– О, эта приятная боль… Демон снова поднялся.

Ангел выскочил из-за спины Баффи и бросил бо shy;чонок из-под масла в голову монстра. Тот увернулся, но Ангел уже пошел в атаку.

Баффи наблюдала за ним, чувствуя каждый удар. Многое перестало быть общим для них с Ангелом, но боль у них осталась общая. Немного погодя она оста shy;новила его:

– Ангел, он мертв… Он взглянул на нее:

– Хотел бы я знать, откуда он появился. Голос у двери заставил обоих оглянуться:

– Барьеры падают. Медленно, но это происходит. Это был Итан Райан. И был он не один. Баффи

увидела отражение луны в очках и поняла, что это Джайлс. Когда он подошел к ней, она заметила что-то особенное в его лице. Это было что-то… что-то… Это была надежда. Она прошептала:

– Вы нашли ее…

Глава 7

Сидя в маленьком складском помещении, где раньше держали мать Истребительницы, Фулканел-ли смотрел на меч, медленно вращающийся в возду shy;хе. Это было очень старое оружие. Гадриус продал за него свою душу, или, по крайней мере, так он говорил. Фулканелли был склонен верить этому самому жестокому и беспощадному человеку из всех, кого он знал. Он мысленно перенесся в прошлое, когда его отец (или тот человек, который называл себя его отцом) в глухую .ночь оставил его, связанного, с кляпом во рту, на подъемном мосту.

–  Господь храни тебя, – прошептал суеверный кре shy;стьянин.

Джакомо напрягся, чтобы плюнуть в этого челове shy;ка, но мерзкая тряпка во рту не позволила ему сделать это. Беззубый придурок называет его, Джакомо, «сынок»!

Плевок Джакомо мог бы отправить его прямо в Ад. Крестьянин повернулся и трусливо побежал прочь. От всего сердца Джакомо желал ему зла: плохие урожаи, бесплодную жену, смерть на виселице… Холодный, туман, поднимавшийся ото рва, напол shy;ненного водой, пробирал до костей. Джакомо уже не чувствовал рук, стянутых тугими путами. Его много shy;страдальная, а когда-то беспощадная левая рука была теперь ни на что не годна. «Беспощадная для всего, кро shy;ме магии», – прошептала ему мать, когда он был еще очень, очень мал. Они стояли тогда одни перед огром shy;ным камином в доме великого магистра. Джакомо не знал имени этого человека, ему было лишь известно, что тот был сведущ в оккультных науках и любил его мать.

«Твоя рука – знак благосклонности повелителей теней», – произносила она всегда шепотом. Пока про shy;должался их тайный разговор, мать, поглядывая через плечо, вкладывала в его руки разные предметы: припар shy;ку, амулет, талисман. Она была единственной, кто улыбался ему и обнимал. Когда у тебя есть такая мать, что еще нужно?

Но однажды ночью крестьянин, который был ее му shy;жем, увидел, как они склонились над большим котлом и колдовали.

– Прячься, дорогой! – крикнула она сыну. Он юрк shy;нул под кровать и видел оттуда лишь ноги солдат в тяжелых кованых сапогах и босые ноги матери.

Она кричала, а один солдат, рассмеявшись, сказал:

– Теперь берегись.

Они вытащили ее на улицу. В домотканой ночной рубашке Джакомо бежал вслед, обезумев от ужаса. Он знал, что сейчас случится, потому что видел, как в муках сгорали другие женщины.

Его ноги покрылись синяками и ссадинами, когда он добрался до поляны, где уже горел огромный костер.

Мать безумными от страха глазами смотрела во shy;круг. Она знала, для кого разожжен этот костер. И зна shy;ла, кто ее предал. Джакомо тоже знал: это был его предполагаемый отец, который стоял теперь у сосны и держал за руку красивую молодую женщину. Ее подбородок был поднят, а глаза блестели, когда она смотрела на мать Джакомо.

Его мать протянула руку, чтобы проклясть эту пару, но один из солдат ударил ее по затылку. Она \ вскрикнула и упала на землю.

– Дурак, – закричал местный священник на солда shy;та. – Теперь у нее не будет шанса раскаяться.

