— Не услышите. Микрофоны установлены специально таким образом. Слух здесь абсолютно не нужен. Все и так отчетливо видно.

— Но вы сказали, что слушали разговор.

— Его можно и увидеть. С детства всех членов императорской семьи учат читать по губам. Один из способов обеспечения безопасности. Одна докома за столом сообщила другой, что, по словам ее мужа, это один из шепчущих, на Тифоне появились террористы. Убит начальник внутреннего порядка. Не ваше ли это подполье начало действовать?

— Скорее это боевики Ю-Сима.

— Многоликий как ни в чем не бывало сидит за столом. Вот он. — Сан-Ком указал пальцем на экран. — Правда, сказать с абсолютной уверенностью, что это действительно он, не могу. В империи действительно что-то творится. Перейдем к следующему фрагменту. Вот этот эпизод. Оператор снимал сверху, с целью показать ровные, действующие как единый организм колонны солдат, и на пару секунд дал общий вид города. Теперь смотрите вон туда, на дальний план. Видите вот это высокое здание, едва просматривающееся сквозь дымку над городом? Это мокот, по-вашему, церковь. Она должна оканчиваться шпилем, но его нет. Я хорошо знаю этот город. Бывал в нем не раз. Ходил на службу в этот храм. Шпиль исчез.

— Техническая авария, гроза, землетрясение, — высказал свое предположение Каянов.

— Возможно, но с очень незначительной долей вероятности. Интересно другое. В шпиле была расположена установка психоподавления. Не ее ли наличие там является причиной отсутствия шпиля.

«Уж не объединены ли эти эпизоды в единую картину мазками одного художника, — мелькнуло в голове у разведчика. — Если это так, то им может являться только один человек, и это Колдун».

— Наконец, третье и последнее, — продолжал пленник. — Концерт на Ритаки. На сцене выступает актриса императорского театра знаменитая Фарина, вот она, а ложа министра развлечений пуста.

— Заболел, в командировке, дела, — поняв, куда клонит Сан-Ком, возразил Каянов.

— Она его любовница, и он всегда присутствует на ее выступлениях. На концерте также нет начальника общественного порядка, которого я прекрасно знаю, и руководителя спасательной службы.

— За три года, что вас не было дома, могло многое измениться. Люди смертны, растут в должностях, их переводят в другие места службы.

— Послушайте, полковник, вы пытаетесь убедить меня, что здесь все спокойно, или боитесь, что ваши слова о наличии внутреннего сопротивления в империи могут звучать для меня ложью? Хотите, чтобы я сам сделал вывод о наличии таких сил?

— Да, мне бы не хотелось, чтобы та информация, которую я дал, подействовала на объективность вашей оценки.

— Не беспокойтесь, она не повлияет, и мой вывод абсолютно независим. В империи действительно не все в порядке.

— Значит, через три дня мы идем на высадку.

— Да, засиделись, — ответил Сан-Ком и лег на спину.

— Вам придется примерить эту форму, — открыв один из шкафов, проговорил Каянов.

— Контрразведка, — оглядев китель, флегматично проговорил пленник. — Если не возражаете, то чуть позже я это сделаю. — Он отвернулся и закрыл глаза.

Гаюну было о чем подумать, от общих разговоров необходимо было переходить к реальным действиям, в результате которых как минимум начнут гибнуть соплеменники. Правда, у него в запасе был еще один вариант — заплатить свой карточный долг. Честь императорской семьи и офицера останется незапятнанной, но соотечественников погибнет гораздо больше. Что возьмет верх в этой внутренней борьбе? Долг ответственности за свой народ, воспитанный в нем по праву рождения, или традиции офицерского корпуса, не менее сильно довлеющие над личностью. Все должно решиться в течение ближайших нескольких суток.

Вариант гибели центральной фигуры в самом начале операции или ее отказ от сотрудничества разведкой Союза тоже проработан. Разработчики интриги были уверены, что у человека, ответственного за операцию с племянником, рука не дрогнет в нужный момент. Мертвое тело порой может быть не менее опасным, чем живое, уложенное в логическую цепь асами разведки неоспоримым доказательством факта смерти. Вся суть в том, что одежды событий на это тело наденут живые.

