В четверг она отправилась на Пятую авеню за покупками. Там встретилась со Стивеном Барри в маленьком кафе. Они провели там вторую половину дня. Около пяти С. Б, проводил ее домой. С. Б, остался обедать и после этого направился в Римский театр, поскольку его вызвал по телефону директор. Ф. А. – П, провела вечер дома в кругу семьи.

Утро пятницы – ничего, заслуживающего внимания. На протяжении всей недели не было ничего подозрительного в действиях. Не встречалась ни с кем незнакомым. Никаких контактов с Бенджамином Морганом.

Детектив, служебный номер, 39. Принято: Т. В.

– Так-так, – вздохнул инспектор. Следующее донесение было предельно кратким.

Донесение об Оскаре Луине 28 сентября 192.., г.

Со вторника по пятницу О. Луин провел в конторе Монти Фильда, где работал вместе с господами Стоутсом и Кронином. Все трое каждый день ходили обедать вместе.

Луин женат и живет в районе Бронкса, Сто пятьдесят шестая улица, дом № 211. Все вечера проводил дома. Никакой подозрительной почты, никаких подозрительных телефонных звонков. Вредные привычки отсутствуют. Ведет незаметную и безупречную жизнь. Пользуется хорошей репутацией.

Детектив, служебный номер 16.

Примечание: Полные данные о прошлом Оскара Луина, его привычках и т.п. можно при необходимости получить у Тимоти Кронина, помощника прокурора.

Т. В.

Инспектор вздохнул, встал, снял шляпу и вместе с пальто отдал ее в руки Джуны, который уже давно стоял наготове. Снова сел в кресло, взял последнее донесение, оставшееся в конверте, – лист несколько большего размера, к которому был пришпилен небольшой листок с надписью «Примечания для Р. К.».

На листочке поменьше было написано:

«Доктор Праути сегодня утром передал мне прилагаемое сообщение для вас. Выразил свое сожаление, что не может переговорить лично. Но сказал, что почти все его время сейчас занимает исследование отравления в Барбидже».

Данный текст был подписан инициалами Велье.

На большом листе с грифом Института судебной медицины было запечатано, явно в спешке:

«Дорогой мистер К!

Еще кое-что относительно тетраэтилсвинца. Джонс и я провели основательные исследования, пытаясь выяснить его происхождение. Без успеха. Полагаю, тебе придется смириться с судьбой. Невозможно выяснить, как был получен яд, которым был убит Монти Фильд. Таково мнение не только вашего покорного слуги, но и мнение моего шефа, а также Джонса. Мы сходимся в том, что он, вероятнее всего, был получен из обычного бензина. Попробуй пойти по этому следу, Шерлок!»

Внизу доктор Праути приписал от руки:

«Если вдруг что получится еще, дам, разумеется, знать. Сохраняйте трезвость!»

– Все это меня никоим образом не радует, – пробормотал инспектор. Эллери, не проронив ни слова, принялся за еду, приготовленную бесценным Джуной. Инспектор в самом скверном настроении потыкал вилкой в овощной салат. Вид у него был совершенно убитый. Он что-то пробормотал себе под нос, бросил тоскливый взгляд на донесения, поглядел на невозмутимую физиономию Эллери, который вовсю работал челюстями, и, наконец, отложил вилку и нож.

– Никогда еще в жизни мне не приходилось разом читать такой груды никчемной макулатуры! – с чувством сказал он.

Эллери улыбнулся.

– Вспомни о Периандре, папа… Что-что? Попрошу быть повежливей, сэр… Периандр из Коринфа, да будет вам известно, некогда мудро заметил: «Для прилежного и упорного ничего невозможного нет!»

Огонь в камине ярко пылал. Джуна, верный своим привычкам, свернулся калачиком в углу на ковре. Эллери покуривал сигарету и глядел на пламя. Квин-старший, все еще кипя от гнева, нюхал табак. Оба молчали, готовясь к серьезному разговору. Вернее, к нему готовился инспектор – именно он хотел придать предстоящему разговору абсолютную серьезность, тогда как Эллери впал в поэтическое настроение и в мечтах своих унесся очень далеко от вещей столь низменных, как преступления и грехи людские.

Инспектор что было силы ударил по подлокотнику кресла.

