Прошло много лет, но и сейчас нехорошо касаться некоторых чувствительных тем. «Варяг» сделал 1105 выстрелов в основном из шестидюймовых орудий. Доклады русской стороны говорят о причиненном японской стороне ущербе. Японцы утверждают, что огонь «Варяга» не нанес им ущерба. В реальности они потеряли в самом начале торпедный катер. Но адмирал Того пишет японскому принцу крови: «Ни одного попадания». Нейтральные источники говорят, что «Асама» понесла такой ущерб, что должна была возвратиться в Японию для капитального ремонта.

Японцы сумели обрезать кабель, соединяющий Порт-Артур с Кореей утром 7 февраля 1904 г., и в русской военно-морской крепости никто не знал о происходящем в Чемульпо во второй половине дня 8 февраля. Адмирал Оскар Викторович Старк, командующий крепостью Порт-Артур, долгие годы хранил написанный привычным зеленым карандашом приказ наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева, запрещающий ставить флот в защитную позицию. Алексеев несколько раз отказывал ему в мерах по укреплению флота — «чтобы не провоцировать японцев». Поэтому термины «измена» и «преступная халатность» должны быть адресованы главному царскому сановнику в крае.

Накануне японского нападения Мидзуно Кокичи, консул Японии в Чифу, посетил Порт-Артур со своим слугой и отбыл вместе с японцами, проживавшими в городе. Грозный знак. Адмирал Старк объявил о вечере, на который были приглашены высшие чины крепости и флота. Старк был проницательным морским офицером, он полагал, что войны с японцами не избежать. На главной улице — Пушкинской играл оркестр и работал популярный цирк Баратовского. Дружественность царила в воздухе — отбытие японцев сближало перед лицом теперь уже неминуемого.

В 7 часов вечера 8 февраля 1904 г. адмирал Того отдал приказ своим торпедным катерам и миноносцам выйти на бовые позиции против российского флота. 1-я, 2-я и 3-я флотилия вышли к Порт-Артуру. 4-я и 5-я флотилии — к городу Дальний. Торпедные катера шли по спокойному морю с хорошей скоростью 20 узлов. Температура — 10 градусов минус по Цельсию. Без десяти одиннадцать вечера японцы буквально наткнулись на миноносцы «Расторопный» и «Бесстрашный». Русские, подчиняясь приказу не стрелять, отправились в порт доложить о неожиданной встрече — у них не было своего радио. В полночь с крейсера «Паллада» увидели атакующих японцев, но приняли их за возвращающиеся русские корабли.

Без десяти минут полночь капитан Асаи Шойеро с борта «Ширагумо» приказал атаковать. Японцы молча вошли в собственно гавань Порт-Артура. Миноносцы увеличили свою скорость до 30 узлов и в 2 часа ночи произвели торпедную атаку. Каждый японский корабль выпускал две торпеды, после чего поворачивал назад, на юг. Этой атакой русские были захвачены врасплох. Крейсер «Паллада» получил особые повреждения — огромная пробоина, на крейсере начался пожар. Японские торпеды пошли на красу и гордость русского флота — самый лучший русский корабль «Цесаревич» и нанесли ему тяжелый урон. Степень неожиданности была такова, что команды кораблей не могли понять, что происходит. Ждали приказов, а их не было.

Когда флагман «Петропавловск» сделал запрос «Что происходит?», японцы уже возвращались после атаки из бухты и шли к острову Эллиота. Действуя в зимней темноте, японцы не знали результатов своих действий. Они были серьезными. Неожиданный удар японского флота практически вывел из действия три крупных российских корабля, два из них — первоклассных эскадренных броненосца. Главное для японской стороны в той ситуации было то, что Того добился нейтрализации на некоторое время всего Тихоокеанского русского флота (среди морских офицеров в сложившейся ситуации никто в текущий момент не мог себе помыслить об активном противодействии высадке на континенте японских войск. Того решил свою задачу: он позволил японской армии начать высадку на континенте.

