– Мечта художника – это чтобы вдохновение само на него снисходило.

Периферическим зрением Домино видела, что Камея смотрит на нее волком, основное внимание было направлено на Хэйли. Домино с удовольствием наблюдала, как та смеется над ее замечанием.

– И к тебе всегда вдохновение приходит именно так? – спросила Хэйли с кривой улыбочкой.

– Нет, это только в порядке исключения, – ответила Домино. – А где ты берешь вдохновение, Хэйли?

– Всегда и везде, – сказала она, – обычно оно приходит, когда меньше всего ждешь. Ну, вот, например, сегодня вечером…

– Что – «сегодня вечером»? Тебя вдохновило что-то особенное?

– Вот именно, – Хэйли улыбнулась чуть шире, и снова стали заметны прелестные ямочки на щеках.

Пока не последовал очередной вопрос, Камея попыталась встрять в разговор:

– А что ты напишешь о сегодняшнем вечере?

– Ты хочешь сказать, помимо интересной цитаты одного художника?.. – Хэйли с Домино глаз не сводила. – Обычный скучный бред. Сколько было пожертвовано денег, назову спонсоров, VIP-гостей. Конечно, я бы хотела писать о чем-нибудь более «наваристом», какие-нибудь расследования, или политика, но это обычно уходит к более опытным коллегам. О чем угодно – мне приходится быть предприимчивой.

– А сейчас не работаешь над чем-нибудь в этом роде?

Домино задала бы тот же самый вопрос, если бы незаметный знак со стороны Пирса ее не отвлек. Он встал из-за стола и направился в сторону туалета.

– На самом деле, да. Мне может вот-вот перепасть достаточно крупная работа, – призналась Хэйли, – но пока еще слишком рано говорить.

– Я прошу прощения, – Домино поднялась и последовала за Пирсом. Он ждал ее вне видимости Хэйли.

– Ты ей нравишься. Используй это, – произнес он тихо, когда она была достаточно близко, чтобы расслышать, но он никак внешне не обнаружил, что знает ее, и прошел дальше своим курсом в туалет.

Прежде чем вернуться за стол, Домино подождала пару минут в женской комнате. Пирс скомандовал ей «включить очарование», заставить Хэйли запасть на нее. Домино делала это и раньше, много раз, она была обучена этому в совершенстве, и не нуждалась в пояснениях к таким поручениям. Но это конкретное задание совсем не казалось неприятным.

Официанты убрали посуду после десерта, заиграла музыка, свет был уже приглушен, и несколько парочек направились к танцполу. Камея встала из-за стола, явно намереваясь пригласить Хэйли потанцевать, но, не успела она и рта раскрыть, как Пирс подошел к ней.

– Мишель, это же ты, – воскликнул он, и положил руку ей на талию, – я едва узнал тебя! Сколько воды утекло. Как твой отец? Все еще проводит каждую свободную минуту за игрой в гольф?

– Кого я вижу! Как мы поживаем? – ответила она, и дружески потрепала его за щеку. – Я скажу отцу, что ты интересовался, как он. Знаешь, очень сдал с тех пор, как вышел на пенсию.

– Потанцуешь со мной? – спросил он. – Я постараюсь не наступать тебе на ноги.

– Уж постарайся в этот раз, – бросила она, поворачиваясь к Хэйли и Домино. – Извините, девушки!

И они присоединились к танцующим парам, гомо– и гетеро– вперемешку, бодро дергавшимся под «Crazy Little Thing Called Love» в обработке Майкла Бабла. Домино повернулась к Хэйли.

– Знаешь, что сделало бы этот вечер идеальным?

– Скажи.

– Потанцуй со мной.

– Хм, а я устрою тебе идеальный вечер, – сказала Хэйли игриво. – Тем более что и для меня он тоже будет таким.

Домино встала и протянула руку, Хэйли обошла стол кругом, чтобы положить в нее свою, и, когда они вышли на танцпол, их завертел легкий свинг степ. Они танцевали непринужденно и слаженно, словно уже много раз делали это.

Если бы Пирс и Камея не были так близко! Домино приходилось постоянно напоминать себе, что она здесь по делу, потому что она была совершенно очарована Хэйли. Платье на ней, казалось, одновременно, и было, и не было – в танце оно так облегало грудь и бедра, подчеркивая восхитительные линии. Хэйли танцевала достаточно вызывающие, чтобы не оставалось сомнений, что Домино тоже привлекает ее.

