– А два миссионера, побывавшие в Абиссинии еще до поездки Брюса? Те португальцы, которые исследовали истоки Нила? Что они могли узнать о Ковчеге?

– О них мало что известно, – с трудом ворочая языком, ответил я. – Педру Паиш, например, проник в Абиссинию в самом начале семнадцатого века. Провел там несколько лет. Местный монарх – негус – так полюбил его, что обратился через Паиша с посланием к папе римскому. Именно Паиш правильно описал истоки Нила и объяснил причины нильских разливов.

– Замечательно, – обронил Питер, нажимая красную кнопку на пульте дистанционного управления. Телевизор, где все еще смаковали живописные детали случившегося возле Кинэйрда столкновения, погас. – Именно этот факт столь жарко оспаривал впоследствии Брюс. А в юрой путешественник?

– Тоже монах. Они все были монахами, – сделал я над собой последнее усилие. – Его звали Жируме Лобу. Он высадился в Абиссинии… в тысяча шестьсот двадцать пятом году.

Питер с удовольствием наблюдал за моими мучениями, но хотел продлить их немного дольше.

– Через десять лет после поездки Паиша и за полтора века до миссии Брюса, – подсчитал он. – И как? Времена изменились? Лобу удалось увидеть нечто особенное?

– Времена еще как изменились, – буркнул я, с трудом раскрывая слипающиеся веки и озираясь вокруг в поисках тяжелого предмета, чтобы метнуть его в Питера, прохаживающегося теперь по комнате. – Король Абиссинии, принимавший Паиша в своем дворце, был убит. Его преемник тоже. В Абиссинии началось стихийное движение против белых пришельцев. Многие миссионеры были изгнаны или заключены в тюрьмы. Лобу уполномочили собрать необходимые деньги для выкупа из плена португальских монахов. Именно с этой целью он отправился в обратный путь из Эфиопии в Португалию. Затем – в Рим, предоставив папе отчет об эфиопской церкви.

Я нашел на полу свои туфли и метнул их в сторону Питера.

Бросок, к сожалению, оказался неудачным. Питер ловко увернулся. Он сообщил мне ,что играл в школе за сборную по регби и пообещал дать мне возможность заснуть, как только я закончу рассказ о монахе Лобу.

– Известно только, что Лобу совершил еще одно путешествие в Индию и затем умер в Лиccaбoнe – с этими словами я отключился.

3

Рано утром раздался настойчивый звонок. Он был настолько внезапным и оглушительным, что мне показалось, будто у меня в голове взорвалась ракета.

Взорвалась и рассыпалась на разноцветные звездочки. Я повернул голову налево и увидел безмятежно храпящего Питера. Даже если стрелять у его уха из гранатомета, выражение сладкого и крепкого сна на его физиономии вряд ли исчезнет. Он будет продолжать спать. Или делать вид, что дрыхнет, предоставляя мне возможность спускать ноги на холодный пол и шлепать к двери.

Я действительно подумал, что звонят у входа в номер. Делая над собой героическое сверхусилие, я сполз на пол, который не обманул моих ожиданий – после теплой постели он напоминал кусок льдины.

Но звонок повторился снова. Звуки были мелодичными и несколько резковатыми. Я догадался, что мне предстоит проделать обратную операцию с заползанием под одеяло, ибо звонил телефон.

Я поднял трубку.

– Доброе утро, сэр, – пропел кто-то на противоположном конце провода. – Это администратор. Вы просили разбудить в семь утра. Приятного дня, сэр.

– Спасибо, – сухо отозвался я.

Такое мог устроить только Питер. Заказать телефонный звонок в номер после всего, что произошло, на семь утра мог только такой негодяй, как он.

«Чудовище, – подумал я, окончательно проснувшись. – Ну, погоди. Поквитаемся».