– Эллери! Ты можешь припомнить дело, которое стоило бы нам стольких же нервов, сколько это?

– Вот и напрасно, – сказал Эллери, который прикрыл глаза и поглядывал сквозь ресницы на пламя в камине. – Твои нервы тебя подводят. Напрасно ты позволяешь себе волноваться сверх всякой меры из-за таких пустяков, как необходимость ловить убийц. Ты уж прости меня за столь легкомысленное и гедонистическое отношение к жизни… Кстати, вспомни, сколь мало оказалось проблем с поимкой преступника у лихих детективов из моей книги «Тайна черного океана». А все почему? Все потому, что они всегда сохраняли холодный рассудок. Вывод: при любых обстоятельствах сохраняй спокойствие… Посмотри на меня: вот я уже думаю о том, что будет завтра. Как прекрасно ехать в отпуск!

– Для интеллигентного молодого человека, сын мой, – проворчал инспектор, – ты и в самом деле выражаешься довольно путано. Порой ты говоришь такие вещи, которые не значат ровным счетом ничего, а при этом имеешь в виду что-то одному тебе ведомое. Нет, я и в самом деле расстроен вконец.

Эллери только рассмеялся в ответ.

– Ты только представь себе леса в штате Мэн. Все краски осени… Хижина Шовена на озере. Удочка. Чудный воздух. О, господи, когда же настанет завтра и я уеду?

Инспектор Квин поглядел на сына с сочувствием.

– Ладно. Я вот только хотел бы знать одно… Ну, да тебе, наверное, все равно… – Он вздохнул. – Но тем не менее скажу тебе: если у моего маленького взломщика ничего не получится, мы с тобой будем просто смешаны с грязью.

– К чертовой матери всех взломщиков на свете! – воскликнул Эллери. – Я уже чувствую себя богом Паном, а потому бесконечно далек от суетной жизни. Я уже почти придумал, о чем будет моя следующая книга.

– Ты, плут, наверняка снова черпаешь свое вдохновение из реальной жизни, – проворчал Старик. – Если захочешь положить в основу очередного романа дело об убийстве Фильда, убедительно прошу побыстрее показать мне последнюю главу.

– Бедный папа! – покачал головой Эллери. – Ну, стоит ли относиться к жизни столь серьезно. Там, где ты ничего не можешь поделать, там действительно ничего не поделаешь. Утешься. Столь презренная личность, как Монти Фильд, не заслуживает таких переживаний по ее поводу.

– Речь вовсе не о том, – сказал Старик. – Просто я не привык терпеть поражения… Но в этом деле все переплетено так, что не найти концов! Такого крепкого орешка мне еще не попадалось! Он меня с ума сведет! Я знаю, кто убил. Я знаю, почему убил. Я даже знаю, как он убил. И что толку?

Он сделал паузу и с сердитым видом взял понюшку табаку.

– До конца дела так же далеко, как и прежде.

– Да, ситуация действительно странная, – пробормотал Эллери. – Но не беда: бывали дела потяжелее, и все-таки ты их довел до конца. 0-хо-хо! Я просто жду не дождусь, когда пойду купаться на озеро. Над водой туман…

– Наверняка заработаешь воспаление легких, – с беспокойством сказал инспектор. – Не сходя с этого места обещай мне, что не будешь изо всех сил стремиться к возвращению в лоно девственной природы. Не хватало мне еще устраивать твои похороны. Я и без того уже…

Эллери вдруг посмотрел на отца каким-то новым взглядом. При свете камина инспектор показался ему очень постаревшим. Лицо его было печально. Он откинул со лба седую прядь, и рука его, как почудилось Эллери, была чересчур слабой и хрупкой.

Эллери встал, помялся немного, даже покраснел, но все же нагнулся и положил на плечо отцу руку.

– Выше голову, папа! И нос тоже! – сказал он ласково. – Если бы я не поклялся Шовену… Поверь, в этом деле все скоро прояснится. Если б я только мог тебе в чем-то помочь, непременно остался бы… Но, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Просто это твоя работа, папа. И нет ни одного человека на свете, который мог бы сделать ее лучше, чем ты.

Инспектор явно был тронут до глубины. Он как-то странно поглядел на сына. Эллери быстро отстранился.