– Он был высокий, выше меня, – горячо говорил профессор. – Лохматый, как... как лев! – Инга тут же остановилась и тоже стала слушать. – Изо рта падает пена, глаза красные, выкаченные.

В общем, страшный до невероятности! И в руках держал что-то такое круглое» прозрачное, в металлическом корпусе. Не знаю, что это было, не успел рассмотреть.

– И этот звук... – мертвыми глазами глядя в стену, добавил доктор Пущин, сидевший с забинтованным лбом тут же на диванчике. – Этот ужасный вой, который раздирал барабанные перепонки...

Глядя в пол, Инга пересекла холл и засеменила по коридору. Некоторые двери были приоткрыты, туда-сюда сновали какие-то люди, и ничего страшного или таинственного вокруг не наблюдалось. Открыв свой кабинет, она первым делом подошла к окну и посмотрела на улицу. При свете дня пейзаж выглядел совсем, по-другому. Голый куст нелепо торчал на краю газона, и сквозь его ветви просвечивала металлическая дверь – заурядная, словно вход в подсобку магазина.

Инга с силой потерла лоб. Может быть, она напрасно вчера так испугалась? Говорят ведь: у страха глаза велики. Вон как ее саму описал профессор Выгоцкий! Как громадного лохматого монстра. Возможно, ее воображение тоже сыграло с ней злую шутку? И тот тип с белой физиономией не был ходячим трупом? Что, если это какой-нибудь больной – у него просто тяжелая форма анемии? Записался сюда на обследование, знал, что выглядит безобразно, поэтому приехал поздно и прикрыл лицо капюшоном.

Впрочем, успокоить себя ей не удалось. Ведь был еще Гладышевский! Как, объяснить то, что он постоянно бродит вокруг медицинского центра, если он умер десять лет назад?!

– К вам можно?

Раздался короткий стук, и в кабинет, не дожидаясь ответа, ввалился всклокоченный Доброскок в костюме с лампасами. На шее у него висел желтый свисток, а на сгибе локтя лежал грязно-оранжевый мяч. В целом, по мнению Инги, он очень напоминал школьного физрука. Вслед за ним в кабинет вплыла огромная тетка – рост волейболистки и фигура борца сумо. Ее тело в жировых складках было похоже на оплывшую свечу, увенчанную головой с гривой светлых волос. Гриву удачно дополняли лошадиные зубы и низкий голос.

– Разрешите представиться, – Заявила дама, надвигаясь на Ингу, подобно айсбергу. – Элина Альбертовна Хризопразская.

– Рада познакомиться, – коротко ответила Инга, с подозрением поглядев на Доброскока. – Чем могу быть полезна?

– Да вот... Семен сказал, что у вас есть вакантное место.

– Вы дипломированный психолог? – немедленно спросила Инга.

– Да, – кивнула Элина. – Всякая женщина – психолог, разве нет? И диплом тут совершенно ни при чем.

– Элина Альбертовна – травница, – наклонившись вперед, заявил Доброскок. – По призванию.

Вообще многое умеет. Она может открыть в подвале фитобар.

– Стоить будет копейки! – подхватила Элина. – Можно организовать прямо на месте натуральное очищение кишечника.

– Что-что?

– Очищение! Капуста, соковыжималка и бесплатная уборная – все, что нам требуется.

– Нет, вы знаете, – твердо сказала Инга, – обойдемся, пожалуй, без очищения. И вообще – ставка будет отдана психологу. Люди приходят в клубы решать в том числе и личные проблемы...

– Но она уже начала работать! – обиделся Доброскок. – Группа в полном восторге!

– Какая группа? – опешила Инга, чувствуя, что ей хочется пересечь коридор и убить Бумского.

– Наша первая группа. Которую я собрал.

– Как собрал? – закричала Инга. – Когда? Каким образом?.

Доброскок попятился и прижал мяч к себе, прикрыв им живот, словно Инга собиралась продырявить его из пистолета.

– Ну... Вы же сами вчера сказали: надо расклеить объявления, собрать группы, составить план.

– И что?!

– Что-что? Я расклеил и составил. – В глазах Семена Михайловича возникло непонимание.

Инга немедленно взяла себя в руки.

– Хотите сказать, что вы нашли людей и начали занятия?

– Ну да. Они, кстати, хотят сдать деньги за месяц вперед. Вы примете?

