Алекс наклонился, чтобы пощупать пальцем воду бассейна. При этом прядь черных волос упала ему на лоб, он откинул ее назад. Да, он чертовски красив, этого отрицать нельзя. Правда, не столь красив, сколько сексуален. Аура сексуальности не покидала его даже в этом мирном семейном кругу. Он носил эту ауру с той же элегантной небрежностью, что и свои дорогие одежды... И какое счастье, что она, Лори, сумела распознать это, найти этому название и, при малейшем душевном отклике со своей стороны, не терять голову, зная, что его привлекательность, или, скорее алчность, не имеет ничего общего с любовью. Джеймс давал ей гораздо большее. Что может быть важнее любви, уважения, взаимопонимания...

- Ох, Лори, мы совсем забыли про тебя, как это с нашей стороны невежливо,- нарушила ее раздумья старшая сестра Алекса.- Попроси Алекса поучить тебя итальянскому, поверь, это совсем просто. И потом,- она лукаво посмотрела на Лори,- это язык любви.

- Нет-нет-нет, в этом нет никакой необходимости, я не собираюсь,- вырвалось было у Лори, застигнутой врасплох, но она тут же поправила себя: - Я хотела сказать, скоро, надеюсь, я смогу понимать его, просто так, слушая ваши разговоры.

Она обернулась и тут же наткнулась на пристальный взгляд серых глаз Алекса. Было в них нечто такое, отчего холодок вновь пробежал по ее спине. Не может же он знать об их с Джеймсом заговоре! От страха Лори прошиб холодный пот. Да нет, конечно, нет. Даже для изощренного ума Алекса это просто невозможно.

Старательно изображая непринужденность, она подалась вперед и взяла со стола маленькое тающее во рту печенье. Но ей казалось, что взгляд, которым наградил ее Алекс, продолжает гнетуще висеть в воздухе, словно надвигающаяся гроза. Лори была счастлива, когда в дверях появился муж младшей сестры Алекса Эммы - Марчелло, который был всего лишь на пару лет старше ее.

Ее вновь представили - на этот раз более формально, ведь Марчелло еще не было здесь четыре года назад. Вслед за ним вышла няня с его маленьким сыном - тоже Марчелло на руках. Лори улыбалась, глядя, как малыш переходит из рук в руки, осыпаемый бурными ласками, но когда Эмма подошла к ней и попыталась передать крошечный сверток, Лори испуганно запротестовала:

- О нет, прошу вас, я ни разу не держала ребенка в руках.

Раздались возгласы изумления, затем младенца осторожно уложили ей на колени, так что волей-неволей ей пришлось подержать его. Он был необыкновенно легким, но крепеньким, его шелковистая головка лежала у нее на руке, он шевелил пухлыми загорелыми ножками и теребил свой нарядный, в оборочках, синий комбинезончик.

Неведомые доселе чувства овладели Лори, когда она нерешительно провела пальцем по

махонькой ладошке. Мальчик тут же обхватил ее палец. Умиленно улыбаясь, она подняла глаза и снова обменялась взглядом с Алексом. Хотя смысл его взгляда нельзя было понять, но опять в нем промелькнуло нечто такое, от чего сердце ее тревожно забилось.

"Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде..." Слова Джеймса всплыли в ее памяти, и она отвела глаза, услышав довольный голос синьоры Барези:

- Учись, скоро тебе это пригодится, сага, скоро, очень скоро.- Лори еле слышно охнула, а та продолжала:- Вся семья ждет не дождется, когда у нас будет еще один маленький Алессандро.

- Мама, ты смущаешь Лори,- мягко вмешался Алекс, не спуская с Лори глаз.

Синьора Барези, казалось, была потрясена.

- Разговора о детях??? - И хотя врожденная вежливость не позволила ей развивать эту тему и дальше, молчание ее было красноречивее всяких слов: "Dio mio", эти молоденькие англичанки, для чего, интересно, по их мнению, они родились на свет, как не для того, чтобы рожать детишек?"

