Розита пожала плечами и завела мотор.

— Да, это правда. Но она избавилась от любви к нему. Инее недавно мне сообщила, что Лорена помолвлена и безмерно счастлива.

— Рада слышать, что все завершилось так удачно, — вымученно улыбнулась Бет. — Но я что-то сомневаюсь, что она по-настоящему любила Хайме.

Розита бросила на нее непроницаемый взгляд.

— Ты считаешь, Хайме прав? И ты тоже способна любить только раз?

Бет пожала плечами.

— Возможно, это все, что выпадает на долю некоторых людей.

Таких, как она сама и Хайме, уныло подумала Бет, обреченных любить только раз.

— А может быть, люди просто внушают себе, что это все, что им отпущено, — заметила Розита. Она резко свернула в сторону, избегая столкновения с неуверенно едущим велосипедистом. — По-моему, это ужасно вредно и совершенно неестественно, если нормальные, здоровые молодые люди придерживаются таких взглядов. — Розита взглянула на Бет и вздохнула. — Похоже, я всегда высказываю свои суждения невовремя и не к месту. А уж сейчас более неподходящего момента нельзя было и выбрать. У тебя такой усталый вид, дорогая…

— Посплю — и все будет в порядке, — отозвалась Бет. — Но я рада, что ты все это высказала… Правда, — добавила она, заметив недоверчивый взгляд Розиты. — Это дает надежду… А она мне так нужна.

— Дай-то Бог, — ответила Розита, сворачивая к дому Хайме.

Бет предложила ей зайти выпить кофе, но та только покачала головой.

— И ты не пей, — строго наказала она. — Сразу ложись и поспи. — Она порывисто обняла Бет. — Когда-нибудь и ты обретешь счастье, которого заслуживаешь! — взволнованно шепнула она. — А сейчас отправляйся спать!

Бет с отрешенным видом, в каком-то оцепенении вошла в дом. Заглянула на кухню и предупредила служанку, что вернулась, но от предложения выпить кофе отказалась.

Подойдя к лестнице, она вдруг остановилась и сердито тряхнула головой. И что она так расстроилась? Будто то, что сказала Розита, для нее новость! До сих пор она упорно не придавала значения неугасающей любви Хайме к женщине, которую так трагически отняла у него судьба. Она продолжала закрывать глаза на этот неоспоримый факт даже после того, как увидела, с какой злостью он обнаружил, что все еще испытывает к ней влечение, и даже после красноречивого инцидента сегодня утром, когда он тайком ее покинул. Она не относится к числу тех женщин, с которыми он по крайней мере был честен в своих намерениях. Она — женщина, с которой он изменил своей единственной любимой. И этого он никогда ей не простит.

Ступив на лестницу, Бет вдруг остановилась, услышав стук закрывшейся входной двери. Она обернулась, и сердце у нее замерло. К лестнице приближался Хайме.

— Что ты здесь делаешь? — невольно вырвался у нее бессмысленный вопрос.

— Я? — Хайме ошеломленно остановился. Глаза его потемнели от ярости. Выражение лица стало ледяным. — Я здесь живу… Ты что, забыла?

— Ты знаешь, о чем я говорю, — торопливо сказала Бет, пытаясь взять себя в руки. — Я думала, ты поехал к пациентке.

— Я и был у нее. А сейчас вернулся. Мне нужно кое-что взять перед тем, как ехать в клинику.

Перед ней с холодным, отчужденным выражением лица стоял враждебно настроенный незнакомец. Однако это его тело — этого чужого красивого мужчины — всю прошлую ночь в неистовстве страсти причиняло ей такие изощренные сладкие муки. Его хриплые стоны так часто сливались с ее собственными.

— Не буду тебя задерживать, — сказала Бет и отвернулась, смущенно пытаясь избавиться от своих мыслей. — Я собираюсь поспать.

— Раз уж мы оба здесь, может быть, нам стоит поговорить? Как считаешь?

Бет резко обернулась, и только гордость помогла ей сдержать злость, вспыхнувшую от его неприязненного тона.

— Хайме, это у тебя после прошлой ночи возникла проблема. — Холодный отказ, прозвучавший в ее словах, и удивил ее, и в то же время принес облегчение. — И разговор со мной ее не решит.

