– А, моя малышка! – радостно помахал ей брат Сидорова. – Садись.

Олеся села к нему за столик.

– Че там тебе заказать? – Виталик небрежно листал меню. – Мороженое-пирожное? Ты не парься, бабло есть.

– Мороженое. Меня, кстати, Олеся зовут.

– Заяц, я знаю. – Он подозвал официантку и сделал заказ; себе при этом заказал пива.

Внутри себя Олеся поморщилась. Чем дальше, тем более неприятным казался ей Виталик, и даже в голове не укладывалось, как он мог быть братом такого замечательного человека, как Димка Сидоров.

– Че вчера делала? Че седня вечером собираешься делать?

– Вчера у нас в школе дискотека была…

– Ты с моим братаном, че ли, учишься, с Димоном?

– Да, а еще с Максом Антоневичем, вы знакомы?

– Канешна. Димон мой – салабон, а Макс – крутой парень, спортом занимается. А я раньше карате занимался. – И Виталик пустился в долгий путаный и явно неправдоподобный рассказ о своем спортивно-боевом прошлом.

Принесли мороженое с шоколадом и грецкими орехами, Олесино любимое, но рядом с Виталиком ей кусок в горло не лез. Быть агентом в преступной среде ей представлялось чем-то совсем другим, героическим, а вовсе не таким – сидеть рядом с неприятным человеком, слушать его бредни и натянуто улыбаться. Виталик громко хлебнул своего пива и смачно рыгнул. Олеся уже начала жалеть о своем решении. Но отступить ей не позволяла гордость – задание надо было довести до конца.

– Виталик, а у тебя есть машина? – начала она издалека.

– Тачка-то? А че? Покататься хочешь? Так я тебя покатаю. На следующей неделе.

– А какая у тебя машина?

– А какую ты хочешь?

– Мне все равно, я в них не разбираюсь.

– Ты че! Тачки – это круто. Я вот сначала на мопеде гонял, потом на моцике, а теперь только на крутых тачках. – И Виталик быстро, минут за двадцать, прочитал Олесе лекцию о марках машин.

Пора было задать вопрос о собаках. Вопрос придумала Ташка, а Олесе оставалось только его озвучить.

– Виталик, а ты не знаешь, случаем, кому продать дорогую собаку с документами? – наконец решилась Олеся.

Голос у нее дрожал, и все внутри тоже.

– Так, типа, через клуб. У них же, у этих фанатов-собачников, специальные клубы есть. Или через газету. А че? Че за собака-то?

– Бультерьер, – почему-то сказала Олеся и добавила: – Нельзя ее через клуб. У нее документы как бы того… То есть сама она… То есть хозяева у нее другие, вот.

– А-а… Всосал. Только че ты меня об этом спрашиваешь?

Виталик посмотрел на нее подозрительно, и Олеся здорово перепугалась.

– Понимаешь, у меня все знакомые, как бы это сказать, правильные… Их ведь о таком не спросишь…

– А я неправильный, это ты правильно просекла. – Виталик довольно погладил себя по животу и снова рыгнул. – Ну не знаю, можем и порешать на эту тему…

Между тем им принесли счет, Виталик рассчитался.

– Ну что, крошка, потопали. – Он фамильярно похлопал Олесю по плечу.

– Куда? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Типа, в одно место, – ухмыльнулся Виталик.

– Я это… Мне нужно попудрить носик.

Олеся пулей рванула из-за стола в дамскую комнату. Через минуту там объявилась Ташка.

– Ну что? – в нетерпении выпалила она.

– Ничего! Он теперь меня зовет куда-то. – Олеся наконец перевела дух и хоть немножко расслабилась.

– Что сказал-то?

– Потом расскажу. Ты лучше скажи, как мне теперь от него отделаться?

– Легко. Ты выходи, а я через минуту тебя наберу. Ты сошлись на неотложные дела, например, с родителями надо к бабушке ехать. И снова беги в туалет. Он уйдет, и мы все вместе пойдем домой.

– Хорошо.

Но от Виталика так просто было не отделаться.

– Я не понял, – скривился он, – ты мне что – динамо крутишь?

Олеся не вполне поняла, что он хотел сказать, но ей стало как-то нехорошо.

– Почапали. – Виталик сильно и даже больно схватил ее за руку.

