— Лиза работала, а у Таньки пальцы исколоты! — на ходу кричала Долгорукая.

— Барыня, так я тоже вышивала! Для себя! — доказывала семенившая следом за нею Татьяна.

— И к тебе сходим, голубушка, и с тобой разберемся! — Долгорукая с силой рванула на себя дверь в комнату Лизы. — Вот только к Лизавете загляну, и сразу пойдем. Лиза, ты спишь, что ли? Твой жених желает видеть тебя!

— Да-да, — подал голос Забалуев, на всякий случай державшийся в отдалении от не на шутку разошедшейся княгини.

— Мама! Неприлично постороннему мужчине заходить в спальню к девушке. Андрей Платонович еще не муж! И, если вы откроете дверь, маменька, Лиза все равно спрячется.

— Ничего, ей пора уже к постороннему глазу привыкать — замуж выходит!

— Маменька! Татьяне дурно сделалось! — вдруг всполошилась Соня.

Долгорукая оглянулась. Татьяна и впрямь медленно сползала по стенке — бледная, с обескровленными губами, руки — плетью. И в этот момент на шум из комнаты вышла Лиза.

— Матушка, что-то случилось? — она и впрямь выглядела неважно, дышала глубоко и прерывисто.

— Да вот пришла на тебя посмотреть, а то не дозовешься! — Долгорукая окинула дочь подозрительным взглядом.

— Вы же сами мне выходить не велели! И что такого ужасного может со мной произойти? Устала я немного, но сейчас, как видите, вполне здорова. Не стоило так беспокоиться.

— Вижу, что жива. Вижу, что здорова! Однако странно это…

— Не вижу, матушка, ничего странного. Неужели вы могли подумать, что я решилась на незаконное дело?

— От тебя всего можно ожидать.

— Таня, что с тобой? — заботливо спросила Лиза. — Почему у вас такие лица, или случилось чего?

— Это я хочу понять, что тут случилось. Почему они мне говорят, что ты больна, спишь, а ты одета, обута… Покажи-ка мне свои туфли!

— Туфли? — растерялась Лиза.

— Быстро!

Лиза выскользнула из туфель и подала их матери. Долгорукая резко перевернула их и внимательно осмотрела подошвы — ничего! Долгорукая закусила губу.

— Ладно, верю!

— А если бы не туфли, вы бы мне не поверили? Вы напрасно беспокоились, маменька, — спокойно сказала Лиза, — я все это время думала и пришла к выводу, что Андрей Платонович даже очень мил. Вы были правы — я выйду за него замуж.

— Уразумела? Вот и славно, — с легким недоумением кивнула Долгорукая. — А теперь спускайся вниз, мы ждем тебя, с минуту на минуту приедет отец Павел.

Долгорукая взяла под руку Забалуева, и они вместе стали спускаться в гостиную.

— Хорошо, что я догадалась переобуться! — воскликнула Лиза, когда они ушли.

— Скажи, у тебя получилось? — затормошила ее Соня.

— Мне не удалось увидеть барона — он болен, у него плохо с сердцем, не встает с постели, но я слышала, он велел вызвать Владимира. И Владимир обязательно приедет домой!

— А если у него сердце разболелось из-за твоего письма?

— Соня, все закончится наилучшим образом!

— Так вы не собираетесь выходить за Забалуева? — догадалась Татьяна.

— А ты поверила?! — рассмеялась Лиза. — Но это же просто замечательно!

— Простите, я ничего не понимаю!

— Танечка, милая, я буду во всем соглашаться с маменькой. И буду любезничать с этим старым дураком, готовиться к свадьбе, тянуть время. А потом вернется Владимир, мы поженимся, барон останется в своем имении, а я буду там хозяйкой — все, о чем печется маменька. Все будут довольны. Кроме господина Забалуева!

Татьяна недоверчиво покачала головой, Соня разулыбалась, но тоже как-то неуверенно. Одна только Лиза чувствовала себя победительницей.

В домашней церкви их уже ждал отец Павел. Он приехал один — от Корфов навестил его дворовый парнишка сообщить, что доктор Штерн вызван к старому барону, у которого неожиданно приключился сердечный приступ. Эту весть, особенно себя не выдавая, княгиня и Забалуев восприняли с радостью, обменявшись незаметными, но весьма многозначительными взглядами.

Дожидаясь невесты, отец Павел развлекал Долгорукую и Забалуева рассказами.