— А у тебя после прошлой ночи разве не возникло проблемы? — В голосе его прозвучали стальные нотки, хотя лицо оставалось бесстрастным.

— Ничего такого, что нельзя было бы решить парой часов сна, — отрезала Бет, повернувшись к нему спиной, и продолжила свой путь наверх.

Но едва она ступила на верхнюю площадку, как Хайме догнал ее и прижал к стене. Преградив ей путь к бегству, он злобно навис над ней.

— И какая, по-твоему, у меня возникла проблема? — спросил он, упершись в стену руками по обе стороны от нее и устроив ей таким образом ловушку. Глаза его сверкали от ярости.

Все произошло так неожиданно, что Бет не успела даже испугаться. Она лишь подняла голову и взглянула ему в глаза.

— Ну, отвечай! — приказал он, уставившись на нее горящим взглядом.

Бет вздохнула и почувствовала, что воздух застрял у нее в горле. Кипевшая в ней злость обернулась вдруг неистовым желанием. В то же мгновение его глаза изумленно расширились. В их темной с зелеными искорками глубине зажглось такое же ответное желание.

— Черт возьми, отвечай же, Бет! — воскликнул он, переводя горящий взгляд на ее рот, на котором еще были заметны следы страсти прошлой ночи.

Хайме слегка наклонился к ней. Бет чувствовала, какая борьба происходит у него в душе. И она тоже боролась с неудержимым желанием протянуть к нему руки, сделать шаг и прижаться к его крепкому телу.

Она уже ощущала на своей коже его горячее дыхание. И вдруг, злобно чертыхнувшись, он оторвался от стены и отошел.

— Вот она, твоя проблема! — крикнула Бет, дрожа всем телом. Она тяжело дышала, как после долгого, изнурительного бега. — Ты не можешь смириться, что тебя все еще тянет ко мне.

— Да, признаюсь, я этого не ожидал, — растягивая слова, отстраненным тоном, так не вязавшимся с побледневшим лицом и напряженно сжатым ртом, сказал он. — Но прошлая ночь убедительно доказала, что я сумел преодолеть это смущавшее меня обстоятельство. Дело в том, что ты необычайно соблазнительная женщина, а я просто нормальный, полный сил мужчина.

— Не сомневаюсь, то, что ты полон сил, могут подтвердить многие женщины. — Бет задел не столько его нарочито оскорбительный тон, сколько явное нежелание признать правду. — Но вопрос в том, многие ли считают тебя нормальным!

— Уж явно не те, с которыми ты знакома, — ответил он ледяным тоном, окинув ее хмурым, злым взглядом.

— О, я ни с одной из них не знакома. — Сознание, что она попала в точку, вернуло ей самообладание. — Просто твои любовные связи получили в прессе неблагоприятные отклики.

— Мои сексуальные связи, — язвительно-ледяным тоном поправил он. — Любовных связей у меня нет. — Он засунул руки в карманы и прислонился к перилам. — По крайней мере, в отношении меня журналисты последовательны, а вот что касается тебя, они никак не могут решить — то ли ты фригидна, то ли такая же, как я. — Он помолчал, а потом вдруг улыбнулся такой ослепительно-обворожительной улыбкой, что Бет охватил страх. — Но я-то знаю, какая ты, правда, Бет? Но ты не волнуйся, я не выдам твоей тайны.

— Ну, хватит! — Бет почувствовала, что вот-вот расплачется. — Если не возражаешь, я пойду спать.

— А мне надо ехать в клинику. — Он вынул из карманов руки и выпрямился. — Но прежде разреши задать тебе один вопрос. Если ты считаешь, что у меня проблема с сексуальным влечением к тебе, как объяснить тогда, что ты провела со мной ночь?

Бет покачнулась как от удара и оперлась рукой о стену.

— Очень просто, — ответила она, чувствуя, как вся кровь отхлынула у нее от лица. — Ты — необычайно соблазнительный мужчина, а я просто нормальная, полная сил женщина.

Бет не помнила, как добралась до своей комнаты, она рухнула на постель и разразилась слезами. От злости, горя и унижения.

Когда-то она считала, что не может быть большей боли, чем та, которую он ей причинил много лет назад. Но теперь не вполне зажившие и вновь открывшиеся раны заставили ее изменить свое мнение. Ей надо вычеркнуть Хайме из своей жизни, пока она не сломалась окончательно.