— Ты слишком долго работала, — пробубнила себе под нос Рейчел и медленно приблизилась к столу-каталке. Предстояло еще снять с мертвеца оставшуюся одежду и обследовать нижнюю половину тела. Конечно, без помощи Тони ей не перевернуть мужчину, чтобы осмотреть его со спины. Нижняя половина тела тоже могла подождать до возвращения Тони, но эту мысль Рейчел отмела. Чем скорее она отсюда выберется и очутится дома, в кровати, тем лучше. Поэтому лучше переделать как можно больше дел, в том числе срезать с жертвы огнестрельного ранения брюки. С этой целью Рейчел потянулась за ножницами, но вспомнила, что не проверила голову трупа на предмет ран.

Правда, сомнительно, чтобы ему прострелили голову, иначе бы это сразу бросилось в глаза. Да и Фред с Дейлом сказали бы об этом. Несмотря на их уверения, что сначала пульс прослушивался, а потом пропал, смерть должна была наступить мгновенно, как только пуля прошла сквозь сердце. Но проверить не помешает.

Оставив ножницы в лотке, Рейчел обошла стол и быстро осмотрела голову убитого, залюбовавшись его светлыми волосами. Таких здоровых, блестящих волос Рейчел ни у кого не встречала. Эх, если бы ее рыжие кудряшки были хоть вполовину такими же блестящими! Ничего не найдя, даже малейшей царапины, она осторожно опустила голову покойного и вернулась на прежнее место.

Глядя на пояс брюк, Рейчел пощелкала ножницами, не спеша разрезать ткань. Как ни странно, она тянула время. В последний раз она чувствовала неловкость из-за необходимости срезать с мужчины штаны, еще учась в мединституте. И что на нее нашло?

Рейчел снова окинула взглядом грудь молодого человека. Господи, до чего шикарная у него фигура! И ноги, наверное, такие же мускулистые. Рейчел с досадой поняла, что ее интерес нельзя назвать просто легким любопытством. Скорее всего этим и была вызвана нерешительность. Рейчел стало не по себе: она никогда не испытывала к объектам своих исследований ничего подобного. От температуры у нее явно поехала крыша.

Бледный и безжизненный, мистер Икс все равно оставался привлекательным. И надо сказать, он был куда менее бледным и безжизненным, чем ее постоянные клиенты. Казалось, он просто прилег вздремнуть.

Ее взгляд в который раз переместился на лицо молодого человека. Он нравился ей все больше, и это был тревожный сигнал. Влечение к покойникам уже попахивало извращением. «Это просто лишний раз доказывает, как скучна твоя личная жизнь», — успокоила себя Рейчел. Работа в ночь не способствовала походам на свидания. В то время как все нормальные люди веселились в ночных клубах, она пропадала на работе. Ночная смена — серьезная помеха любви.

Собственно, в любви Рейчел никогда не везло. Еще в раннем детстве она начала непомерно расти и даже в старших классах оставалась заметно выше своих сверстников. Она жутко стеснялась своего роста и довольно скоро смирилась, что ее удел — подпирать стенку, пока другие девушки танцуют. Работа в морге нисколько не улучшила положения, но с другой стороны, служила хорошим оправданием, когда к ней приставали с расспросами о несуществующей личной жизни.

Но до какого состояния надо себя довести, чтобы потянуло на трупы? Хорошо, что она решила перевестись в дневную смену. Долгое одиночество губительно для здоровья.

С трудом оторвав взгляд от чересчур симпатичного лица покойника, Рейчел осмотрела свои инструменты и в который раз подивилась, что выбрала такую профессию. Она терпеть не могла врачей и все, что с ними связано. При виде шприца ее передергивало, а переносить боль Рейчел просто не умела. Но вопреки всему она устроилась на работу в морг, где боль и шприцы были постоянными спутниками. Наверное, это был своего рода подсознательный протест — бросить вызов своим страхам, чтобы не дать им одержать верх.

Она опять невольно засмотрелась на торс мистера Икса, и ее взгляд резко замер на огнестрельной ране. Это кажется, или отверстие на самом деле уменьшилось? Рейчел удивленно моргнула, когда грудь покойника поднялась и опустилась.

— Померещится же такое, — пробормотала Рейчел, с трудом заставив себя отвести глаза. Она собственноручно вытащила у парня пулю из сердца. Он мертвее мертвого. Мертвецы не дышат. Пора убрать наконец тело в холодильник, а то лезет в голову всякая чушь. С твердым намерением поскорее закончить Рейчел просунула лезвие ножниц под пояс брюк.

