проводили Карен в аккуратный маленький домик. Внутри было несколько деревянных, ручной работы предметов обстановки, на полу лежали циновки из тростника.

— Папа Томас удивится, когда увидит вас. Он слышал, вы приехали из Англии.

— Боюсь, компания без него не справится, — сказала Карен.

Испанка пожала плечами:

— То же самое говорил им папа Томас, когда уходил, но он пожилой человек и заслужил свой отдых. Он счастлив здесь со мной, моим мужем и нашими детьми.

Карен казалось: за уходом Томаса стояло нечто большее, чем ей рассказали.

— Как поживает сеньор Касола?

— Хорошо, спасибо.

Внучка Томаса оживленно пританцовывала вокруг стола, глаза ее блестели от любопытства.

— А сеньор Валенти?

— Пилар! — прикрикнула на нее мать, но ей тоже было интересно. — Он еще не женился на сеньорите Консуэле?

— Нет, нет. Еще нет!

Тимоти, вопреки своим ожиданиям, понял почти весь разговор и воспринял идею женитьбы дона Рафаэля на Консуэле резко отрицательно.

— Не думаю, что он вообще хочет жениться, — сказал он по-английски.

Все засмеялись, и в этот момент в комнату вошел Томас Ферез. Он был очень стар, заметила Карен с беспокойством. Его лицо, морщинистое и загоревшее на солнце, стало похоже на грецкий орех. Среди морщин выделялась пара смешливых голубых глаз. Он склонился над рукой Карен и по-стариковски похлопал по плечу Тимоти.