— А однажды я венчал подставного жениха! Жених проигрался в Баден-Бадене в рулетку и не имел никакой возможности вернуться домой. И чтобы оплатить его долги, ему срочно подобрали здесь богатую невесту. И вот представьте себе такой конфуз — под венцом стоял отец жениха. Бедный старик! Разменял восьмой десяток. У него уже дрожь во всех членах, ломота в пояснице! Он пыхтит, потеет рядом с молодухой. А деваться некуда!

— И что же дальше? — вяло поинтересовался озабоченный серьезностью момента Забалуев, время от времени нюхавший табачок.

— А потом жениха за невестины денежки выкупили, и пришлось мне опять ее перевенчивать. Вот такие чудеса еще творятся, прости Господи!

Когда Лиза в сопровождении Сони появилась на пороге, Долгорукая поспешила к дочери и подвела ее к аналою, где уже топтался Забалуев. Отец Павел зачитал им благословление, возложив персты свои на Библию, и торжественно призвал жениха вручить невесте помолвленное кольцо.

Забалуев тут же полез в карманчик сюртука за футлярчиком. Колечко показалось Долгорукой не новым, и она протянула руку снять кольцо с небольшим бриллиантом с безымянного пальца примерившей его Лизаветы.

— Специально на Лизушкин пальчик покупал, — попытался остановить ее Забалуев. — А на ваш палец, Мария Алексеевна, чай, не налезет!

— А вы поусердствуйте, Андрей Платонович! Не сочтите за труд! А уж пальчик-то мы потом переменим! — отмахнулась от него Долгорукая. — Вы бы лучше невесту поцеловали…

— Непременно! — Забалуев потянулся к Лизе, но чихнул. И так громко, со смаком, что Лиза брезгливо отшатнулась от него.

— Пардон, — засуетился с платком Забалуев, — табак больно забористый попался.

— Сонечка, — скривилась Долгорукая, — пригласи гостей в столовую. Там, поди, уже стол накрыли!

— За вами поцелуй, невестушка! И непременно в губки! Нежнейшим образом! — Забалуев послал Лизе воздушный поцелуй и вместе с отцом Павлом направился вслед за Соней застольничать.

— Поздравляю вас, Елизавета Петровна, с законной помолвкой, — княгиня нежно обняла дочь. — Да что же кольцо твое никак не снимается? Помогла бы мне, что стоишь как вкопанная?!

— Матушка, может, вам не стоит с ним расставаться?

— Может, и не стоит, только счастье дочери мне дороже… — Кольцо сорвалось, наконец, с ее пальца и, зазвенев по полу, покатилось куда-то. — Чуть палец не оторвала! Ищи его теперь!

Долгорукая наклонилась в поисках кольца.

— А ты слышала, что наш сосед барон Корф вернулся да тут же и заболел? — словно между делом спросила она Лизу.

— Барон Корф? — по возможности искреннее удивилась Лиза, тоже упорно занятая поисками колечка. — Как мило! Надеюсь, он быстро выздоровеет и скрасит наше общество.

— Говорят, у него какие-то проблемы с имением. Будто бы я пытаюсь отнять его у Корфов, — продолжала проверять Лизу Долгорукая. — Кто-то послал ему письмо с предупреждением… Явно кто-то из наших. Ты не знаешь, кто именно?

— Вот оно! — воскликнула Лиза, поднимая с пола кольцо. — Ох, маменька, очевидно, его носили по очереди все умершие жены Забалуева. Неужели он не мог заказать новое? А про письмо я понятия не имею.

— Верю, что ты говоришь правду.

Долгорукая внимательно посмотрела Лизе в глаза и направилась к выходу. Осторожно переведя дух, Лиза вышла за нею.

— Какая восхитительная картина! — вскричал раскрасневшийся от обильной еды и вина Забалуев, встречая Долгорукую и Лизу в столовой. — Два чудных ангела — мать и дочь! Мария Алексеевна, позвольте щечку Елизаветы Петровны!

— Вы Лизаньке почти муж, чего же каждый раз за разрешением к матери бегать? — притворно осердилась княгиня, усаживаясь к столу.

— Елизавета Петровна, вы звезда, вы осветили мой путь! Я наконец-то вижу близкое счастье, — Забалуев масляно облобызал Лизину щеку и слегка ущипнул ее чуть ниже талии.

— А вы, Андрей Платонович, напоминаете мне путника, бредущего по пустыне и на последнем вздохе наблюдающего мираж на закатном небосклоне, — витиевато, но нелюбезно ответила Лиза, тщательно протирая лицо платочком и покраснев от возмущения.