— Господи, Таня, ты вообще никогда не носишь лифчик? — выдохнул Джейк.

— Почему ты не вышел из дома, когда я звала?

— Мне нужно было, чтобы ты сама пришла ко мне. Кроме того, я уже спасал тебя сегодня и мне не хотелось выходить под дождь. — При этих словах он прижал ее к себе и громко застонал. Затем, прерывисто дыша, продолжил: — И еще, главное в героизме — это осторожность. Люди должны научиться спасать себя прежде всего сами. Это первое, что я имею в виду, когда выступаю в суде.

А потом Таня прижалась к его губам пылающим ртом и выгнулась от удовольствия. Джейк неровным шагом направился в спальню, держа ее на руках и продолжая целовать.

Завершив свой путь, он положил ее на кровать. Таня серьезно посмотрела ему в глаза и произнесла:

— Ты настоящий герой. Честно. Просто я идиотский объект для спасения.

— Вот это точно. — Он ласково поцеловал ее. — С твоей-то энергией.

— И языком, — добавила она, засмеявшись.

Он улыбнулся:

— И полной уверенностью в своей правоте. Это я заметил с самого начала.

Таня пробежала пальчиками по его шее.

— Прости, Джейк. И за то, что сбежала.

Он пожал плечами:

— Хорошо, но мне было обидно.

— Мне тоже. Знаешь, по-моему, сегодня уж очень длинный день. — И погладила его по щеке. — Прощаешь?

— Прощаю. А ты меня?

Она кивнула и поцеловала Джейка в лоб в знак примирения.

Несколько минут они лежали без движения, наслаждаясь близостью друг друга.

Таня дрожала. Она ведь до сих пор оставалась в мокрой одежде, но, казалось, совсем забыла об этом.

— Нервничаешь?

Она кивнула.

— Я очень хочу, чтобы тебе было хорошо, — честно сказала она.

— Тогда расслабься. Я всегда думал, что наше первое занятие любовью должно быть необычным. Смешным, что ли… Хочешь, я надену подтяжки или очки, чтобы тебе было проще?

Таня чуть не расхохоталась.

— Нет. — Она покраснела. — Должна тебе признаться, мои сексуальные пристрастия весьма заурядны.

Джейк принял грозный вид.

— И что, никаких цепей и наручников?

— Нет.

— Никаких металлических браслетов? — Он притворился разочарованным. — Никаких привязываний к спинке кровати?

Она снова рассмеялась.

— Джейк!

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Какая жалость! Я встретил женщину, которая любит традиционный старомодный секс!

При этих словах он крепко поцеловал ее и прижал своим весом к матрасу, а она притянула его за шею ближе к себе.

Наконец он оторвался от нее и медленно, очень осторожно стал расстегивать жемчужные пуговицы на ее блузке. Когда последняя пуговица была расстегнута, он аккуратно поднял топ и дотронулся до ее груди.

— Я… я очень часто не надеваю лифчик, потому что у меня не очень большая грудь, — объяснила Таня. — Нечего поддерживать, понимаешь? — Она, словно защищаясь, прикрыла вторую грудь своей ладонью. — Я надеюсь, вы, советник, не любитель большой груди?..

Джейк наклонил голову и медленно поцеловал сосок.

— Маленькая и упругая — вот мой любимый размер, — пробормотал он. — Особенно если она твоя.

Таня сжалась в его объятиях.

— Ангел, какая нежная у тебя кожа! — Он провел горячим языком вдоль верхней части груди, опускаясь все ниже, и коснулся кончиком языка соска, обводя пылающий круг.

Таня застонала и запустила пальцы в его шевелюру.

— Скажи, тебе нравится? — спрашивал он, иногда отрываясь.

Она вцепилась ему в плечо.

— Все… все очень хорошо.

Его язык тронул чувствительный сосок.

— Не стесняйся, Таня, скажи. Я не большой специалист.

— Джейк, — выдохнула она, — ты великолепный.

— Если хочешь, можно прерваться на партию в шахматы, а потом…

Она распахнула глаза и удивленно уставилась на него. Мальчишеские дразнилки, но как умело он ими владеет!

— Потом что?

— Потом продолжим.

