Мак не вернулся. Начался дождь, день угас, но Мак не вернулся к тому времени, как Мортон ударил в гонг, объявляя о начале ужина. Изабелла посидела в одиночестве в столовой, поковыряла в тарелке и почти не притронулась к еде.

Она беспокойно ходила по гостиной, наблюдая, как с приближением ночи прислуга опускает шторы. Она очень переживала, что не знает, где Мак и что он делает. Какой район Лондона они прочесывают с Уэллоузом в поисках Пейна? Нашли они его? Или с ними что-то случилось? Инспектор Уэллоуз обязательно пришлет ей весточку, если с Маком что-то случилось. Разве нет?

Часы отсчитывали мгновения вечера, переходящего в ночь: восемь, девять, десять, одиннадцать. В полночь на лестнице, сложив руки на груди, появилась Эванс. Таким способом она давала понять, что ее хозяйке давно пора в постель.

— Только после того, как я услышу что-то от Мака, — сказала Изабелла. — Только после этого.

К трем часам ночи тело Изабеллы стало ватным, хотя мысли все еще беспорядочно бродили в голове. Когда она поняла, что уже опирается на Эванс, чтобы не свалиться с ног от усталости, она уступила и позволила уложить себя в постель.

«Я усну, — утешала себя Изабелла, — а когда проснусь, Мак будет дома. Или по крайней мере пришлет записку».

Странно, размышляла она, свернувшись под одеялом, что раньше, когда Мак не возвращался домой в свое обычное время, она никогда не беспокоилась. Она была недовольна, да, но никогда серьезно не тревожилась. Она знала, что он развлекается где-то с друзьями или сбежал в Италию или куда-то еще и что он сам или Беллами пришлет ей записку.

Сегодня все было иначе. Их преследовал опасный человек, и тревога не давала Изабелле уснуть. В их с Маком отношениях появилась какая-то новая грань. Более глубокое понимание, более глубокое знание друг друга. Их новые отношения оказались неожиданными и хрупкими, и Изабелла боялась их утратить.

Нет, честно говоря, что бы там ни было между ними, она боялась потерять самого Мака. Она любит его. Потеря этого человека создаст в ее жизни такую пустоту, какую ничто не сможет заполнить.

Изабелла перекатилась на подушку, на которой Мак спал в предыдущую ночь, вдохнула оставшийся на ней его запах и уснула, мечтая, как он накроет ее своим теплым телом. Когда Изабелла проснулась, солнце стояло уже высоко и Мака по-прежнему не было.

А двенадцатью часами раньше происходило следующее, Ллойд Уэллоуз разрешил Маку участвовать с командой констеблей в поисках Пейна. Мак знал, что инспектор не хотел этого, что он предпочел бы, чтобы Мак был где-нибудь подальше, но сам он не мог этого допустить. Он не мог сидеть дома, ожидая услышать, что Уэллоуз в очередной раз потерял след Пейна. Мак хотел поймать этого мерзавца, расправиться с ним и вычеркнуть его из их жизни, чтобы знать, что Изабелла наконец в безопасности.

Предки Мака стали бы преследовать беглеца и разделались бы с ним, а после отпраздновали бы это событие обильной выпивкой, танцами и любовными утехами. Мак мог обойтись без выпивки и танцев, но он был взбешен и хотел найти этого человека. Он расправится с ним, а потом три дня без остановки будет любить Изабеллу.

Весь день он вместе с констеблями Уэллоуза прочесывал Ченсери-лейн и окрестности начиная с последнего известного местопребывания Пейна. Пейн так и не вернулся туда, но он хорошо знал этот район и вполне мог найти другое место, где можно было спрятаться.

Мак прошел по Флит-стрит и через ворота Темпл-Бара вышел на Стрэнд. Оживленная улица была запружена экипажами. Мак шел по улице, обходя людей, заграждения, фургоны, лошадей. Он поднялся по Саутгемптон-стрит, где было почти такое же интенсивное движение, и вышел к огромному рынку на Ковент-Гарден.

Пейна нигде не было. Мак подумал, как хорошо, что у него много людей, которые охраняют Изабеллу, поэтому даже если Пейн схитрит и вернется на Норт-Одли-стрит, до Изабеллы ему не добраться. У Беллами, может, и болит колено, но он умеет драться и никогда не промахивается. А еще Беллами переговорил со старыми приятелями, большинство из которых — уличные бандиты, и попросил их помочь ему с охраной дома.

