Не успела Алиса перевести женщинам слова де Базена, как к ней подошли пастушка Хэвис и две кухарки. Они щупали ее шерстяное платье, приговаривая что-то насмешливо-жалостливым тоном. Остальные женщины засмеялись.

Раймон буркнул по-французски «до свидания» и поехал дальше.

— Они думают, что я заездил вас прошлой ночью и у вас просто не хватило сил на праздничные пляски?

Она оглянулась через плечо.

— Откуда вы знаете?

— Некоторые мысли, — отозвался он, — звучат одинаково на всех языках.

С каменистой вершины утеса в морской туман поднимались последние тонкие струйки дыма. Подножие самой крупной гранитной глыбы озарялось темно-малиновым светом. Ночной огонь догорал, и свежий пепел ложился туда, где давно умершие отцы-основатели Морстона разводили свои костры.

Раймон повернул Шайтана к дороге, огибавшей высокий утес, и оглянулся в седле. Морстонцы стояли на холмистом зеленом поле и молча смотрели ему вслед. И тут он понял, что Алиса права. Маленький поселок, ненадежно стоящий над морем, должен жить. Эти люди с обветренными лицами, которых он видел сегодня утром, не захотят покинуть свою холодную, суровую землю.

Алиса сидела на колене у Раймона, пока тот осторожно правил Шайтаном на извилистой, отмеченной пирамидами тропе. Они проехали мимо сломанных кустов и разбросанных углей — здесь Раймон нашел ее ночью. Через милю показалась перевернутая повозка, наполовину погруженная в темно-зеленую лужу. Земля вокруг повозки была превращена в грязное месиво копытами лошадей: всадники искали человека под тяжелыми разбитыми колесами. Раймон отвернулся, чтобы не видеть этого тягостного зрелища, напоминающего о его ночных переживаниях.

Солнце уже взошло, ночной туман над серой землей рассеивался. Невдалеке впереди дымились остатки костра, разведенного жителями Кернстоу, были видны стоявшие кругом импровизированные столы, а за ними темные зубчатые стены крепости. Скоро появится частокол, и часовой на вышке заметит их приближение.

Пойдут неминуемые расспросы…

Словно прочитав мысли Алисы, Раймон натянул широкие кожаные поводья и остановил Шайтана у последней пирамиды. Впереди, на расстоянии полета стрелы, кончалось болото и начинались возделываемые поля — новое поместье Фортебраса.

— Пойдут расспросы, — предупредил он.

— Я говорила вам правду, Раймон, — сказала Алиса. — Именно так все и было. Я ударила его — дважды. И он умер, истекая кровью…

— Не надо, Алиса. Забудьте про ту ночь. Сегодня утром вам нужна ясная голова. — Он крепче обнял ее одной рукой. — Мы обсудим… этот вопрос, когда придет время. А сейчас нам придется иметь дело с другими вопросами. Когда мы приедем в крепость, мои воины будут спрашивать, что случилось прошлой ночью. Старайтесь поменьше говорить. А лучше вообще молчите.

Раймон бросил вожжи на шею Шайтана и убрал со лба Алисы темные спутанные пряди волос.

— Я скажу им то, во что они должны поверить: вам захотелось погулять на празднике в Морстоне, а я отказался везти вас ночью через болото. Вы заупрямились, взяли повозку и подговорили Уота. Мальчик сказал мне, чтобы я вас искал.

Раймон нахмурился.

— У вас исцарапано лицо. Скажите им, что упали с лошади. Полагаю, это правда.

— Это правда. А если они не поверят? Если они спросят, не вы ли побили меня, рассердившись на мое упрямство?

— Не важно. Можете сказать крестьянам все, что захотите. Мои люди не станут задавать таких вопросов. Они знают, что я не бью женщин.

Шайтан под ними дернулся, повернувшись мордой к северному ветру.

Раймон положил руку на обернутую шерстяным лоскутом шкатулку, которую Алиса держала в руках.

— Про это молчите. Когда мы въедем в Кернстоу, спрячьте шкатулку под плащом, пронесите ее в нашу спальню и положите в сундук для белья.

— Раймон, я вас не обманула. Я ничего не брала из этой шкатулки. И де Рансон был там, в колодце. Он был мертв, когда я уходила…

— Я верю вам, Алиса. Выбросьте это из головы. Сегодня утром вам надо думать только об одном: как объяснить в Кернстоу странные события прошлой ночи. Если будете думать о… покойнике, то любой, кто вас увидит, поймет, что вы что-то недоговариваете.