Алекс склонился над Лори и взял у нее Марчелло-младшего. Поднял малыша высоко над головой, отчего тот начал повизгивать от восторга, затем опустил пониже, позволив малюсеньким ручкам хватать себя за лицо. Наблюдая за этой сценой, Лори безразлично подумала: "Великолепный отец из него получится". "Когда-нибудь, безусловно,- вмешался ледяной внутренний голос,- только дети-то будут не твои, а? К тому времени ты будешь далеко-далеко, выйдешь замуж за Джеймса, и вы каждый день будете смеяться, вспоминая, как здорово ему отомстили".

Ужинали они на террасе, увитой виноградом. Вечерний воздух был напоен одуряюще-сладким ароматом цветущего жасмина. Снова, как и в Маллардсе, кусок не лез ей в горло. Лори была оказана особая честь, без чего, впрочем, она вполне могла бы и обойтись: ее посадили между Алексом и его матерью, и на нее поминутно обрушивался поток радостной болтовни, которому, казалось, не будет конца. Правда, адресован он был, по большей части, Алексу, но ей тоже надо было как-то реагировать, и она улыбалась, пока мышцы ее лица не заныли.

К тому времени, когда неспешная трапеза подошла к концу и подали кофе, нервы Лори были так до предела натянуты, что она не удивилась бы, услышав, как они со звоном рвутся, словно скрипичные струны. Каждый раз, когда рука Алекса прикасалась к ней, она передергивалась, словно кошка, которую погладили против шерсти, а если нога Алекса случайно задевала ее под столом, она судорожно отодвигала свою.

В конце концов Лори решительно отставила от себя недопитую чашку кофе и поднялась.

- Прошу меня изивинить, но я очень устала. Лори при этом даже не взглянула на Алекса, но не успела она и двинуться с места, как он уже был на ногах.

- Я провожу тебя до комнаты.

- Ой нет, не надо. То есть...- вяло запротестовала было она, но Алекс взял ее за локоть и под дружное "buona notte" уверенно повел ее к двери.

Когда они оказались вне поля зрения остальных, Лори попыталась высвободить руку. Но Алекс лишь сильнее сжал ее. Она рывком обернулась к нему.

- Я сама в состоянии найти дорогу в спальню, благодарю.

- Не сомневаюсь, но, смею надеяться, ты позволишь мне вести себя сообразно правилам приличия. А ты сама будешь продолжать вести себя так, как того ожидает наша семья.

Лори медленно поднялась по лестнице, миновала широкий коридор и, наконец, оказалась перед дверью своей комнаты. Но когда она взялась за ручку, Алекс не позволил ей сделать этого. Он положил обе руки ей на плечи, и она ясно почувствовала, как мелкая дрожь пробегает по всему ее телу.

- Ты дрожишь, как чистокровная скаковая лошадь. Расслабься, сага.

Алекс улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, это была беспечная улыбка человека, абсолютно уверенного в себе, и Лори овладело безумное желание накинуться на него с кулаками. Но она сумела взять себя в руки и ограничилась тем, что прорычала в ответ:

- Расслабься? Какое уж тут, к черту, расслабление!

Алекс якобы сочувственно закивал:

- Знаю-знаю, дни перед свадьбой - настоящее испытание для молоденьких девушек. Волнение, ожидание...

- Плевать мне на это, и ты прекрасно это знаешь! - Лори сердито топнула ногой.- Зачем ты мучаешь меня? Ты же признался, что затеял все это из мести. Давай все отменим. Еще не поздно.

- Поздно,- жестко сказал он.- Все уже организовано.

- Верю, но разве не может могущественный Алекс Барези с тем же успехом все расстроить?

- Могу, конечно,- спокойно согласился он,- но, видишь ли, angelo mio, я получаю несказанное удовольствие, обуздывая и объезжая норовистых молодых лошадок, а сейчас я предвкушаю истинное наслаждение, приручая своенравную, избалованную юную англичанку.

От его вкрадчивых слов уже знакомый ледяной пот заструился у нее по спине, но Лори, пытаясь не обращать на это никакого внимания, с негодованием воскликнула:

- Избалованной? Ну ты и наглец! Это тебя матушка и сестры избаловали до неприличия! Да ты считаешь, что сама земля, по которой ты ступаешь, становится священной! Ты самый изнеженный, самый испорченный человек в мире!

- А как же иначе? - Вспышка ярости Лори, казалось, не произвела на него ни малейшего впечатления и он казался по-прежнему невозмутимым.- И тебе, примерной итальянской женушке, придется присоединиться к ним.