Адмирал Старк доложил наместнику на Дальнем Востоке адмиралу Алексееву о происшедшем в Порт-Артуре. Характерна его первая реакция — он отказался верить в то, что японцы осмелились напасть на русский флот в Порт-Артуре: «Это невероятно!» В последовавшем затем приказе наместник Алексеев фактически утешал и окружающих и себя. «Все должны сохранять спокойствие для того, чтобы выполнять свой долг самым эффективным возможным образом, веря в Божью помощь. Каждый должен делать свою работу, помня, что ни молитвы Господу, ни служба Царю не напрасны». Оба адмирала, Старк и Алексеев, ожидали возвращения японцев и засели за карты Порт-Артура. Под звуки боевой тревоги моряки возвратились на свои корабли, которые встали под защиту артиллерии крепости-порта.

В тот вечер император Николай посещал Мариинский театр. У него были дурные предчувствия, как и объективные основания для них. Тремя днями ранее японское посольство покинуло Петербург, сжигая при этом свои архивы. В Петербурге обсуждали слова, сказанные русским монархом, они так хорошо отражали русскую ментальность: «Война — так и быть, мир — пусть будет так, но нынешнее состояние неизвестности действительно мучительно». После представления он проводил свою мать, царицу Марию Федоровну в Аничков дворец, и они поздно пили чай. Царица, которую в русском обществе любили, снова предупредила сына от авантюр на Дальнем Востоке. Вскоре самодержец отбыл по пустынному в это время Невскому проспекту в Зимний дворец. Здесь ему и вручили телеграмму о нападении японского флота на русские корабли в Порт-Артуре.

Царь Николай был потрясен фактом нападения без объявления войны. При этом получило распространение мнение, что император пережил своего рода облегчение. С двусмысленностью покончено. Японцы атаковали без предупреждения, кто может это одобрить? Царь сказал только одну фразу: «Да поможет нам Бог!» Перед отбытием ко сну он разослал копии телеграммы наместника Алексеева в военное министерство и в министерство иностранных дел с наказом «вручить немедленно».

Граф Ламздорф спал, но военный министр Куропаткин нервно блуждал по коридорам министерства. Сведения из неофициальных каналов уже сообщали, что в Порт-Артуре произошли важные события. В половине четвертого после полудня наступившего дня все вся семья Романовых собралась в Золотом зале Зимнего дворца для торжественного молебна в дворцовой часовне. То была особая служба, и прекрасные голоса пели молитву о даровании победы. А шеф военно-морского флота, великий князь Алексей зачитал последние сообщения с Дальнего Востока. Творение Петра, город на Неве захлестнули патриотические демонстрации. Даже обычно бунтующие студенты пели «Боже, царя храни». Венценосная пара благодарно махала им из окон Зимнего дворца.

Война

После ночной атаки Порт-Артур гудел. Корреспондент столичных газет Е.К. Ножин красноречиво описывает первоначальный хаос, охвативший крепость в момент шока. «Дезорганизация военного гарнизона крепости исключительна; офицеры спешат туда и обратно, отдаются противоречивые и невозможные приказы, вскоре их отменяют. Сквозь все это смешение прорываются телефонные звонки. Вид всего этого не вызывает уверенности. Словно все ожидали некого фатального и неожиданного удара, но не знали, как от него уберечься».

К рассвету весь город вышел на улицы. На берег поступили первые раненные, их повезли в военно-морской госпиталь. Большая толпа собралась у ресторана «Саратов». Два офицера, по каким-то причинам не сумевшие присоединиться к своим экипажам в ночном бою, подверглись всеобщему осуждению. Наконец начали продавать местную газету «Новый край», ее быстро раскупили, но журналисты ничего нового добавить к уже известному не могли.

В половине одиннадцатого утра члены местного управления и штат наместника в полной парадной униформе оседлали лошадей и устроили своего рода парад, одной из целей которого было вселить спокойствие в волнующееся население. Ту же цель преследовал и приказ коменданта крепости генерала Стесселя «прекратить распространение слухов». Однако эти действия местных чиновников не имели особого эффекта. Город несомненно испытывал некое потрясение и даже смятение; никто не понимал, почему моряки, ощущая суровость обстановки, столь очевидным образом не сумели защитить себя и проиграли ночную битву.