– Она не сделала бы этого ни за что на свете,- отозвался мнимый отец Джакомо.- Она поганая шлю shy;ха. А этого вы тоже можете бросить рядом с ней.

Он указал на Джакомо. Мальчик задрожал, когда его мать привязали к высокой лестнице. Сжимая кулаки, он смотрел на нее, желая, чтобы она превратилась в ворона или летучую мышь и улетела. Но она была без сознания и не могла спасти себя.

Некоторые деревенские женщины улыбались, им нравилось наблюдать подобные сцены. А ведь, быва shy;ло, под покровом ночи они приходили к его матери, умоляя дать приворотное зелье и любовные напитки. Они и не подозревали, что сын ведьмы наблюдал все это из темного угла, пока усыпленный муж храпел на сеновале.

Джакомо смотрел в небо, моля, чтобы дождь зату shy;шил огонь, но дождя не было. Языки пламени подкрады shy;вались к лестнице, и, когда она загорелась, мать наконец пришла в себя и закричала от ужаса и боли. Жители деревни замерли при виде таких мучений. Священник воспользовался случаем и предостерег их: такие кост shy;ры ожидают всех нечистых и безбожных душ.

Джакомо хотел отвернуться, но отец держал его 'голову, заставляя смотреть.

Все закончилось, жители деревни разошлись. Крес shy;тьянин и его любовница связали Джакомо, воткнули в рот кляп. Бессердечная молодая женщина улыбну shy;лась, когда отец Джакомо сказал:

– Я освобожусь от вас обоих до того, как закричит первый петух.

Потом Джакомо лежал на подъемном мосту. Не shy;нависть выжгла все внутри и сделала его тем, кем он является по сей день.

Затем мощная решетка в конце моста поднялась, и Гадриус в черных доспехах и устрашающем черном шлеме, украшенном изображениями красных чертей, появился верхом на огромной черной лошади.

В правой руке, одетой в черную кожаную перчатку, он держал на весу меч невиданного размера и формы.

– Не бойся, мальчик, – сказал он, когда двое сопро shy;вождающих подняли Джакомо и положили поперек большого седла. – Этой ночью ты будешь отомщен.

И они поскакали… О, как они поскакали! И порубили все это самодовольное мужичье, пирующее по поводу гибели Натали Фулканелли,- каждого ребенка, каж shy;дого мужчину, каждую женщину. Лучшее оставили на shy;последок- крестьянина и его шлюху испепелили при помощи магии.

– Это Черное сожжение, – сказал Гадриус Джако shy;мо, – и перед тем, как я умру, я сделаю тебя его хозя shy;ином.

Теперь он – мастер Черного сожжения, известный как Ил Маэстро.

Сидя в обшарпанном маленьком помещении скла shy;да, Ил Маэстро скрипел зубами от злости. Его глаза сузились до щелочек и сверкали, излучая потрески shy;вающую голубую энергию. Он, самый искусный и страшный колдун, не мог сейчас утолить свой голод

тем, что было для него самым желанным, что он так легко получал раньше, – кровью Истребительницы. В 1593 году он покорил первую Избранную, Марию Регину, и принес ее в жертву своему властелину – Белфегору. Ее смерть подействовала на Фулканелли как сильнейший наркотик. За сотни тысяч дней колдун мог по пальцам пересчитать такие моменты. Один из них – мучительная смерть под пытками Жулианы Рене, жены первого Привратника. Другой – овладение мастерством Черного сожжения.

Сейчас он жаждал чего-то подобного. Надо только найти наследника, Жака, чтобы приобрести власть и отомстить клану Рене, но пока он не мог отыскать мальчика. Осознание этого было невыносимо для Фулканелли. Казалось, было так легко получить ре shy;бенка, его тело, душу, его маленькое бьющееся сердце. Кроме того, Истребительница, которая должна была уже умереть от его меча, все еще жива.

– Нет в мире справедливости, – проворчал он и усмехнулся своим словам. Давным-давно он пере shy;стал верить в справедливость. И отсутствие справед shy;ливости было ему даже на руку.

Но сейчас все шло наперекосяк. Два его главных помощника, Клод и Люпо, выступили против него. Кроме того, некоторые из братьев присоединились к этим предателям, и среди остальных началось бро shy;жение.