— Ты уж извини. Жаль портить такие добротные штаны, но… — Она пожала плечами и начала разрезать материю.

— Но?

Рейчел испуганно вскинула голову — и встретила внимательный взгляд широко открытых глаз. Она завизжала и отпрыгнула в сторону. Едва держась на подкашивающихся ногах, она стояла и с ужасом таращилась на труп. А труп смотрел на нее.

— Это не к добру, — пролепетала она.

— Что не к добру? — заинтересованно осведомился труп.

Голос был слабым. Но для трупа даже слабый голос был высшим пилотажем. Рейчел в ужасе помотала головой.

— Что не к добру? — уже несколько окрепшим голосом повторил мертвец.

— Галлюцинации, — вежливо объяснила Рейчел и тут обратила внимание на глаза незнакомца. Таких бесподобных глаз она ни у кого не встречала. Как ей и подсказало воображение, они были экзотического серебристо-голубого оттенка. Лично она в жизни не видела ничего подобного. Спроси кто-нибудь ее мнение, она бы ответила, что такое явление невозможно с научной точки зрения.

Рейчел расслабилась; страх и напряжение понемногу начали отпускать ее. Да, она никогда в жизни не видела серебристых глаз. Их просто в природе не существовало. Да, она вообразила, что у мертвеца серебристые глаза, и то, что сейчас он смотрел на нее широко открытыми и именно серебристыми глазами, видимо, тоже проделки ее воображения. Теперь у Рейчел не осталось никаких сомнений: из-за сильнейшего жара у нее начались галлюцинации. Температура явно зашкалила.

Труп сел, и Рейчел пришлось напомнить себе:

— Это галлюцинация. Из-за температуры.

Мистер Икс прищурил глаза:

— У тебя температура? Тогда все понятно.

— Что понятно? — спросила Рейчел и поморщилась. Она разговаривает с галлюцинацией. Хотя разговаривать с мертвецами не намного лучше, а она это делает постоянно. К тому же у трупа был приятный голос: бархатистый и тягучий, как виски. Рейчел не отказалась бы от виски. Чай с лимоном, медом и виски. Точно, горячий пунш живо поставил бы ее на ноги, и все галлюцинации как рукой сняло бы. Или они бы просто стали ей до лампочки. Ее бы устроил любой вариант.

— Может, подойдешь ко мне?

Рейчел посмотрела на труп. Он нес какую-то чушь, но кто сказал, что галлюцинации должны проявлять здравый смысл? Рейчел попыталась поспорить:

— Зачем мне к тебе подходить? Ты же ненастоящий. Ты даже не сидишь.

— Да ну?

— Нет, мне просто кажется, что ты сидишь. А на самом деле ты мертвый и лежишь.

— Хм. — Неожиданно труп улыбнулся. Улыбка была приятной. — С чего ты это взяла?

— С того, что мертвецы не сидят и не разговаривают, — терпеливо объяснила Рейчел. — Пожалуйста, ляг обратно. А то у меня голова начинает кружиться.

— А что, если я не мертвый?

Вопрос на долю секунды поставил ее в тупик, но Рейчел тут же напомнила себе, что у нее жар, а покойник на самом деле вовсе не сидит. В доказательство своей точки зрения она шагнула к столу и выкинула вперед руку, ожидая, что та пройдет сквозь воздух. Вместо этого рука врезалась в твердокаменный подбородок. Труп удивленно вскрикнул от боли, но Рейчел этого не заметила, потому что сама завизжала и снова отскочила назад. Руку саднило, но Рейчел было не до нее — она продолжала вопить. Труп действительно сидел.

Комната, которая еще недавно вращалась у Рейчел перед глазами, начала погружаться во мрак.

— Черт! Я теряю сознание, — с ужасом пролепетала Рейчел. И, глядя на труп, извиняющимся тоном добавила: — Я никогда не падаю в обморок. Честно…

Когда высокая рыжеволосая докторша на его глазах соскользнула на пол, Этьен слез с холодного металлического стола и огляделся. Он был в морге. Поняв это. Этьен поморщился. Это было совсем не то место, где он всю свою трехсотлетнюю жизнь мечтал очутиться. Его передернуло от отвращения.