В первой главе этой книги Шантидева описывает преимущества устремления к просветлению ради блага всех живых существ; об этих преимуществах необходимо размышлять снова и снова. Затем следует накопить силу благих заслуг, а порождение бодхичитты осуществляется в ходе практики, состоящей из семи либо восьми частей. Поэтому вторая глава начинается с повествования об этой многочленной практике и, в частности, посвящена теме раскаяния в неблагих делах — именно поэтому вторая глава называется «Раскаяние». В этой главе Шантидева весьма убедительно рассказывает о непостоянстве: какой бы чудесной ни казалась нам нынешняя жизнь, она напоминает сон о том, как восемь лет пролетели в счастье и довольстве, но после пробуждения от всех наслаждений остались одни лишь воспоминания.

В третьей главе, «Порождение бодхичитты», Шантидева разъясняет остальные части семичленной практики, подробно повествуя о том, что зарождение ума, исполненного намерения обрести просветление ради блага других, обретают в ходе особого ритуала. Далее он дает общее представление о шести совершенствах (санскр. парамита): даянии, нравственности, терпении, усердии, сосредоточении и мудрости. Упоминания о первом из них — даянии — можно найти в разных частях текста; кроме того, Шантидева не выделил разъяснение основ нравственности в отдельную главу, зато посвятил отдельные главы — четвертую и пятую — самодисциплине и бдительности, посредством которых обретается нравственность. О терпении говорится в шестой главе, а об усердии, или воодушевлении, — в седьмой; его наставления об усердии особенно полезны потому, что он показывает, как применять усилие, не рискуя впасть в крайности.

В восьмой главе в основном повествуется о том, как достичь равновесия ума, уравнивая себя с другими и обмениваясь с ними местами. Чтобы достичь подобного умственного равновесия, нужно отвратить ум от внешних объектов; поэтому Шантидева подчеркивает достоинства уединенных мест и порочность желаний — именно в этом контексте он указывает мужчинам на недостатки женского тела. Наконец, в девятой главе он говорит о пустоте. Вокруг этой темы всегда велись многочисленные дебаты; основными небуддийскими оппонентами по этому вопросу были санкхьяики, ведантисты и мимансаки. Переходя к буддийским школам, Шантидева в первую очередь опровергает постулаты школы Саутрантика, а затем обстоятельно критикует доктрины школы Читтаматра. Далее, рассматривая систему Прасангика, он приводит замечательное, подробное объяснение того, почему вещи лишены абсолютного бытия, но на относительном уровне существуют. Хотя бессамостность обрисована в контексте четырех способов утверждения в осознанности, автор размышляет не о природе страдания и прочих относительных свойствах форм, ощущений, ума и феноменов, а об их конечной природе — пустоте. Он также говорит о том, что после достижения состояния будды все действия производятся спонтанно, без малейшего усилия.

Тема последней, десятой главы — посвящение заслуг. Согласно преданию, Шантидева произнес такую строфу из девятой главы [261]:

А потом вознесся в небо и улетел на юг Индии, после чего больше не возвращался на север страны. Таким образом, поскольку текст его учения был записан учениками, сохранились два его варианта с различным количеством строф. Говорят, что некоторые ученые даже отправились на юг Индии, чтобы разыскать Шантидеву и уточнить у него спорные моменты текста.

Такова основная структура труда Шантидевы «Вступление на путь деяний бодхисаттвы». Но мы с вами будем считать, что рассмотрели его целиком. Так действуют современные методы — раз-два и готово! Завтра я вкратце расскажу вам о том, как практиковать уравнивание себя с другими и обмен себя на других.

Вопрос:Что плохого в привязанности? Мне кажется, отказавшись от привязанности, я перестану быть человеком. Что тогда станет с моей любовью к близким?

Ответ:Следует отличать желание, которое приносит страдание, и желание, которое не приносит страдания. Когда человек думает: «Это действительно хорошо», это не обязательно предполагает привязанность, следствием которой становится страдание. Как бы то ни было, если вы просто считаете что-то хорошим, нужным и полезным, подобные чувства не принесут вам вреда.

В целом, есть три вида восприятия явлений: один — когда вы считаете, что объекты имеют самобытие; второй — когда вы считаете, что объекты лишены самобытия; и третий — когда вы не рассматриваете объект с точки зрения наличия или отсутствия самобытия. Для нас характерны первый и третий виды восприятия: мы считаем, что объекты существуют сами по себе или вообще никак не определяем для себя способ их существования. Что же касается тех, кто постиг пустоту от самобытия, но еще не полностью преодолел представление о самобытии, то для них характерны все три вида восприятия.

Таким образом, не все виды сознания в потоке нашего ума, воспринимающие объекты как хорошие, плохие и тому подобное, обязательно предполагают представление о самобытии. Несмотря на то, что любому виду нашего сознания объекты во всех случаях являются, или кажутся, самосущими, это не всегда означает, что данное сознание удостоверяетобъекты как самосущие. Следовательно, как бы мы ни называли свои чувства — желанием, привязанностью или иным словом, — бывает, что наше отношение к объекту как к хорошему и нужному никак не связано с неведением, воображающим самобытие вещей. Подобные виды сознания даже могут считаться относительным достоверным познанием. К примеру, когда мы чувствуем родство со всеми живыми существами и желаем им счастья, это познание достоверно. Подобное чувство, или желание, непредвзято, поскольку охватывает всех живых существ, в то время как любовь лишь к друзьям или семье в большинстве случаев смешана с привязанностью, порожденной неведением. Это предвзятое чувство.

Порождая разумное чувство любви, или привязанности, мы становимся более человечными. Поэтому я сомневаюсь, что с развитием отречения можно потерять человечность; наоборот, непривязанность более человечна.

Вопрос:Часто можно увидеть, как буддийские учителя заразительно смеются. Что в буддизме способствует развитию такого добродушного чувства юмора?

Ответ:Не все буддийские учителя отличались смешливостью. Великий тибетский святой Лангри Тхангпа [262]всё время плакал, думая о страданиях живых существ. Из-за этого его прозвали Хмуролицым.

Вопрос:С какой целью делают простирания, многократно повторяют мантру Прибежища и совершают другие подобные действия?

Ответ: Простираниевходит в семичленную практику, каждая часть которой служит противоядием от факторов, загрязняющих поток ума. Простирание лечит от гордости, поскольку, склоняясь к земле, вы как бы унижаете себя. С помощью подношенийпреодолевают жадность. Раскаяниев неблагих делах служит противоядием от трех ядов — желания, гнева и неведения, толкающих нас на совершение дурных поступков. Сорадованиесобственным и чужим добродетелям является противоядием от зависти. Просьба о повороте Колеса Дхармыпротивостоит ранее совершённым проступкам, связанным с отказом от Учения. Обращенная к буддам просьба не уходить в нирванунаправлена на искупление дурных поступков по отношению к учителям. Посвящение благих заслугслужит противоядием от ложных воззрений, так как, посвящая заслуги, мы осознаём, что наши действия имеют последствия.