Инга на секунду закрыла глаза, потом открыла их и спокойно ответила:

– Конечно, приму. Приму. Давайте спустимся вниз.

– Давайте, – обрадовался Доброскок. – Заодно посмотрите, каким доверием пользуется Элина Альбертовна. У нее настоящий дар.

Они вышли в коридор и направились к лестнице. Инга покосилась на дверь рядом с ней, запертую на электронный замок. Устройство с немигающим красным глазком отчего-то раздражало ее.

Интересно, что там? Какая-нибудь секретная лаборатория?

Оказавшись в подвале, Инга растерянно заморгала. В пустом помещении стояли восемь человек в обычной «штатской» одежде с закрытыми глазами и сосредоточенными физиономиями. Они расположились в самом центре зала, кружком.

– Выдох, – сказал Доброскок прямо от входа. – Голубой свет становится менее интенсивным» гаснет. И вот он погас совсем. А теперь, первая группа, можем открыть глаза.

У Инги засосало под ложечкой. Она – директор... вот этого? Она ведь ответственное лицо!

Первая, группа тем временем послушно открыла глаза. Два довольно молодых мужчины, два пенсионера, девушка с испуганными глазами и три разнокалиберные старушки.

– Элина Альбертовна! – жалобно попросила девушка. – Посмотрите мою ауру!

– Сейчас, дорогая, – ответила Хризопразская и с невероятной для ее габаритов грацией преодолела разделявшее их расстояние.

Инга, как завороженная, смотрела в ее мощную спину. Элина подняла руки и, словно слепая, стала водить ладонями вокруг объекта.

– Хорошо, – похвалила она наконец. – Очень хорошо, детка. Энергия не встречает никаких препятствий. А как дела у вас, Антон? Чувствуете прилив сил?

– Элина Альбертовна! – ледяным голосом сказала Инга от двери. – Поднимитесь, пожалуйста, в мой кабинет. А вы, Семен Михайлович, продолжайте занятия.

После чего она пулей взлетела наверх и рухнула на стул, схватившись двумя руками за столешницу, словно это могло помочь ей вернуть утраченное равновесие. Элина появилась почти тотчас же, с оптимистичным выражением на лице.

– А вы знаете, – с порога заявила она, – у вас налажена тесная связь с потусторонним миром! – Инга, которая уже сделала вдох для того, чтобы выставить ее из центра раз и навсегда, так и замерла с раскрытым ртом.

– Если разрешите, я посмотрю, – предложила Элина и осторожно добавила:

– Возможно, смогу дать какой-нибудь полезный совет.

– А... Что это означает? Ну... Я имею в виду – эта связь.

– Означает, означает... – пробормотала Элина. – Это означает, что вам нужно быть очень осторожной. Грань между этим миром и тем очень хрупкая.

Элина приблизилась к сидящей за столом Инге, зашла сзади и простерла руку над ее головой.

– Сидите тихо, – предупредила она.

Инга затаилась, внутренне сжавшись в комочек. Ей было страшно. Перед ее мысленным взором метались картинки прошлого и перемешивались, словно кусочки стекла в калейдоскопе. Она не знала, сколько прошло времени, но вот чары рассеялись, Элина появилась из-за ее спины, обошла стол и села напротив. Ее тело под широким балахоном казалось необъятным, а длинные белые зубы притягивали взгляд. Отчего-то на нее хотелось смотреть, не отрываясь.

– Ну, что я могу сказать? – вздохнула Элина и сложила руки под какой-то из складок живота. – Вы скоро выйдете замуж.

Инга не смогла скрыть своего разочарования.

Выйдет замуж? Да ей и так Это отлично известно.

Они с Григорьевым уже выбрали магазин, в котором купят обручальные кольца.

– Получив мужа, – продолжала Элина, не обращая внимания на ее кислый вид, – вы разобьете чье-то сердце.

«Ясное дело, Надино, – подумала Инга. – Так я и знала, что ей нужны они оба – и Хомутов, и Григорьев. Эту троицу никак не растащить».

– Перед свадьбой жених подарит вам собаку.

Самую лучшую на свете.

– Как – собаку? – опешила Инга.

– Мужчины иногда совершают странные поступки.

– Ерунда, – она пренебрежительно махнула рукой. – Тут вы ошиблись. У Григорьева аллергия на собачью шерсть. Он распухает от нее, точно надувной матрас.