Я попыталась улыбнуться и не смотреть на Уилли и вообще позабыть о так и не испытанном оргазме. Сейчас мне нужно было только одно — помастурбировать.

— Вот что, — сказал Уилли, — если ты все же не охладела к этому, наш номер ты знаешь. Так что звони.

— Конечно, — солгала я.

Улыбнувшись, Уилли поцеловал меня в губы.

— Ладно, до утра, — шепнул он мне и ушел, оставив меня одну в гостиной.

Лежа, я попыталась переключить внимание на стоящую передо мной задачу — достичь желаемого. И, хорошенько представив себе Блоггера и его язычок у себя внутри, достигла этого.

Но сон не шел — слишком уж я переволновалась. Мысли не давали уснуть.

Я с нетерпением ждала утра, а когда рассвело, оделась, собрала свои вещи и уехала.

Дожидаясь первого поезда метро, я размышляла о произошедшем. Вся история показалась мне чистейшим идиотизмом. Сама виновата — надо было семь раз отмерить, прежде чем бросаться в подобную авантюру.

И я подумала: а правда ли, что в компании все намного проще? Только что мне пришлось убедиться, что не только не проще, а напротив, намного сложнее.

В особенности, если задеты чьи-то чувства.

19 июня, воскресенье

После неудачной попытки заняться групповым сексом в обществе Элли и Уилли, я перетряхнула воспоминания о дурацких сексуальных контактах. К счастью, большинство из них принадлежали далекому прошлому.

Много лет назад мне пришлось переспать с одним типом, который оказался в постели никудышным. Нет, он был хорош собой, и я, дурочка, сразу же решила, что и в постели он покажет класс. Однако все оказалось как раз наоборот.

Я тогда была наивной, неопытной, но любознательной восемнадцатилетней девчонкой. Я работала на телевидении, вращаясь в кругах «богатых», «знаменитых» и вообще «гламурных», как мне представлялось. Я обожала шумную жизнь и знаки внимания со стороны противоположного пола. И жаждала новизны опыта.

И когда этот видный, яркий мужчина из Лос-Анджелеса ненадолго прибыл в нашу контору, я смотрела на него с восхищением и любопытством. И не только я, на него реагировали почти все наши женщины: стоило ему зайти комнату, как они сразу начинали с ним заигрывать и преувеличенно смеялись его шуткам. Еще бы — видный мужчина, сексапильный, обходительный да вдобавок холостяк. Все наше бабье царство грезило переспать с ним.

Исключая меня. Ему было уже целых тридцать шесть. И мне представлялось, что он и внимания не обратит на какую-то сопливую девчонку. По наивности и невежеству я никогда не задумывалась всерьез, что как раз это и может его привлечь — моя молодость и неопытность.

И его первые заигрывания я расценила просто как проявление дружелюбия, когда же он попросил показать ему Лондон, я никаких эротических подтекстов в этом не усмотрела, хотя, признаюсь, была польщена.

До меня дошло, что я его всерьез интересую, только когда он однажды в полутемном кинозале положил мне руку на плечо. Вскоре его рука стала поглаживать мне затылок, потом опустилась ниже, оказалась на груди. Разумеется, я понимала, что если тебя лапает тот, кто ровно в два раза старше, это мерзко, но, тем не менее, мне было приятно, так что я не протестовала. И когда его рука добралась до задницы и стала ласкать ее, я тоже не протестовала. Вот когда я ощутила его пальчики между ягодицами, когда они секунду спустя добрались до промежности и стали орудовать там, тогда я все же убрала его руку. Я была изумлена, раздосадована, словно меня втянули в нечто непристойное. В конце концов, все происходило в общественном месте.

И все-таки мне понравилось. Даже будучи неопытной, я сообразила, что он до предела возбудил меня, и когда он предложил мне отправиться куда-нибудь в спокойное место, я согласилась, и мы ушли из кино, так и не досмотрев фильма.

В конце концов мы приехали на квартиру к его другу, где была великолепная спальня с четырех-спальной кроватью, белыми драпри на стенах, окно до потолка и канделябры на дубовом паркете пола. Словом, любовное гнездышко, как на заказ. Заблуждение.