Пока фигура находилась на доске, и первый же ее активный шаг вперед мог стать последним шагом, после которого отступление уже невозможно.

— Теперь-то вы мне можете сказать, где мы будем высаживаться? — спросил Сан-Ком, когда они уже стояли в переходном шлюзе, а снаружи к кораблю подходил орбитальный шаттл.

— Мы высаживаемся на Софе, — ответил Каянов.

— И что мы здесь будем делать? Охотиться на рифонов?

— А как вы думаете, ваше высочество, кто представляет для нас большую опасность, рогатые и зубастые объекты для охоты или контрразведка?

— Последние здесь не водятся. Вы что, не знаете, что Софа — охотничья планета? Постоянное проживание здесь, кроме смотрителей, а уж тем более строительство запрещено.

— Прекрасно знаю. По этой причине мы здесь и высаживаемся. Здесь не ловят диверсантов и разведчиков. Делать им здесь абсолютно нечего. Не шныряет служба общественного порядка со своими проверками, обысками и облавами. Отсутствуют соседи, обремененные манией преследования врагов императора. Нет установок психоподавления. Зато сюда время от времени приезжают снять стресс от повседневной работы министры, промышленники, высокопоставленные военные. Вот это наши объекты для охоты, и эта дичь придет к нам сама. Вам знакомы здесь многие места, и мы прекрасно устроимся. У нашей дичи имеется в наличии еще один, очень немаловажный для нас фактор. Она очень ядовита.

— Что вы имеете в виду?

— Каждый самый мелкий, по вашим понятиям, появляющийся здесь властитель империи собрал не меньше тофа компромата на своих «друзей» и недругов. Он не использует его только потому, что у них на него имеется не меньше такого же дерьма. Очень скоро с нами будет Ю-Сим, самый крупный обладатель этого продукта, и вот тогда мы начнем взрывать империю изнутри. Начнет действовать принцип «Кто не с нами, тот против нас». Самый действенный довод убеждения — это демонстрация силы. Сам император нам поможет, когда слетит пара-другая голов.

— Чей это шаттл?

— Смотрители вашего охотничьего рая обычно используют его для контроля с орбиты за своими угодьями или доставки с пришедших кораблей на поверхность планеты прибывших гостей.

— У нас должно быть разрешение на высадку, и, откровенно говоря, вы, полковник, не очень-то похожи на одного из моих соплеменников.

— Для сотрудников контрразведки такого разрешения не требуется, тем более что охотиться мы не собираемся. Что касается моего внешнего вида, то это поправимо.

Каянов включил маскировочную программу портативного голографа, и рядом с Сан-Комом появился гаюн в полной форме сотрудника контрразведки.

— Совсем неплохо, — одобрительно проговорил пленник, почти не удивленный мгновенной метаморфозой. — У нашей разведки есть такая система?

— Насколько мне известно, нет.

— Вы настолько мне доверяете?

Вместо ответа разведчик молча пожал плечами.

— Какова цель нашего прибытия для встречающих? — спросил гаюн.

— На ваше усмотрение, мазан полковник. Беседы со смотрителями общего плана. Не зафиксировано ли каких странностей на поверхности при контрольном облете планеты? Акцент на общую безопасность. Кто был в последнее время? Кто появится в ближайшее? Инспекторская проверка, не более.

— А мое лицо. Мне приходилось здесь бывать. Смотрители. Гости.

Каянов протянул Сан-Кому клипсу с довольно крупным бриллиантом.

— Наденьте на ухо, — проговорил он. — Я знаю, у вас это модно.

И заметив вопросительный взгляд своего начальника, добавил:

— Голограф. Очень незначительные изменения вашего лица, но в своей совокупности вполне достаточные, чтобы вас не узнали.

— Наши дальнейшие действия?

— Завтра возьмем топтер и полетим на осмотр местности. Хорошая прогулка для офицеров контрразведки не помешает. Ждем гостей или знакомимся с находящимися здесь, а потом вместе с ними покидаем Софу. Я думаю, нас подбросят на Тифон. Контроля со стороны контрразведки там не будет, если нас доставит на космодром шаттл с корабля министра или уважаемого всеми бизнесмена. Сами и выберем подходящую для этого кандидатуру.