— И не я.

— Сначала ты меня ударила, а теперь еще и толкнула!

— Прекрати нарушать правила, иначе я сейчас спущусь вниз!

— Ты хуже ведьмы! Попрошу дедушку и тебя запереть в лесной хижине!

— Ложись в постель!

— Отдай фонарик. Я купил его на свои деньги!

Вдруг оба услышали детский плач. Младенец плакал не горько, не отчаянно, просто обиженно. Им показалось, что плач доносится снаружи, из-за темного окна.

— Там младенец, — сказал Сет.

— Нет, это такая хитрость.

— Ма-а-ма-а-а! — заливался малыш.

— А как будто настоящий, — заметил Сет. — Дай-ка взгляну.

— Там окажется скелет или еще что-нибудь в этом роде.

Сет выхватил у Кендры фонарик. Она и не отдавала брату его вещь, но и не помешала ему ее взять. Сет затрусил к окну. Прижав фонарик к стеклу и накрыв его рукой, чтобы уменьшить блики, он включил его.

— Ух ты! — воскликнул он. — Там в самом деле младенец!

— А что еще?

— Ничего. Только плачущий младенец.

Плач прекратился.

— Теперь он смотрит на меня!

Кендра больше не могла устоять. Она подбежала к брату и посмотрела в окно. За стеклом действительно стоял заплаканный малыш; судя по виду, он только что научился ходить. Кроме марлевого подгузника, на малыше больше ничего не было. У него были пушистые светлые волосы и круглый животик с торчащим пупком. Глаза, полные слез, смотрели на них; малыш тянул к окну пухлые ручки.

— Они специально морочат нам голову, — сказала Кендра. — Оптический обман!

Малыш в луче света шагнул к окну и упал на четвереньки. Он тут же скорчил гримаску — явно снова собирался заплакать. Встав, малыш сделал еще один неуверенный шаг. Его грудь и плечи покрылись гусиной кожей.

— Похож на настоящего, — заметил Сет. — Что, если он настоящий?

— С чего вдруг ребенок оказался на крыше?

Малыш приковылял к окну и прижал к стеклу пухлую ладошку. Позади него в луче света что-то блеснуло. Сет перевел туда луч фонарика и увидел, что сзади к ребенку приближаются два зеленоглазых волка. Когда на зверей упал луч света, они замерли на месте. Оба были грязные и тощие. Один волк обнажил острые клыки; из пасти у него полезла пена. У второго недоставало глаза.

— Они используют его как наживку! — закричал Сет.

Ребенок в ужасе посмотрел на волков, повернулся к Сету и Кендре и зарыдал с новой силой. По лицу градом катились слезы, крошечные ручки стучали по стеклу. Волки присели, изготовились к прыжку. Ребенок истошно завопил.

Пеструшка в клетке громко закудахтала.

Сет распахнул окно.

— Нет! — закричала Кендра, хотя секунду назад готова была поступить точно так же.

В комнату влетел порыв ветра; воздух как будто сгустился. Ребенок мгновенно нырнул в комнату, преображаясь на ходу. Ловко перевернувшись в воздухе, он приземлился на полу и превратился в хитрого гоблина с землистой кожей, желтыми щелочками вместо глаз, сморщенным носом и лицом похожим на сушеную дыню-канталупу. Его длинные патлы напоминали паутину; на макушке темнела грязная плешь. Жилистые плечи были длинные и тощие, пальцы на руках тоже длинные, узловатые, с когтями на концах. У него зловеще торчали ребра, ключицы и кости таза. На костлявых руках просвечивали прожилки, похожие на пауков.

Сет попытался захлопнуть окно, но было поздно: волки тоже ворвались в детскую. Кендра отпихнула брата и в последний миг успела закрыть створку, отрезав путь еще одному созданию — мертвенно-прекрасной женщине в черных развевающихся одеждах. Длинные черные волосы привидения покачивались, как дым на ветру. Бледное лицо казалось полупрозрачным. Кендра едва глянула в пустые, страшные глазницы привидения, да так и обмерла. У нее зазвенело в голове; она услышала странные шепоты и шорохи. Пересохло во рту. Она как будто разучилась глотать.

Сет рывком задернул шторы и потащил Кендру к кровати. Наверное, привидение ее загипнотизировало, но вскоре она пришла в себя. Спотыкаясь, она ринулась к кровати следом за братом.

Дети прыгнули на постель; сзади вдруг вспыхнул ослепительный свет, сопровождающийся сухим треском, как от шутихи.

Кендра обернулась. В двух шагах от кровати стоял гоблин. Он угрюмо потирал землистое костлявое плечо. Попав к ним в комнату, он сильно вырос и теперь стал едва ли не выше Дейла. Вот гоблин нерешительно протянул к Кендре руку, но еще одна яркая вспышка заставила его отпрянуть.

Соляной круг! Только теперь Кендра сообразила, зачем Сет тащил ее к кровати. По крайней мере, хоть у кого-то из них сохранились остатки мозгов! Присмотревшись, девочка поняла, что гоблин в самом деле не может переступить соляную черту.

По комнате летала многоножка с тремя парами крыльев и тремя парами лап с острыми когтями. Отвратительное создание беспорядочно носилось туда-сюда. Еще одно свирепое чудовище с выступающей нижней челюстью и чешуйчатой спиной метнуло через всю комнату платяной шкаф. Волки тоже приняли свой настоящий облик.

Злобный гоблин скакал по комнате, беспощадно круша все, что попадалось ему под руку. Он срывал со стен книжные полки, переворачивал сундуки с игрушками, оторвал рог у единорога-качалки. Потом схватил клетку с Пеструшкой и швырнул ее о стену. Тонкие прутья погнулись, и дверца распахнулась. Перепуганная курица неловко замахала крыльями, пытаясь улететь, в воздухе взметнулись золотистые перья.

Пеструшка, неуклюже переваливаясь и взмахивая крыльями, побежала к кровати. Летающая многоножка бросилась на курицу, но промахнулась. Зато ловкий гоблин совершил акробатический прыжок. Ему удалось схватить Пеструшку за обе лапки. Пеструшка закудахтала и забилась в смертельном страхе.

Сет спрыгнул с кровати. Пригнувшись, он схватил две пригоршни соли и бросился на жилистого гоблина. Тот перехватил курицу в одну руку, а другой попытался схватить мальчика. За миг до того, как его коснулась костлявая гоблинская рука, Сет бросил в злобное создание пригоршню соли. Опаленный мощной вспышкой, гоблин отпрянул и выпустил Пеструшку.

Курица сразу же вспорхнула на кровать, а Сет, замахнувшись, бросил в гоблина еще пригоршню соли, прикрывая свое отступление. Попутно соль обожгла и крылатую многоножку. Третье чудовище с торчащей нижней челюстью попыталось отрезать Сету дорогу к кровати, но опоздало и получило сильный удар, натолкнувшись на соляной барьер. Снова запрыгнув на кровать, Сет прижал к себе Пеструшку. Руки у него подрагивали.

Гоблин зловеще ощерился. Лицо и грудь у него были опалены солью. От ожогов поднимались струйки дыма. Отскочив к стене, гоблин схватил какую-то книгу и в бешенстве разорвал ее пополам.

Дверь распахнулась; на пороге показался Дейл. Он целился из дробовика в чешуйчатое чудовище с аномалией прикуса.

— Сидите на месте, что бы ни случилось! — велел он детям.

Все три чудовища, заметив Дейла, бросились к двери. Дейл, не стреляя, отступал на лестницу. Крылатая многоножка, крутанувшись в воздухе, вылетела следом за ним, опередив двух своих сообщников.

Прогремел выстрел.

— Закройте дверь и никуда не выходите! — крикнул Дейл.

Кендра подбежала к двери и захлопнула ее, потом пулей вернулась на свою кровать. Сет обнимал Пеструшку, и по его лицу катились слезы.

— Я не хотел… Я не знал, что так будет! — проговорил он.

— Ничего, все как-нибудь образуется.

Внизу грохотали выстрелы. Дети слышали вой, рев, пронзительные крики, звон бьющегося стекла, треск ломаемого дерева. Какофония во дворе возобновилась и стала громче, чем раньше. Языческие барабаны, потусторонние голоса, заунывное пение, зловещие причитания, гнусавое рычание, неестественный вой и душераздирающие крики объединились в один душераздирающий вопль.

Кендра, Сет и Пеструшка сидели на кровати, дожидаясь рассвета. Кендра все время вспоминала привидение в развевающихся черных одеждах. Страшная картина никак не желала выходить у нее из головы. Хотя жуткой женщине не удалось проникнуть в комнату, Кендра заглянула в ее пустые глаза и поняла: пощады не будет.