– Вы, тамплиеры…, – резко говорил король, – имеете столько свобод и хартий, что ваши безграничные возможности наполняют вас гордыней и наглостью. То, что вам было так неосмотрительно дано, должно быть предусмотрительно взято обратно, и то, что вам было по неосторожности пожаловано, должно быть продуманным образом отобрано!»

Презрительный и уничтожающий ответ великого магистра ордена Храма своей смелостью наводил на размышления о поразительном всесилии и могуществе рыцарей:

– Что говоришь ты, король! Неуместные слова твои больно слышать. Пока ты будешь справедлив, то будешь царствовать. Но если ты нарушишь справедливость, то перестанешь быть королем!

Быть может, именно эти слова заставили задуматься монарха, который подобно многим другим государям, хотел позволить себе быть несправедливым безнаказанно.

Гордость от сознания принадлежности к ордену, откровенное презрение к мелким восточным правителям и заносчивость по отношению к простолюдинам (встречая караван паломников, который они должны были сопровождать и охранять, тамплиеры не произносили ни одного лишнего слова), – все это послужило причиной их изоляции.

Сила и власть тамплиеров вызывали тайную зависть у некоторых монархов, и в частности, короля Франции Филиппа IV по прозвищу Красивый. Во время восстания парижан он был вынужден искать убежища в крепости Тампль в Париже. Король имел возможность воочию убедиться в гигантских размерах богатств рыцарей, так называемая «усадьба» которых занимала целый квартал в Париже!

После окончания восстания, король перебрался в Лувр. Затем он переехал в Понтуазе, заняв при этом очень приличную сумму у тамплиеров. Как свидетельствуют многие факты, уже тогда, в тысяча триста шестом году, Филипп задумал план уничтожения ордена Воистину, этого монарха нельзя упрекнуть в наличии элементарного чувства благодарности и великодушия!

Тамплиеры, открытые мусульманской и иудейской культуре, обладали почти исключительной монополией на самые лучшие и передовые технологии века. Архитекторы и военные инженеры, топографы и оружейники, они принимали участие в составлении карт и в прокладке дорог. У них были собственные порты, судостроительные верфи, а их флот одним из первых в мире начал использовать магнитный компас. Будучи воинами, они, страдая от бесчисленных ран и болезней, сами изобретали лекарства и наркотические вещества, всячески развивая сеть собственных госпиталей и медицинских учреждений.

Практически единственная опасность, угрожавшая самим основам ордена Храма Соломона заключалась в том, что число рыцарей могло сократиться однажды настолько, что эта организация вынуждена будет исчезнуть из-за недостатка подданных.

Однако этому препятствовала одна необычная, но очень существенная деталь ритуала посвящения. Руководивший обрядом сообщал рыцарю-послушнику, что одновременно вместе с ним в орден вступают его предки, его братья и их потомки, которые становятся братьями храма. Тамплиеры полагали, что церемония посвящения в орден имела такое сильное психологическое и духовное влияние, что источаемая им благодать нисходит также на родителей посвященного, его братьев и потомков.

Пятница, тринадцатое… Именно в этот страшный день в тысяча триста седьмом году по всей Франции король Филипп Красивый произвел аресты членов ордена. День вряд ли был выбран случайно – король предпочел пятницу, как день распятия Христа. Кроме того, тринадцатое число считалось несчастливым у Гомера и Цицерона. На Тайной Вечере тринадцатым сотрапезником был Иуда, в главе Библии под таким же номером говорится об Антихристе…

В течение одного дня было схвачено более двух тысяч человек в одной только Франции. Их обвинили в идолопоклонстве, надругательстве над Крестом и мужеложестве. Из вышеперечисленных грехов только один – последний – соответствовал истине. Хотя и он вряд ли мог служить справедливым основанием для уничтожения ордена, учитывая, что такого рода извращения были широко распространены среди духовенства. О папе Иоанне XII, например, ходили настоящие легенды: как он превратил свой дворец в публичный дом, какие он устраивал оргии, как он пил за здоровье сатаны, как он посвятил свою любимую лошадь в епископский сан и сколько он продал священнических должностей…

Операция по задержанию тамплиеров была проведена организованно – только восемь рыцарей избежали ареста, покончив жизнь самоубийством.