Все начиналось вполне пристойно: страстные поцелуи, нежное поглаживание по груди. Потом он словно нажал на акселератор — только что нежно ласкал меня, а тут грубо и решительно запустил внутрь меня пальцы и стал энергично работать ими. Я не успела и опомниться, не то что возбудиться. Я почувствовала боль, попыталась убедить его действовать не столь напористо, но он, будто не слыша меня, старался как можно глубже вогнать в меня пальцы. Чем грубее он действовал, тем меньше возбуждал меня.

Я еще тогда поразилась неопытности этого человека. То есть в тридцать шесть уже можно иметь представление о том, что женщине доставляет удовольствие, а что нет. Я попыталась дать ему понять, чего жду от него, но, похоже, его это не сильно интересовало. Выглядело так, будто у него были свои собственные представления о том, каким должен быть секс, и он их менять не собирался, невзирая на реакцию партнерши, как и на то, приятно ли ей это вообще.

Естественно, я, в силу неопытности, не могла заставить его действовать по-другому, как не могла и взглянуть на него другими глазами и, таким образом, сгладить неприятное впечатление от его жесткой методики.

После своих ручных упражнений он надел презерватив и попытался войти в меня. Не надо быть слишком уж проницательным, чтобы понять, что это не удалось.

Таким образом, я воспротивилась агрессии — мол, «закрыто!», так что, дружок, иди себе по-хорошему. Но дружок почти всю ночь не прекращал героических попыток штурмовать сей бастион, без особого, впрочем, успеха.

Утром мы вместе отправились на работу, уговорившись, что в офис войдем порознь — сплетни ни к чему. На работе все было как обычно, никто ничего не заподозрил, да мы почти и не разговаривали. У меня не было к нему и следа неприязни, если уж что и было, то, скорее, сочувствие, как мне представляется. Когда другие женщины начинали судачить на предмет его сексуальности, я предпочитала не слушать и молчать. Какой смысл лишать этих бедняг иллюзий, к чему разрушать его репутацию, наносить ущерб чужому эго.

Но, задумываясь об этом теперь, в особенности после неверности Стивена, спутавшегося с женщиной намного младше себя, я понимаю, какое жуткое невежество проявила я в отношении всей этой истории. Мужчина вдвое старше меня, пытавшийся навязать мне секс, когда я этого не хотела.

20 июня, понедельник

Дружок Кэти не отрывает глаз от моего бюста. Бюст мой, конечно, внушительный, не спорю, и все же столь явно сравнивать его с бюстом Кэти ни к чему. Это меня здорово смущает.

Дело в том, что мне знаком это взгляд мужчины. Он одинаков у всех. Нравится — пусть себе смотрят, дело не в этом, дело в том, чтобы они не глазели, а оглядывали бы мою грудь мельком, не столь демонстративно, и уж никак не в присутствии моих подруг и своих (потенциальных, будущих, запланированных) жен. А приятель Кэти буквально сворачивает себе шею, стараясь обозреть мои груди, он делает это при любой возможности, причем независимо от присутствия своей приятельницы.

Я никак не могу взять в толк, отчего он так ведет себя, если предположить следующее:

1) я — близкая подруга Кэти;

2) ее грудь больше, чем у меня;

3) мы обе видим, как он пялится на меня.

Странно, что парень не понимает, чем ему грозит столь бесстыдное разглядывание. Не сомневаюсь, что от бдительного взора Кэти его любопытство не ускользнет, а если и ускользнет, то в конце концов она все же это заметит.

Без похвальбы скажу: вполне вероятно, что я представляю объект фантазий и для него, и для нее и что она не только знает о том, что он рассматривает меня, но и наслаждается этим, такое тоже бывает. Впрочем, насколько я знаю Кэти, подобное на нее не похоже.

К несчастью, у ее приятеля в сексуальном смысле взгляды очень демократичные, и я не рискнула бы однозначно оценивать его верность или же неверность.

Я не могу делать какие-либо умозаключения, не могу и поделиться ими с Кэти — жизнь научила меня следующему: лучше уж оставить все как есть, чем портить отношения с подружкой.