— Ты строил? — поинтересовалась Рут.

— Да, для приемной дочери. К сожалению, ее мать почти не занималась ребенком, и девочка так и не успела побывать здесь.

Сочувственно дотронувшись ладонью до его щеки, Рут хотела войти в хижину, но Хэнк остановил ее.

— Подожди, дорогая. Я первый. Там могут быть змеи.

Хэнк выдержал эффектную паузу и шагнул в сумрак помещения с видом героя, решившего пожертвовать собой, но расчистить путь от врагов. Через некоторое время из отверстия, призванного служить окном, появилась торжествующая физиономия.

— Милости прошу!

Облизав пересохшие от волнения губы, Рут медленно и с опаской открыла дверь, готовая в любую секунду обратиться в бегство. Хотя змей в хижине не оказалось, там было немало другой живности: пауков, жуков и каких-то неведомых Рут насекомых.

— Иди ко мне, — позвал ее откуда-то из темного угла Хэнк.

Она и не подумала не подчиниться и, сделав шаг, упала прямо в его объятия. В следующее мгновение женщину опалил горячий, требовательный поцелуй. Затем Хэнк стал целовать лицо, лаская веки, рот, щеки… Сняв с Рут лифчик и трусики, он положил ее на матрас, предусмотрительно захваченный с катера.

Хэнк наслаждался ею медленно, без спешки, с которой они занимались любовью в первые дни. Самые острые ощущения Рут испытывала в те минуты, когда он припадал к сокровенному месту — источнику огня, грозившему испепелить ее.

— Как ты восхитительна, — услышала Рут хриплый голос Хэнка.

В то же мгновение ее стали сотрясать судороги оргазма…

Потом они, обессиленные, лежали рядом, и Рут вдруг вспомнила покойного мужа. Она любила Остина. Он умел доставить ей удовольствие, но оргазм, который она испытывала с Хэнком, был каким-то другим, более неистовым, с бесчисленными оттенками. А, может быть, все гораздо проще? — думала Рут. Может, правду говорят, что лучший мужчина в жизни женщины — это ее последний мужчина?..

Хэнк ни разу не сказал, что любит ее. Не предлагал ей стать его женой. Рут знала, что неудачный опыт в первом браке делает мужчину крайне осторожным. Ему трудно бывает решиться заново начать семейную жизнь. Прошлые обиды и разочарования сковывают стремление иметь нормальную семью, детей. К тому же такой человек, как Хэнк, наверняка склонен отдавать предпочтение ни к чему не обязывающим отношениям.

— Оставайся здесь жить со мной, — услышала она голос Хэнка сквозь шум внезапно начавшегося ливня.

— Я не могу.

Ей не нравилась так называемая свободная любовь. За годы совместной жизни с Остином она научилась ценить преимущества, даваемые статусом жены. Она знала, что во время длительных, постоянных отношений, которые может гарантировать только брак, между мужчиной и женщиной возникает совершенно особая взаимная привязанность, как психологическая, так и сексуальная; что мнение о пресности, которая якобы неизбежно возникает в сексуальных отношениях между мужем и женой после нескольких лет совместной жизни, верно далеко не всегда и не для всех.

Когда ливень утих, они вернулись на катер и отправились домой.

В комнатах чувствовалась сырость, поэтому Хэнк зажег камин. Утомленные приключениями, они заснули под треск горячих поленьев. Это была первая ночь, когда они не занимались любовью.

Следующие два дня Рут и Хэнк провели на пляже. Ночью в постели они дарили друг другу такое же наслаждение, как и в самом начале их отношений. И все же женщина чувствовала, что что-то изменилось.

На третий день Хэнк сказал, что пора возвращаться в Йоханнесбург. Во время полета он не выходил из кабины пилота, предоставив Рут возможность коротать время в одиночестве. Только перед самым приземлением зашел сказать, что сегодня ей понадобится вечерний туалет. Она отметила, что голос его звучал непривычно равнодушно, как будто Хэнк говорил со случайной знакомой, а не с женщиной, от которой еще накануне был без ума.

В аэропорту их ждал огромный роскошный лимузин. Но по дороге в город Рут подумала, что сказка подходит к концу. Скорее всего Золушка так и не найдет своего принца. Хрустальный башмачок, наверное, оказался ей не по ноге.