Хэйли то и дело льнула в танце к Домино, и озорно шептала какие-нибудь глупости, отрывки забавных наблюдений за окружающими. Ее горячая грудь касалась Домино, и Хэйли всякий раз дотрагивалась до ее руки, спины или талии – кончики ее пальцев едва намечали очевидный путь, – первые дразнящие прикосновения прелюдии.

Домино улыбалась при мысли о том, как легко ей давалось последнее задание Пирса. Очаровать Хэйли Вард ничего ей не стоило. Когда менялись песни, Домино не предпринимала попыток покинуть Хэйли или прервать флирт. Она просто ловила новый ритм, и они продолжали.

Пятая песня, конечно же, была медленной, и, как только послышались первые звуки вступления, Хэйли приблизилась к Домино, издав различимый вздох, хотя это и было именно то, чего она хотела. Объятие этой женщины подарило Домино какое-то удивительное несвойственное спокойствие, и на какие-то мгновения она позволила себе забыть о том, зачем она здесь. Она с наслаждением ощущала, как руки Хэйли обвивают ее шею, играют ее волосами, как тесно прижимается к ней женское тело. Что-то во всей ситуации было совершенно особенным. Домино было слишком хорошо, чтобы отдавать себе отчет в том, зачем Пирс взял ее с собой.

– Наверное, нужно пересмотреть ту цитату, которую я тебе приводила, – сказала она нежно, у самого ушка Хэйли. – Мечта художника – держать вдохновение в своих объятьях.

Ее хорошо обучили тому, как пользоваться этими готовыми соблазнительными остротами. Но сейчас она чувствовала, что в этом куда меньше искусственного и принужденного. Домино обняла Хэйли за талию, и вспышка сладостной боли пронзила низ живота, когда под кончиками пальцев оказалась атласная кожа обнаженной спины в глубоком вырезе платья Хэйли. Домино была так поглощена ощущениями, что не сразу обратила внимание на то, как Камея положила руку ей на плечо.

– Простите, что помешала, милые дамы, – проговорила Камея с улыбкой, когда Домино и Хэйли немного отстранились друг от друга, соблюдая приличия. – Я только хотела сказать, что было приятно познакомиться с вами, но, к сожалению, я не могу больше оставаться.

Пирс сумел незаметно оказаться в поле зрения Домино за спиной Хэйли, пока Камея и Домино сдержанно прощались. Практически незаметным кивком и наклоном головы он дал ей понять, что Домино отлично справилась, и должна направляться к выходу.

Черт. Камея ушла, а Домино позволила себе понежиться в объятиях Хэйли до конца песни. Ночь заканчивалась слишком рано, но, по крайней мере, Домино предстояло вот-вот узнать, зачем было все это нужно.

Началась новая композиция, и снова медленная, но, как бы Домино ни была очарована любовной игрой, она знала, что ее ждет Пирс. Она ослабила объятия, и Хэйли, выпорхнула из ее рук на танцпол.

– Мне бы больше всего хотелось остаться, Хэйли, но тоже нужно идти. Сегодня еще одна важная встреча, а я уже немного опаздываю.

Личико Хэйли приняло удивленное выражение, сочная нижняя губка чуточку выпячена.

– Ах, как жаль! А ты точно не можешь подкорректировать планы? – она нежно поцеловала Домино в шею и… дерзко прошептала в самое ухо:

– А потом приедешь ко мне? Я сделаю все, чтобы ты об этом не пожалела.

– Как бы мне этого хотелось. И я уверена, что не пожалела бы, – Домино позволила себе загадочную улыбку. – Но это не в моих руках.

Хэйли вздохнула, признавая поражение.

– Ну, тогда хотя бы скажи, что позвонишь мне. Я бы хотела узнать, почему ты предпочитаешь церкви и соборы.

– Какой у тебя номер? – Домино понятия не имела, сможет ли она сдержать обещание – это зависело от Пирса. Но она надеялась, что, чему бы ни служила интрига этого вечера, еще представится возможность связаться с Хэйли.

Хэйли задрала подбородок и выдержала паузу в 64 такта, как будто ожидая, что Домино достанет мобильный, или бумагу и ручку.

– То есть, записывать ты его не собираешься?

– Это и не нужно, – Домино ободряюще ей улыбнулась, и Хэйли продиктовала номер.