— Хуже. Я спал… и почти всю ночь меня мучили сны.

То же самое могла сказать и Шайен. Усевшись рядом, она взглянула на него.

— И что ж такого особенного вам привиделось? Или, когда вы проснулись, все позабылось?

— Нет, не позабылось.

Если уж на то пошло, сновидение, казалось, обрело более реальные формы. Со странным чувством довольства он вдруг понял, что на ней одна из его старых рубашек. Ему нравилось, что его одежда касается ее кожи.

Кажется, Шайен прочла его мысли.

— Я отыскала рубаху в стенном шкафу, — пояснила она. — Надеюсь, вы не против. В ней удобнее, чем в Сариной кофте. Я даже спала в ней, — призналась она и быстро добавила: — Я отправлю ее в прачечную, а затем верну вам.

Интересно, останется ли на рубашке ее запах? Эта мысль взволновала Гранта.

— Вовсе не обязательно. У меня есть что надеть.

Шайен глотнула кофе.

— Старая привычка, — созналась она. — Нам приходилось беречь как зеницу ока каждую вещь. Даже старую.

— Вы были очень бедны? — осведомился он. В его голосе слышались сочувственные нотки.

Быть может, прежняя Шайен легко поддалась бы на его сострадание. Однако сейчас она в нем не нуждалась. Она просто великолепно устроилась в жизни. Причин для сострадания нет.

— Довольно бедны, — беззаботно отвечала она. — Что, вам приснилось, будто перед вами еще шестьдесят километров по бездорожью?

Он понимал, что Шайен намеренно меняет тему разговора.

— Вид у меня настолько плох, да?

— Ну что ж, — подумав, промолвила она, — речь, верно, все-таки идет о шестнадцати километрах.

Ему хотелось солгать, однако он решил сказать правду. Интересно, как она воспримет его слова.

— Мне снились вы.

Внезапная радость на ее лице быстро сменилась подозрительностью.

— Я?

— Да, вы. Точнее, мы вдвоем, — пояснил Грант. — Мы сочетались браком. На сей раз без дураков. — Он поднялся, чтобы долить себе кофе. — В церкви.

Налив полную чашку, Грант обернулся, чтобы предложить еще кофе и Шайен. Та была бледна. Обеспокоенный, он быстро подошел к ней.

— В чем дело?

Шайен пристально смотрела на него, вернее — сквозь него, представляя его таким, каким он снился ей этой ночью. В парадном смокинге и такой красивый, что глазам было больно.

Моргнув, она прогнала видение прочь.

— Пустяки. Я чувствую себя хорошо. Просто бывает…

«О Боже, как же сказать ему об этом?»

— Что бывает? — нетерпеливо, почти грубо переспросил он. Нервы его были истощены.

Странно. В самом деле странно. Одновременно так просто одинаковые сны не снятся. Такое встречается только в фантастических рассказах или на сеансах гипноза.

— Что просто бывает? — повторил Грант.

Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

— Мне приснилось то же самое, — наконец чуть ли не шепотом произнесла она. — Мы снова венчались. В церкви. На мне было…

Не веря собственным ушам, он подхватил:

— …длинное белое платье, отражавшее пламя свечек…

Глаза Шайен широко распахнулись от благоговейного ужаса.

— …и сверкавшее, когда я шла к вам, — прошептала она. — И вы поцеловали меня…

Как зачарованный, он докончил фразу:

— …прежде чем священник успел дать дозволение.

Шайен прикрыла рот ладонями. Ее мозг лихорадочно искал правдоподобного объяснения.

— Слишком все странно. Слишком, — подняв голову, она обвиняюще поглядела на него. — Что было в предложенном вами вине?

Не может же она всерьез полагать, будто он подсунул ей галлюциногенный наркотик. Но даже если бы и так, то предсказать, что ей приснится, немыслимо.

— Перебродивший виноград, — огрызнулся Грант. Спустя мгновение он взял себя в руки. — Быть может, наши сны — это знамение.

— Конечно, вполне естественно, — чересчур поспешно проговорила Шайен, — что нам привиделся одинаковый сон. Вчера на свадебной церемонии мы присутствовали вместе. Думаю, нам обоим желательно поскорее разобраться с нашим браком.

Она взглянула на него, ожидая подтверждения.