Хэнк Кэнон любил все планировать заранее. Он знал во всех деталях, что с ним произойдет не только в ближайшем, но и в отдаленном будущем, и терпеть не мог неожиданностей. Сюрпризы ему нравились, поскольку приносили в жизнь разнообразие, но в то же время они раздражали своей непредсказуемостью. Хэнк любил, как он выражался, «держать ситуацию под контролем» и стремился следовать этому всегда.

Сидя в кабинете за рабочим столом, Хэнк рассеянно смотрел в окно и не видел, как в комнату вошла Рут, но каким-то шестым чувством ощутил ее присутствие. Обернувшись, он увидел ее, стоящую в дверях в светло-голубом облегающем платье, неотразимо прекрасную, соблазнительно манящую. Его сердце учащенно забилось. В эту минуту он понял, что готов пожертвовать свободой, состоянием — всем на свете, лишь бы эта женщина навсегда осталась с ним.

В этот вечер они слушали оперу «Мадам Баттерфляй», а после театра заехали поужинать в его любимый ресторан в центре города.

— Тебе понравилась постановка? — спросил он Рут. Вопрос был задан спокойным тоном, на самом же деле Хэнк с волнением ожидал ответа. Как только спектакль начался, Хэнк понял, что сделал не лучший выбор. Основной темой оперы была мужская неверность, а образ жизни главного героя уж очень напоминал его собственный.

— Я не впервые слушаю эту оперу. — Рут задумчиво рассматривала бокал с вином. — И каждый раз мне хочется плакать от жалости к героине. Что же касается Пинкертона, то он не может не вызывать антипатию у любой женщины.

— Не все мужчины похожи на этот персонаж, — возразил Хэнк.

Конечно, и все же, когда мужчина постоянно ездит с места на место, он склонен обзаводиться несколькими женами. Я знала одного летчика, который был женат и имел семью, но в то же время во многих аэропортах его встречали постоянные подружки.

— Представляю, как он был занят, — попытался обратить все в шутку Хэнк. — Дорогая! Что с тобой происходит? Чем ты обеспокоена?

— Мне кажется, я в тебя влюблена, — неохотно, как будто признавалась в неблаговидном поступке, прошептала Рут.

В восторге от услышанного Хэнк с трудом удержался, чтобы не подпрыгнуть на стуле и не завопить от радости на весь ресторан, и только спросил:

— В чем же проблема?

— В том, что ты богат, у тебя собственный самолет и даже остров, а я не хочу делить тебя с другими женщинами, которых, наверное, немало, — со слезами на глазах проговорила Рут.

— Тебе это не грозит, — заверил Хэнк.

— То есть как? — удивленно спросила Рут.

— Очень просто. За этим столом ты не единственная, кто влюблен.

— Неужели ты хочешь сказать, что… — От изумления Рут уронила на стол вилку.

— Я люблю тебя, дорогая. Мне казалось, ты должна была понять это, когда я уговаривал тебя остаться со мной в Африке и начать новую жизнь. Впрочем, вероятно, мое предложение можно было выразить и более поэтично.

Рут молчала.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — торжественно произнес Хэнк, решив, что нельзя терять время и надо пользоваться моментом, пока Рут не придумала какую-нибудь отговорку. — Мы поселимся в Соединенных Штатах. Согласен отказаться от личного самолета и не носить ничего более шикарного, чем спортивная одежда. Пить буду исключительно пиво. Разумеется, я буду верным мужем и не стану изменять тебе.

— Но ведь нас трое! — со слезами на глазах воскликнула Рут. — Я, Памела и Тони. Ты скоро устанешь от такой оравы.

— Не волнуйся. Это мои проблемы. Обещаю любить вас, а ты знаешь, что настоящие мужчины умеют держать слово, — заверил ее Хэнк. — Остин был одним из таких мужчин.

— А как же тот чудесный островок? Мне так понравилось заниматься любовью в хижине среди пальм.

— Твои слова означают согласие? — подавшись вперед, с надеждой спросил Хэнк.

— Да! — Рут с трудом сдерживала волнение.