— Это мы, Крис! — прокричал он. — Возвращаемся из города!

— Привет, Дон! А я думал, что ты уже спишь! Я-то чего вышел… Дик забыл свои рукавицы, я их подобрал.

— А… — протянула Ди.

— Они у меня в хижине. Если хочешь, принесу.

— Спасибо, лучше завтра, — снова заговорила Ди хриплым басом.

— Ну как хочешь. Тогда спокойной ночи.

— И тебе того же, — ответил Линдон.

Крис махнул им рукой на прощание и пошел к своему дому.

Линдон подвел машину прямо к крыльцу и шепнул Ди:

— Быстро вылезай и дуй вперед!

Она молниеносно выскочила из машины и прошмыгнула в дом. Линдон выключил фары, запер машину и тоже вошел в коттедж. Захлопнув дверь, он зажег свет и встал, глядя на Ди. Как быть дальше? Как вести себя с ней?

— Спасибо, что не выдал меня, — наконец произнесла Ди.

— Не за что. В следующий раз не разевай рот.

— Ладно. Поможешь мне завтра починить дверь в ванной?

— Помогу, договорились.

— И больше не будешь просить меня принести зубную щетку, пока ты моешься?

— Идет. — Он вдруг ухмыльнулся. — Раз уж мы решили составить свод правил, добавлю и я: не заигрывай со мной.

— Больно нужно с тобой заигрывать.

— Но сейчас ты же заигрываешь?

— Ничего подобного!

— Заигрываешь, заигрываешь.

— Вот и нет. — Ди улыбнулась и положила ему руку на грудь. — Флиртовать с боссом?! Это так безнравственно!

Его глаза потемнели.

— Согласен. Безнравственно… и небезопасно. — Он слегка придвинулся к ней. — Отправляйся к себе. Немедленно.

— Уже иду, — прошептала она, но не сдвинулась с места.

Линдон медленно взял ее за руку. Его глаза неотрывно смотрели на ее губы. Он вдруг опустил голову и поцеловал ее.

Такого развития событий можно было ожидать, и все же Ди происшедшее застало врасплох. От неожиданности она уцепилась за его рубашку, будто опасалась, что грохнется в обморок. Может, так оно и случилось бы: в висках стучало, сердце колотилось как бешеное.

Медленно и нежно он коснулся губами ее рта. Поцелуй был страстным, всепоглощающим, нежным. Ничего подобного она раньше не испытывала.

А когда все закончилось, Линдон посмотрел на нее то ли с любопытством, то ли с осуждением и сказал:

— Небезопасно — это еще мягко сказано. Иди спать. И не забудь запереть свою дверь. — Он отпустил ее и отступил на шаг. — Пока я не одумался и не вышиб тебя пинком под задницу.

Озадаченная и потрясенная, Ди проскользнула в свою спальню. Но, снова взглянув на него, поняла, что этой ночью не заснет. Ибо ей не будет давать покоя то, что между ними произошло.

— Линдон…

— Что еще?

Он стоял там же, где и прежде.

— Я… — В последний момент она передумала. Не хватает еще, чтобы он и вправду уволил ее, потому что она задает слишком много глупых и совершенно бесполезных вопросов. — Линдон… — сказала она, чтобы сказать хоть что-то. — Просто хотела спросить. Что, я действительно храплю?

В его глазах появился насмешливый огонек.

— Нет.

— Да? Спасибо, что сказал правду.

— Пожалуйста.

— Ну, тогда… спокойной ночи.

— Спи спокойно.

Она закрыла дверь. Вскоре послышался скрип щеколды. Линдон еще немного постоял, а затем махнул рукой, будто с чем-то смирившись, и пошел к себе.

Пролетела ночь, прошел день, затем еще один. И так незаметно минул месяц. Линдон лишь недоуменно чесал макушку: кроме него с Вейдом, никто из ковбоев так и не понял, что Дик Мортон ведет двойную игру. Ну, время от времени, когда Дик их не слышал, ребята посмеивались над его ломающимся голосом и женственной фигурой. Но это были не злые шутки, а добродушные замечания, которые вставлялись ради красного словца посреди длинных тирад, в которых они восхищались способностями новичка, схватывавшего все на лету.

Линдон сидел за столом, недоверчиво уставившись в календарь. Сегодня тридцать первое число. Последний день июля. Невероятно, уж не ошибся ли он? Но нет! Вот же она, запись в ежедневнике: Дик Мортон принят на работу и приступил к своим обязанностям первого июля.

Значит, прошел уже месяц, с тех пор как Дик, вернее Ди, тут работает. И ничего такого не произошло.

По крайней мере, с ней. А вот с ним…

Линдон в раздумье переставлял письменный прибор, пресс-папье, точилку для карандашей. Уже несколько недель у него из головы не выходит тот поцелуй. Снова и снова ему вспоминаются ее губы, ее глаза, ее нежное прикосновение…

Этот поцелуй не давал ему покоя ни днем ни ночью. Что, впрочем, вполне объяснимо. Ибо он не привык работать с теми, с кем целуется. Работает он с ковбоями, а целуется с женщинами, и до недавних пор одно с другим не смешивалось.

Однако, как бы он ни страдал, внешне это никак не проявлялось. Конечно, нелегко сдерживаться, но пока ему удавалось держаться от Ди в стороне. С точки зрения, так сказать, физической связи.

Что касается связи духовной, здесь было сложнее. Ведь никто, кроме него и Вейда — но Вейд не в счет, — не знал тайну Ди. Эта тайна связывала их прочнее любых нитей. Даже странно, как можно стать столь близкими друг другу, не говоря об этом ни слова.

Разумеется, дело не в том, что, оказавшись с Линдоном наедине, Ди молчала. Напротив, если ей в голову приходила какая-нибудь мысль, связанная с работой, она не колеблясь говорила, что думает. Предлагала новые методы работы с животными, иные подходы к содержанию стада, к обеспечению их питанием. Сказывалось ее специальное образование. И чем дальше, тем чаще Линдон советовался с ней по всем важным вопросам.

Ди позволяла себе иногда насмехаться над ним, благо чувства юмора у нее было в избытке.

Вот и пару дней назад, когда они ненадолго остались вдвоем в конюшне, Ди завела старую песню о том, что такие методики обращения со скотом, как на ранчо Скоувилов, уже давно нигде не применяются и им место в каменном веке. Линдон, которому ее мнение и так было прекрасно известно, приказал ей замолчать. А то, добавил он в шутку, я поцелуюсь с тобой прямо на глазах у парней.

Ди слегка зарделась, но не спасовала.

— Валяй! — отважно заявила она. — В конце концов, на кон поставлена твоя репутация, а не моя.

Может, и впрямь выйти и расцеловаться с ней перед всем честным народом? Но нет, с тяжелым вздохом сказал себе Линдон, ничего не выйдет. Потерять ее сейчас, когда она приспособилась к условиям ранчо, а он привык, что она всегда под рукой… Терять такого ценного работника посреди сезона — непозволительная роскошь.

А пока что Линдон решил восполнить пробел в своем образовании: изучить ее резюме, справки и документы. Проштудировав бумаги, которые Ди принесла с собой, он запросил сведения у соответствующих организаций. Оказалось, все верно. Ди ни в чем не погрешила против истины.

Тогда где же подвох? А что подвох есть, в этом Линдон ни секунды не сомневался. Та история с Марсией сделала его циником.

Линдон потер глаза. Ну и вымотался он сегодня! Уже одиннадцать. Пора и баиньки.

По ночам приходилось хуже всего. Он никак не мог забыть, что за соседней стеной живет женщина. Время от времени был слышен скрип кровати: Ди ворочалась во сне. Или шуршание одежды. Это она одевалась. Или раздевалась…

Ну а теперь-то о чем беспокоиться? Пока он доберется до коттеджа, будет почти полночь. Ди наверняка в постели. И он тоже уляжется спать. И, может быть, ему даже удастся заснуть.

Выйдя из машины, Линдон поежился. Наступает август, а значит, не за горами и осень. Недаром по ночам уже стало холоднее.

Как странно! Свет до сих пор горит. Что это она так припозднилась?

Ведь они же ясно договорились: даже живя под одной крышей, вечера они будут проводить порознь.

Линдон отпер дверь, зажег свет в крохотной прихожей. До него донеслись звуки музыки. Значит, работает радио или телевизор!

Он разулся и на цыпочках подкрался к главной комнате, совмещавшей в себе кухню, столовую и гостиную. Так и есть! Телевизор орет вовсю, а Ди мирно дремлет, лежа на диванчике.