— Да, желательно покончить с ним побыстрее, — согласился Грант.

Однако он знал, что его голосу не хватает убежденности. Предложенное ею объяснение — единственно разумное. И все же… и все же создавалось впечатление, будто некая могущественная сила пытается подспудно внушить им какую-то мысль. Пожалуй, им не следует торопиться с расторжением союза, который они невольно заключили впопыхах. И Грант присовокупил:

— Но развод займет некоторое время.

Тогда хватило минуты, чтобы подписать брачное свидетельство. Почему на исправление допущенной ошибки потребуется времени больше?

— Мы же не знали, что подписываемый нами документ имеет юридическую силу, — возразила она.

Грант пожал плечами:

— Все равно потребуется какое-то время. Исполнение закона всегда продвигается черепашьим шагом.

Держа в руке пустую чашку, Шайен встала со стула и направилась к раковине.

— Вы так думаете?

— Я сейчас не думаю, — подойдя к ней сзади, ответил он. — Я сейчас лишь чувствую.

Шайен открыла кран и прополоскала чашку. Ей не надо было задавать последний вопрос. Ей следует просто вернуться к себе в спальню, к своим фотоаппаратам. «Нужно еще проявить снимки», — напомнила себе Шайен. У нее куча дел, а она тут болтает с О’Хара.

Однако словно какой-то бес толкал ее на дальнейшие расспросы.

— И что же вы чувствуете сейчас?

Грант окинул быстрым взглядом ее лицо, волосы, тело. И вновь ощутил то же самое волнение, то же самое желание, что минувшей ночью не давало ему покоя в его видениях. Ему никуда не деться от этого наваждения.

— Я хочу вас, Шайен. Я страстно желаю вас.

Медленно повернувшись, она поглядела на него. Его голос, полный плотского желания, заставил ее сжать колени.

— Ну что ж, вы не получите меня. Я не лекарство, которое можно приобрести без рецепта в местной аптеке. Я — не женщина на одну ночь, запамятовали?

Разозленная и испуганная собственным взрывом, она сделала шаг в сторону и тут же остановилась от прикосновения его ладони к ее руке.

— Я помню. Я помню все, что вы сказали. И все, что при этом чувствовал. — Он неуверенно подыскивал слова. — По какой-то причине я ощущаю… что столкнулся с тем, от чего мне не уйти. От моей судьбы, от моего будущего…

— От ваших гормонов, — скупым мазком подвела она черту.

«В них все дело, — неустанно повторяла она про себя. — В этих самых гормонах». Его и ее. Вот вся причина влечения, верно?

— Послушайте, я польщена, весьма польщена…

Ему хотелось услышать другое.

— И испытываете искушение?

Она уступила:

— Да, и испытываю искушение, но…

Здесь нет места никаким «но». Вот стоят два взрослых, разумных человека, которые, судя по их признаниям, могли бы иметь любовную связь…

— Тогда почему вы не уступите своим желаниям?

Отчаяние мертвой хваткой схватило ее за горло. Она старалась убедить не только его, но и себя.

— Я уже сказала, почему. И, по-моему, вы говорили, будто никогда не принуждаете женщин.

— Не принуждаю. И не собираюсь. — Грант отпустил ее руку, но его взгляд по-прежнему приковывал ее к месту. — Однако я не говорил, что не буду настойчив.

Как бы ей хотелось, чтобы он умолк! Иначе она уступит ему. Шайен попыталась пристыдить его:

— И не воспользуетесь благоприятной возможностью? Разве это не благоприятный случай, а?

Грант понял, что она по-своему борется с собственным желанием, как и он со своим. Она боялась его так же, как и он ее. «Забавно, растрачиваешь собственную жизнь, говоря себе, будто ты что-то ищешь, а когда наконец находишь, то от страха теряешь рассудок». Он обнял ее за плечи.

— Послушайте, я не стану говорить банальности, вроде «Это чувство сильнее нас», хотя, черт подери, со мной что-то творится. Глядя на вас, я испытываю такое неукротимое влечение, что оно приводит меня в ужас. Теперь, когда мы женаты — официально — и вы сказали, что отдадитесь своему супругу…

«Господи, что за чушь я несу, — мысленно выругался он, — словно какой-то сексуально озабоченный юнец, не умеющий и двух слов связать».