Мак с констеблями продолжали обшаривать окрестности до самой темноты. Начался дождь, городские часы пробили три раза. Уэллоуз посоветовал Маку отправляться домой. Его красноречивый взгляд говорил о том, что он готов сам доставить Мака туда.

Мак отказался от услуг инспектора и остановил экипаж. Ему хотелось рассказать Изабелле, что они ничего не нашли, и потом решить, что делать дальше.

Вообще-то Маку хотелось сбросить с себя промокшую одежду и скользнуть под одеяло к Изабелле, чтобы она своим мягким телом согрела его. Проклятый Пейн, Мак не позволит этому человеку вмешиваться в его жизнь.

Пока экипаж вез его к дому, Мак погрузился в полудремотное состояние, мечтая, как будет целовать кожу Изабеллы, как ее нежные пальчики пробегутся по груди вниз, туда, где находится символ мужского достоинства, который от одной только мысли об этом уже напрягся. Изабелла умела ласкать его, знала, как медленно подвести Мака к пику блаженства, но никогда не давала ему быстро снять напряжение. Милая, любимая женщина.

В экипаж проник шум дождя, и Мак открыл глаза. В кеб забралась темная фигура и захлопнула за собой дверцу.

Пейн!..

Мак зарычал и бросился на него, сгорая от желания вцепиться ему в горло. Прямо ему в лицо уткнулся ствол револьвера. В широко распахнутых глазах Пейна плескалась ничуть не меньшая ярость, чем у Мака.

У Мака заколотилось сердце. Пейн убьет его. Он боялся не столько за себя и даже не за безопасность Изабеллы. Она умная женщина, и Харт, Кэм, Йен и Беллами защитят ее. Мак боялся умереть, не увидев ее еще раз. Ему так хотелось увидеть ее еще раз.

— Ну вот я и нашел тебя, — сказал Пейн. — Пока ты гонялся за мной, я поймал тебя.

— Как удобно, ты сам пожаловал ко мне, — прорычал Мак.

— Держись подальше от моей жены, — заявил Пейн, и ствол револьвера еще сильнее уперся в щеку Мака.

— Только прикоснись к Изабелле, сукин сын, и я убью тебя, — гневно сказал Мак.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне.

— Это не важно. Даже если ты меня убьешь, можешь быть уверен, что от Харта ты никогда не уйдешь. Он та еще одержимая личность и очень болезненно воспринимает все, что касается его невестки. Будешь молиться, чтобы я был жив, как только Харт нападет на твой след.

Пейн не проявил никаких признаков тревоги, что только подтверждало, насколько он был глуп. Харт умел быть мстительным и никогда не сдавался.

— Только скажи мне одну вещь, — начал Мак, — почему тебе хочется быть Маком Маккензи?

У Пейна сверкнули глаза, и Мак каждую секунду ожидал почувствовать, как пуля прошивает кожу.

— У Мака есть все, — ответил Пейн, — талант, друзья, семья.

— У тебя, Пейн, тоже это есть, — подчеркнул Мак. — Семья в Шеффилде. Талант. Я видел твои работы, они в самом деле хороши. Не знаю, как обстоят дела с друзьями. Придется тебе рассказать мне.

— Сэмсон Пейн не имел возможности брать уроки по изобразительному искусству. У Сэмсона не было средств, чтобы путешествовать. Сэмсон только и делает, что работает как каторжный, тогда как у лордов-белоручек есть все, что они пожелают. А я могу писать картины, как он. Я сделаю это так, что никто не сможет заметить разницу, и тогда все подумают, что это он мошенник. Сын аристократа, опустившийся до кражи работ бедного Сэмсона Пейна.

От его монотонного голоса у Мака стыла кровь.

— Ты запутался, да? Я бы дал тебе уроки, Пейн. Я бы помог тебе. Стоило тебе только попросить.

— Ты бы увидел, насколько лучше тебя я пишу маслом.

— Черт, да десятки художников делают это лучше меня. Я занимаюсь тем, что мне нравится, и мне наплевать на мой вклад в мир искусства. Именно поэтому свои картины я раздариваю друзьям, а они потакают мне, развешивая их на стены собственных домов.

— Вылезай, — сказал Пейн, который, похоже, не слушал Мака.