— Но если он жив, Раймон… если он вернется…

— Он приставил свой меч к горлу женщины, Алиса. За это я убью его, как только найду. Он не приблизится к вам — ни живой, ни мертвый. Я не оставлю вас без защиты. Но сейчас забудьте о нем. — Он посмотрел на темную громаду крепости, которая виднелась на горизонте. — И пожалуйста, изобразите смиренную жену, которая только что получила нагоняй от своего мужа. На нас смотрит часовой.

К ночи они незаметно спрятали шкатулку, воспользовавшись всеобщим волнением по поводу возвращения лорда Раймона и его глупой жены. Служанки ни о чем не спрашивали, но потом Алиса слышала, как они судачили на кухне, гадая, где она могла поцарапать лицо. Они сошлись во мнении, что госпожа упала в терновый куст, ибо кулаки лорда Раймона не оставили бы таких отметин. А что до того, каким образом леди Алиса угодила в колючие заросли, тут у служанок нашлось много возмущенных слов. Если это муж швырнул ее в кусты, когда нашел, то и поделом ей. Вы только подумайте: всего четыре дня замужем, а уже выкидывает такие номера! Вместо того чтобы лежать в постели и ублажать своего благоверного, как и полагается добропорядочной жене, она затеяла ночные гонки к морю. Бедный лорд Раймон! При всем своем своенравии он легко мог найти себе другую, более покладистую жену…

Алиса застала Уота на кухне. У Мод разболелась голова, и она ушла к себе на чердак над северной кладовой, оставив мальчика доваривать похлебку. Уот стоял на табуретке и помешивал в котле, весь сияя от собственной значимости. Увидев госпожу, он радостно заулыбался:

— Я знал, что лорд Фортебрас вас найдет. Это правда, что он бросил вас в кусты за то, что вы его обманули?

— Уот!

— Ну… не обманули, а пошутили. Это правда, что он поднял вас и вы, как пташка, перелетели ему через плечо?

— Глупости, Уот. Я исцарапала лицо, упав с лошади.

— Эрик сказал, что у вас была повозка.

— Я потеряла повозку и поехала верхом. Уот слез с табуретки.

— Леди Алиса, когда вам опять захочется поиграть в прятки, возьмите меня с собой. Я умею управлять лошадьми, а вы нет. Ханд говорил, что вы пугаете их, слишком сильно натягивая поводья.

— И кто же этот Ханд, который знает единственный недостаток леди Алисы? — спросил Раймон.

С тех пор как они вернулись в Кернстоу, он не отходил от Алисы ни на шаг, несмотря на всеобщее мнение, что капризная жена ловко одурачила его прошлой ночью. Он сам разжигал эти слухи, позволяя своим воинам говорить, что их господин потерял голову от леди Алисы.

Уот задрал голову и с улыбкой посмотрел на Раймона.

— Ханд — кузнец.

— Кузнеца зовут Уолтер.

— Нет, Уолтер — местный мастер. А Ханд был нашим кузнецом в Морстоне.

— Это тот, который пропал? — спросил Фортебрас ровным тоном, не меняясь в лице.

— Он давно уехал и не попрощался со мной.

— Очень спешил?

— Да, так говорит отец Ансельм. А еще он сказал, что Ханд отправился в крестовый поход вместе с лордом де Рансоном.

Алиса тронула Раймона за руку.

— Ханд хотел научиться делать доспехи, — сказала она. — Когда он… — прищуренные голубые глаза ее мужа предупреждающе вспыхнули, — когда он уехал, отец Ансельм решил, что он составил компанию де Рансону.

Лицо Раймона осталось бесстрастным.

— Наверное, так оно и есть. — Он обернулся к Уоту и потрепал его взлохмаченные вихры. — Боюсь, твой приятель Ханд прав. Леди Алиса очень плохо ездит верхом. Ты предложил дельную вещь, парень. Когда в следующей раз моей жене вздумается покататься, езжай вместе с ней. Ты будешь кучером и доставишь ее обратно ко мне в целости и сохранности.

Уот посмотрел на своего господина преданными глазами.

— Хорошо, милорд.

— И чтобы больше никаких шуток! Мы должны беречь леди Алису.