Подавив в себе сильное желание набрать в любую емкость холодной воды из-под крана и устроить ему демонстрацию Ниагарского водопада, я решил доставить себе хоть маленькое, но впечатляющее удовольствие Включив телевизор, я увеличил громкость настолько, что разрывались барабанные перепонки. Передавали ритмичную музыку и она произвела на Питера благоприятный эффект.

Он испуганно подхватился на кровати, растерянно оглядываясь по сторонам.

– Доброе утро, сэр, – помахал я ему рукой, отправляясь в ванную. – Это администратор. Мы выполним любое ваше желание – только сообщите нам об этом. Приятного дня, – добавил я. скрываясь за дверью.

Пульт дистанционного управления я предусмотрительно захватил с собой.

За утренним завтраком мы подкрепились настолько основательно, что все переживания и волнения, случившиеся накануне, казались далекими и нереальными. Лишь изредка Питер принимался нервно насвистывать мелодию «Тореадор, смелее в бой», что вызывало в нем некоторую нервозность – свидетельство того, что эмоциональное потрясение, пережитое накануне, было очень сильным.

Съев булочку с повидлом, яподозвал официанта, разносившего кофе.

– Мы слышали, в Кинэйрде находится поместье Джеймса Брюса, – начал я издалека. Официант наклонился вперед и, разливая кофе по чашкам, с вежливой улыбкой произнес:

– Увы, оно уже не существует.

– Как? – чуть не завопил я, ошеломленный. – Вы хотите сказать, что за ночь особняк разрушили?

В глазах официанта промелькнуло сочувствие.

– Вас, видимо неверно информировали. Здесь, в Кинэйрде, действительно родился и жил знаменитый Джеймс Брюс. Его семья владела обширным поместьем и весьма красивым домом. Но это продолжалось до тысяча восемьсот девяносто пятого года. Когда семья Брюсов обеднела, ее имущество было выкуплено доктором Робертом Орром.

– Вы хотите сказать, что его вкусы настолько отличались от брюсовских, что он просто снес имение?

– Именно, – кивнул официант. – И построил новый дом. Его можно увидеть и сегодня.

– Но почему он разрушил старый дом? Разве дело только в том, что он не понравился по своей архитектуре?

– Не только. Говорили, что в том доме – старом, поселился призрак Брюса.

Питер застонал, помешивая ложечкой сахар в чашке.

– Час от часу не легче. Призрак?

– Брюс умер в своем поместье. Он пригласил гостей на прием. Во время ужина Брюс показывал свой особняк. Спускаясь по лестнице с гостями Брюс споткнулся и упал вниз. Он сломал себе шею.

– Глупый конец. Нелепая смерть для человека, много раз смотревшего опасности в лицо, – смягчился Питер.

– Настоящая трагедия, – согласился официант, отходя от нашего столика, чтобы обслужить пожилую пару, сидевшую за соседним.

Джеймс Брюс был похоронен в церкви Ларберт. До нее мы добирались на такси около четверти часа. А саму могилу искали гораздо дольше. Официант сказал нам об одной важной детали, по которой можно было определить захоронение Брюса с легкостью. Над могилой очень давно был сооружен большой железный обелиск, хорошо заметный издали.

Увы… Как оказалось, эта примета только запутала наши поиски. Несколько лет назад, проржавевший и грозивший в любое мгновение рухнуть, обелиск был выкопан.

Мы уже были готовы отказаться от попыток обнаружить могилу Брюса на совершенно пустынном кладбище – даже смотритель, обязанный находиться у ворот, куда-то исчез. Как вдруг…

У одной из стен кладбища, возле мусорной свалки, мы обнаружили лежащий на боку проржавевший памятник. На одной из его сторон сохранились буквы:

Джеймс Брюс

1730-1794

Его жизнь была наполнена полезными делами

и великолепными поступками.

Он исследовал многие далекие земли.

Он открыл истоки Нила.

Oн был нежным мужем и снисходительным отцом.

Он был горячим патриотом своей земли.

Его имя внесено человечеством в списки тех,

кого отличали доблесть, достоинство и гений.