Она ухватилась за край его рубашки и, глядя ему прямо в глаза, заявила:

— Замолчите, советник, и будьте добры, снимите одежду.

Он молча проворно изменил положение, и она не успела опомниться, как оказалась над ним. На нем. Удивленно вскрикнув, Таня увидела взгляд, горящий желанием. Он медленно гладил ее по бедрам. И ждал.

Она почувствовала внезапный приступ стыдливости, когда он жадно оглядывал ее с головы до самой талии, будто проводя невидимой кистью художника сначала по лицу, потом по шее, затем вдоль пылающей груди до бедер. Грудь напряглась еще больше и даже покраснела, как будто по ней провели краской.

Таня дрожащими руками стала лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, а потом запустила пальцы в волосы на его груди. Услышав участившееся дыхание Джейка, Таня подняла глаза. Он молчал, но взгляд его был очень красноречив.

— Скажи, а что тебе нравится, Джейк?

Она наблюдала, как он снова медленно оглядывал ее тело, и только после этого ответил:

— Ты.

— Нет, я спрашиваю, как тебе нравится заниматься этим. Как мне ласкать тебя?

— Не скажу.

— Почему?

— Потому что все, что ты делаешь, великолепно.

Таня нахмурилась:

— Джейк…

— Таня.

Она бросила на него непокорный взгляд, провела пальцами по его соскам и почувствовала, как он сразу напрягся.

— Ну как? — спросила она.

В ответ раздался тихий стон.

Ее пальчики бегали туда и обратно вдоль его тела, легко касались груди, ребер, упругого живота и наконец коснулись ремня на брюках.

С громким стоном Джейк схватил ее за плечи и крепко прижал к себе. Их губы сомкнулись. И то, что до сих пор было тлеющим огоньком, игривыми касаниями, превратилось в жаркий огонь.

Джейк снова мгновенно поменял положение и быстрым движением стянул с нее юбку и колготки. Таня, путаясь в застежке ремня, наконец расстегнула его и сняла с Джейка брюки.

Не колеблясь больше ни секунды, не желая терять время, она принялась гладить его сильное тело, шелковистую плоть.

— Таня, — простонал он и схватил ее за руку. — Потом все, что угодно, но… на этот раз это слишком.

Он приложил ее руку к своей груди, и Таня ощутила бешеное биение его сердца.

— Прежде чем мы пойдем дальше, скажи, как… в общем, как будем предохраняться?

— Не думай об этом, я принимаю таблетки.

Увидев, как тень набежала на его лицо, она с упреком произнесла:

— Джейк!

— Не надо, нет никакой необходимости объясняться, — перебил он. — Мы оба вполне взрослые люди.

— Конечно. Доктор прописал мне таблетки, когда я стала катастрофически терять вес после всех этих неурядиц. У них есть и противозачаточный эффект.

— Бедняжка, я не знал.

— Естественно, ты не знал.

Они снова начали медленно и нежно целоваться, затем он развернул ее к себе и дотронулся пальцами до ее лона. Таня громко и часто дышала, он доставлял ей невыразимое наслаждение ласковыми и уверенными движениями.

— Я очень хочу, — прошептал он ей, — чтобы ты забыла всю боль последних месяцев. Я хочу быть в тебе.

— Будь, — благодарно откликнулась она.

— Нет, ты не поняла, я хочу быть в твоей душе. Только тогда я смогу помочь тебе.

Таня молча направила его руку в самое потаенное место своего тела. Он ласкал ее, умело находя заповедные уголки пылающей плоти, будто они занимались любовью уже не один десяток раз. Таня не хотела сейчас объяснять ему, что должно пройти еще немало времени, прежде чем она научится полностью доверять ему, прежде чем пустит его в свою душу. В этот момент она желала одного: чтобы он проник в ее тело.

Когда наконец это произошло, они оба застыли. Им было страшно, что еще одно движение — и все закончится, таков был накал их страсти. Немного подождав и успокоившись, Джейк начал ровные уверенные движения. Его глаза потемнели. Они оба почти потеряли контроль над происходящим. Только они, только их страсть — вот единственное измерение, существовавшее для них в эти мгновения.

Чем ближе подходил момент кульминации, тем напряженнее она вглядывалась в его глаза. Вдруг он услышал почти удивленный вскрик: