Опасения отца, его советы не убедили Федечку, он по прежнему был уверен в правильности своего выбора. Провинциальный тихий Окимовск представлялся ему землей обетованной, трамплином, который подбросит его в большой бизнес. Только не расслабляться — дерзать!

Первый шаг к свершению задуманного — визит в альма матер, то-есть, в родной институт. К профессору Стрекову.

Профессорский кабинет какой-то неухоженный, несерьезный. Будто его хозяин в нем почти не бывает, но не допускает уборщиц и помощников. Единственная достопримечательность — разбухший портфель, который находится на девятом месяце беременности и вот-вот разродится десятком докторских диссертаций.

Да и сам профессор далек от навязаного телевидением и старыми фильмами образа серьезного ученого, в очках с выпуклыми линзами и ухоженной бородкой. Подвижный толстяк, всегда без галстука, в видавших виды подтяжках, не ходил — летал по кабинету. На подобии сказочного Карлсона.

— Ничего не понимаю, — недоумевал он, размахивая перед лицом студента короткими ручками. — Отказываться от поездки — невероятная, непростительная глупость.

Лавриков сидел на стуле, по школярски положив руки на колени.

— Ну, не получается, Виталий Юрьевич! Не позволяют личные дела...

— Какие там дела! Да еще — личные! — поморщился Стреков. — Столько желающих было с этой Швецией, я всех отшил, утвердили тебя и — нате вам!

— Поезжайте сами, — отлично сознавая, какую он порет глупость, предложил Федечка. — Вроде, как на переподготовку...

Толстяк подергал подтяжки, прогримасничал. Будто отведал что-то нес"едобное.

— Думай о чем говоришь! Переподготовка по другой линии... Ну, просто не лезет в голову! Что творится в России, что делается! Один — миллионер, другой, круче — миллиардер, выйдешь на улицу и не знаешь, кто из навороченной тачки вылезает — то ли помощник президента, то ли двоечник на переэкзаменовку... И желанная раньше Швеция им уже не Швеция! Конец света!

Федечка приподнял низко опущенную голову, лукаво поглядел на бегающего по комнате профессора.

— А вы вместо меня пошлите Сашку Циплякову. Думаю — не откажется...

— Не смеши народ, Федор, — недовольно пробурчал толстяк. — Нашел кандидатшу!

— Тогда не обижайтесь на меня, ладно? Поверьте, ехать не позволяет важное дело.

— Если не секрет, какое? — неожиданно заинтересовался ученый. — Свадьба или крестины?

Таиться от Стрекова не хочется. Несмотря на излишнюю экзальтацию, он — неплохой мужик. К тому же, может быть полезным.

— Ничего особенного. Обычный консервный заводик спать не дает.

— Да? Значит, обычный? Так и «ВИММ-БИЛЬ-ДАНН» — тоже простое консервное предприятие. А подняли его на уровень концерна.

— Вот и я тоже хочу — примерно в том же направлении.

— Ну-ну, похвальное рвение. Только консалдинговые услуги — за кафедрой. Договорились?

— Хоп! Подписано и заштамповано! Тогда с вас — формальное рекомендательное письмо в район.

— Считай — в кармане... предприниматель!

Федечка не вышел из института — вылетел, трепеща ангельскими крылышками. Удача, самая настоящая удача!

Следующее намеченное мероприятие не относится к задуманному внедрению в вотчину Мамыкина. И все же, оно необходимо. Ибо Федечка расставался не только со столицей — со всеми бывшими привязанностями и влюбленностями. Рвал с кровью.

Любовь? Никаких Ромео, никаких Джульет! Каждому времени — свои песни. Современные люди: сошлись — разошлись. Без дурацких переживаний и обращений в суд... Цивилизованные люди прощаются красиво. Как в сентиментальных книжках, только без слез и охов-вздохов.

Лавриков достал из кармана мобильник, набрал знакомый номер.

— Привет, Саш. Спешу объявить: никуда не еду. Вернее, еду, но не в ту сторону. Остальное — при встрече. Лады?

— Навестить меня нет желания?

— Извини, не то настроение.