Олеся в ужасе обернулась к друзьям. Но Ваня уже был у нее за спиной. Как он так быстро подкатил на своем кресле, Олеся не поняла, равно как и не вполне уловила все произошедшее дальше.

– Не трожь девчонку! – Ваня почти вырвал Олесю из рук Виталика.

«Ваня – герой! Он за меня заступился!» – обрадовалась Олеся.

А Виталик тут же подскочил и сильно ударил Ивана в грудь.

– Как ты смеешь! – это уже накинулись с двух сторон на Виталика Ташка с Верой.

Упала какая-то мебель, что-то разбилось. Куда-то делась Вера. Олесю попытался кто-то схватить, но она очень ловко отмахнулась сумочкой.

– Инвалидов бьют! – Это, кажется, закричала Ташка.

Вмешался охранник кафе и какие-то люди, и вот уже Виталика, отчаянно ругающегося, потащили на свежий воздух по лестнице. Олеся, с сердцем, готовым выскочить из груди, ошалело оглядывалась по сторонам.

У Вани на скуле красовался проступающий синяк, и рядом с ним хлопотала взлохмаченная Ташка. Вера, потирая локоть, суетилась вокруг них обоих.

– Больно? – у всех сразу спросила Олеся.

– До свадьбы заживет.

– Ну и что мы имеем? – когда все уже собрались у Вани в комнате и успокоились, спросил главный детектив агентства «Шерлок».

– Кучу проблем мы имеем, вот что, – заявила Ташка. – Мне, между прочим, стул на ногу упал. Это я в кафе как-то за вас переволновалась и не поняла, а теперь прямо чувствую, как у меня нога отнимается.

Сказала она это как-то очень резко, и вообще после всех происшествий Ташка все никак не могла успокоиться. А на Ваню и вовсе не смотрела. Как будто это он был во всем виноват.

– А в кафе, наверное, нас больше не пустят, – вздохнула Вера.

– Да, как-то не учел немного, что этот Виталик сразу куда-то Олесю потащит. Это мой просчет, – согласился Ваня.

– А у него мой телефон есть! Вдруг он от меня теперь не отстанет? – испуганно предположила Олеся.

– Думаю, отстанет. Он же все-таки не дурак, и он знает, что тебе всего пятнадцать лет.

– Ладно, давайте не будем об этом, а то мне страшно становится. Лучше я вам расскажу, что мне удалось разузнать… – И Олеся пересказала все, что услышала от Виталика.

– Отлично! – обрадовался Иван. – Все сходится!

– Что сходится?! – хором спросили Олеся и Вера.

Ташка же так и сидела злая и молчаливая.

– Ладно, думаю, настало время все вам рассказать, – хитро улыбнулся Иван.

И тут… в прихожей зазвенел звонок. Антонина Петровна открыла дверь, и на пороге Ваниной комнаты возник собственной персоной… Максим Антоневич.

– Керри вернулась, – расплылся он в довольной улыбке. – Я сегодня из магазина иду, а она у подъезда сидит.

Он посторонился, и в дверь важно протиснулась лохматая нарядная колли, улыбающаяся во всю пасть.

– Ой, какая красивая! Ой, как здорово, что она нашлась! – тут же кинулась к собаке Вера.

– Это – моя Керри! – начал долгое представление своей псины Антоневич, обращаясь, кажется, к одной Вере.

Ведь она одна радостно отреагировала на известие, на собаку, на Макса. Олеся же, напротив, как онемела: она никак не могла понять, как ей себя вести с Максимом: после вчерашнего поцелуя он теперь ее парень или нет?

А Ваня вдруг озаботился Ташкиным настроением – участливо шепнул ей:

– Что с тобой?

Но Ташка только отвернулась.

– Рассказывай подробности, – обратился Ваня к Максу.

– А нечего рассказывать, – пожал плечами Антоневич. – Говорю же, иду домой, а она у подъезда крутится.

– Керри, Керри, – подозвал Ваня колли. – Так, сейчас посмотрим. Собака чистая, вычесанная даже, толстая. Ее не было десять дней, но она явно не скиталась по помойкам. Ее дома держали. И ухаживали за ней. А ошейник на ней – это тот, который и был?

– Нет, я тоже заметил, мой потертый уже был, а этот – новый.

– Новый… Как ты думаешь, Макс, сколько такой ошейник стоит?

Антоневич пригляделся…

– Хороший ошейник, дорогой, мы похожий только на выставку надеваем, а гуляем на простом, стареньком.