С тела Великого магистра ордена Жака де Молэ во время пыток палачи содрали кожу, причинив тем самым ему невыносимые страдания. Инквизиция получила специальный приказ: все пытки должны проводиться с такой изощренностью, чтобы не вызвать преждевременную смерть узников. Целью было причинение максимальной боли, доводившей до безумия, но оставлявшей признаки едва тлеющей жизни в измученных телах заключенных

Приказ исполняли с тщательной скрупулезностью лишь тридцать шесть рыцарей скончались на самых ранних этапах дознания. Палачи были чрезвычайно изобретательны в придумывании методов выколачивания признаний – одной из самых распространенных оказалась пытка под названием: «ножная печка». Заключалась она в том, что пытаемого подвешивали на дыбу, стягивали ноги тяжелой платформой, тянувшей конечности вниз, обливали ноги маслом и медленно поджаривали на разведенном огне.

Палачи заводили себе специальные коробки, в которые они складывали обугленные ступни ног, отрывавшиеся от тела под давлением тяжести, и хвастались друг перед другом своими коллекциями.

Инквизиция никогда не оправдывала свои жертвы. В лучшем случае, приговор мог гласить, что «обвинение не доказано», что означало: оно может быть доказано в будущем. Иногда таких узников выпускали под огромный залог на свободу, обязуя ежедневно являться к дверям трибунала инквизиции и стоять там от завтрака до обеда и от обеда до ужина на случай, если инквизиторами будут обнаружены новые улики и потребуется «оправданного» вновь бросить за решетку.

Но в случае с тамплиерами никакой речи об оправдании быть не могло. Один из тамплиеров под пытками сделал такое заявление инквизиторам:

«Если я должен буду погибнуть на костре, я не вы держу и уступлю, ибо слишком боюсь смерти. Я при знал под присягой перед вами и признаю перед кем угодно все преступления, вменяемые ордену, я при знаю, что убил бога, если от меня этого потребуют».

Судьба тамплиеров была предрешена. Особенно в свете того факта, что любой освободившийся из плена тамплиер давал тем самым доказательство своего вероотступничества и не мог вернуться в орден, где его ожидало тяжкое наказание (устав организации запрещал выкупать пленных храмовников).

2

По приказу папы орден был распущен. Великий магистр долгих семь лет оставался в застенках инквизиции. Когда в марте тысяча триста четырнадцатого года он взошел вместе с тремя другими тамплиерами на эшафот перед собором Богоматери в Париже, то, учитывая, что все четверо сознались и раскаялись в своих еретических заблуждениях, они были осуждены на пожизненное тюремное заключение.

Но не успел один из кардиналов зачитать приговор, как со своих мест поднялись Жак де Молэ и магистр Жофруа де Шарне, одетые в шутовские одежды кающихся грешников. Они заявили, что категорически не признают себя еретиками, а считают себя виновными лишь в измене ордену Храма. Рыцари утверждали, что дать вымышленные признания в совершенных преступлениях их вынудили пытки.

Действия Молэ и Шарнэ вызвали настоящую панику среди судей. Оба повторно впавших в ересь преступника были тотчас переданы в руки инквизиции с указанием о небходимости смертной казни. Тотчас соорудили костер, и не успело зайти солнце, как только горстка пепла осталась от знаменитых храмовников Филипп Красивый с удовольствием наблюдал из окна соседнего дворца за казнью рыцарей, которые в свое время отказали монарху во вступлении в ряды ордена

Когда языки пламени жадно лизали тело Жака де Молэ, по свидетельству очевидцев, он проклял папу Клемента и короля Филиппа В самом деле, инициаторы «дела тамплиеров» ненадолго пережили свои жертвы: месяц спустя после казни Великого магистра, от внезапного приступа дизентерии скончался римский папа, а еще через шесть месяцев во время охоты погиб Филипп Красивый.