Они встретились вечером возле выхода из метро. Федечка припарковал машину, щелкнул брелком, гарантировавшим полную безопасность от угона и взлома престижного «рено», наследницы проданного «бегунка», и принялся прогуливаться, безразлично, с ленцой пресытившегося нувориша, оглядывая витрины комков и полунищих прилавков. В комках выставлены на обозрение бутылки, собранные со всех концов света, штампованные часы, изукрашенные коробки. На прилавках — цветы, старые книги, поношенные вещи.

Тощища!

Сашка, как всегда, опаздывает. Привычка всех женщин — и молодых, и старых. Во первых, для макияжа и выбора наряда требуется немалое время. Во вторых, проверить терпение кавалера и его действительное отношение к ней. Выдержит, не сбежит — есть надежда на развитие начатого романа, сбежит — туда ему и дорога, придется искать замену.

Федечка не сбежал. Запланированные переговоры по поводу разбега, откладывать нельзя — его ожидает Окимовск с желанным заводом и не менее желанная сестра Кирилла.

Наконец, девушка выпорхнула разноцветной бабочкой, не разглядывая толпу, сразу направилась к ожидающему ее парню.

— Приветик! Куда пригласишь, кавалер? Заранее говорю: ни ресторанов, ни танцулек. Устала и от того, и от другого.

Ответ заранее подготовлен. Многомесячное общение с изящной студенточкой позволило изучить ее вкусы и пристрастия. Дискотек на дух не выносит, рестораны и забегаловки презирает, об»ятия и жаркие поцелуи под луной считает приземленными. Зачем, если значительно приятней заниматься любовью в комфортабельной комнате с притушенным светом и мурлыкающей музыкой из приемника?

— А если — в аквапарк? Поплаваем в теплой водичке, порезвимся.

— Вот это что-то новенькое! — заинтересовалась Сашка. — А он не закрыт?

— Откроем, — уверенно заявил Федечка — У меня в бумажнике лежит ключ от всего города. Этакий всеядный «Сезам».

— Если так — поехали.

Не прошло и часа, как они оказались возле под"езда аквапарка. Наружная иллюминация погашена, но двери не заперты и в фойе еще горит свет.

— Так я и думала — облом!

— Погоди горевать. Поглядим, как сработает мой «сезам».

Дежурный — парень в джинсах и с засаленной косицей, перехваченной аптекарской резинкой, загородил дорогу.

— Все, детишки-старикашки, лавочка закрыта. Дядечка утомился. Завтра — милости просим...

Федечка с таинствнным видом подошел к стражу водного заведения вплотную. Носом к носу.

— Мистер, а если еще одно включение? Только для ViR-персон?

— Ты что ли персона, рыжий?

— Рыжий-красный, значит опасный. Показать удостоверение? Будь готов — всегда готов!

При виде приятной «зелени» парень расплылся в улыбке, глаза замаслились.

— Ага! Вижу — настоящие VIR-персоны. Без обмана. Сейчас включу.

— Водное удовольствие только для двоих, бабушкам и детишкам вход строго воспрещен. Сговорились?

Вторая стобаксовая бумажка отправлена вслед за первой.

— Будь сделано, — еще больше подобрел парень. — Где желаете порезвиться?

— Как это где? Конечно, в море-океане.

Заиграли, заморгали разноцветные светляки. Заревели трубы, загрохали барабаны, завизжали флейты.

— Эй, Бах-Бетховен! — не выдержав, закричал Федечка. — Сбавь обороты! YIR-персоны глохнут!

Стоящий за пультом оператор понимающе кивнул, нажал на кнопки, покрутил верньеры. Громоподобная какафония сменилась ласкающей душу мелодией.

Под сводом огромного зала разместились водопады и омуты, водовороты и тихие заводи. На водной глади призывно покачиваются лодки и плотики, спасательные круги и большие шары, надутые гуси-лебеди в увеличенном масштабе. Все удовольствия для любого возраста и темперамента: и холериков и сангвиников.

Вволю наплававшись и нанырявшись, молодые люди легли на плотики, причалили их друг к другу.

— Эй, на мостике! Смени пластинку на более тихую. Дай поговорить.

Оператор убавил звук до едва слышного. Предчувствуя дополнительное долларовое вливания, он был готов исполнить любое желание богатого придурка. Даже заставить водопад изливаться в другом направлении — вверх.