Вернулся он в мрачном настроении, ибо поиски зашли в тупик. Конечно, в Ханг Аррхе он узнал кое-что новое и, вероятно, важное, но все эти сведения о Королеве и ее супругах могли бы добыть полевые агенты при непрерывных и планомерных исследованиях. Однако их работа, как и прежде, была парализована, а у сотрудников на станции Сансара новых идей не возникло. Явный провал, усугубляемый муками совести из-за погибшей Сафу Тхик… Гордость Тревельяна тоже страдала, так как смерть носителя, то есть существа, опекаемого высшим собратом по разуму, не делала ему чести. Одно утешение, что Тхик сожрали местные колумбы-аргонавты, а не какая-то шваль…

Некоторое время он размышлял о шетанах, об их корабле, затерянном где-то у восточных берегов, о перспективах мореходства на планете, пытаясь прикинуть план исследований в этом направлении. Потом бросил; не об этом надо было думать, а о загадочной надписи на тележных досках и Винсенте Кораблеве, взывающем о помощи. Винс, как и судно шетанов, где-то затерялся, но найти его было куда труднее, чем корабль или какой-нибудь город. Чтобы изучить географию морей и континентов, существуют карты, но есть ли карта географии разума?

Винс, Винс… Где ты, Винс?

Вечером, сменившись с дежурства, Ивар сидел в заведении Кьюка. Понятие «сидеть» не относилось к буквальному смыслу слова, так как архи в силу особенностей анатомии сидячих поз не принимали. Они могли стоять на двух нижних лапах или на четырех, а для отдыха, сна и приема пищи опускались на все шесть конечностей и, значит, скорее, лежали на брюхе, чем сидели. Поэтому «сидеть» в данном случае означало «пребывать». Разумеется, не только пребывать, а еще пить, закусывать и вести беседу.

Ели архи вечером, единожды в день, и, как правило, большой компанией – солдат со своим отрядом, мастер с подмастерьями, торговец с работниками и приживалами. То был древний инстинкт, повелевавший сбиваться в кучу во время трапезы: чем больше куча, тем меньше риска, что чужаки отнимут еду. Гвардейцы столовались в кабаках на верхней террасе, для чего их владельцев снабжали солью и мясом с королевских складов. Как пополняются запасы, как ведется торговля, как взимают налоги и есть ли такая система вообще, Тревельян пока не разобрался. Собственно, к поискам Винса это не относилось, и он полагал, что агенты, работая в нормальном режиме, соберут все данные за пару месяцев. Только где он, этот нормальный режим?..

Солнце шло на закат, сизые тучи висели над равниной, ветер кружил первые снежинки. Как всегда, гвардейцы синей и желтой рот собрались на трапезу в «Обломанных усах». Кто посасывал из чаши соленую воду, кто жужжал и скрипел, вспоминая недавнюю битву и свершенные подвиги, кто тянулся хоботком к мягким мясным червям. Черви были свежие, еще живые, и норовили удрать со стола, но тщетно – самка-прислужница с ножом и колотушкой не дремала. Другие шестипометные таскали пойло, возились у больших корзин с червями и, под присмотром Кьюка, засыпали в бочку с водой драгоценную соль.

Тревельян расположился у низкого каменного стола рядом с Хау. Тос Фиут и Оси Шиха тоже были здесь, а еще Ки Фаш, гвардеец из синих. В схватке с трупоедами из Ханг Аррха ему пробили секирой грудной щиток, но хитиновая броня уже срасталась, и скоро на месте разлома останется только бугристый шрам. Регенерация у архов шла с поразительной скоростью.

– Шат Сута ушел, – сообщил Оси, недовольно лязгнув жвалами. – Ушел без нас.

– Хрр… – прохрипел Тос Фиут, не отрываясь от пойла, а Хау заметил:

– В помойную яму его. Ушел и ушел.

– Ушел на юг, в крепости наших семейств, – пояснил Оси. – Мне бы хотелось встретиться с родичами. Я без них не тоскую, но все же… – Вытянув хоботок, он присосался к червю, потом добавил: – Выпить бы с моими однопометными… пройтись по знакомым карнизам, заглянуть в родные норы… самок пощекотать…

«Да он в элегическом настроении! – удивился Командор. – Прям-таки поэт! Есенин!»

Тревельян промолчал. Он занимался тем, что в сотый раз зондировал Фиута. Кривая Шпора был уже пьян, но сосал водицу с прежней энергией, и ментальные импульсы его мозга становились все менее отчетливыми. Нервный узел под спинным хребтом тоже отключался, и к тому же Ивара не покидало чувство, что этот орган у Фиута не очень развит. Возможно, природная аномалия, мутация или следствие беспробудного пьянства, размышлял он, продолжая зондировать соратника. Ничего! На миг его охватило отчаяние. Ребус с посланием на тележных досках казался неразрешимым – в Ханг Аррхе Винса не было, и в Рхх Яхите тоже. Куда же он делся?.. И кто процарапал на доске его имя?..

Тем временем Оси и Ки Фаш вступили в спор: каждый хвастал, что из его цитадели вышли самые доблестные воины и было их столько, что хватит на целую роту. Хау следил за беседой с интересом, а Кривая Шпора никак не реагировал, сосал и сосал пойло и временами скрипел жвалами, посылая проклятия демонам. Они по-прежнему терзали Фиута, но если у него и была душевная болезнь, то затаилась она так глубоко, что Ивар не мог добраться до ее причин и следствий. Тос Фиут, непревзойденный боец, казался нормальным во всех отношениях, кроме истории с демонами; не исключалось, что он их придумал, чтобы оправдать свой грех. Пил он вдвое больше, чем любой гвардеец.

Разногласия между Оси и Ки перешли в активную фазу: Оси уже грозил оппоненту шпорами, а Ки свирепо фыркал и размахивал тяжелой чашей. Зная, чем кончаются такие споры, Тревельян вмешался, напомнил, что доблестным южанам не к месту ссориться, ибо произойдет потеря чести на радость желтой роте. А потому не лучше ли признать, что семьи Шиха и Фаш – обе достойны почета, выпить и перейти к другим делам? Например, к событиям загадочным, случившимся недавно на восточных берегах.

Оси, не лишенный любопытства, разом остыл и направил на Тревельяна глазные антенны.

– Восточный берег? Это очень далеко. Никто там не бывал.

– Никто, кроме торговцев солью, – сказал Тревельян, дав свободу фантазии. – Важные торговцы из второпометных. Я с ними говорил.

– И что они рассказали?

Тревельян на мгновение задумался – в языке яхитов не было слов «лодка» или «корабль», равно как «парус», «мачта» и «весло». После недолгой паузы он шевельнул усами и промолвил:

– Рассказали, что по воде приплыла огромная телега без колес. По большой воде, что на краю наших земель.

– Телеги не плавают в воде, – возразил Ки Фаш, и Хау щелкнул жвалами в знак согласия.

Но Оси Шиха обладал воображением, что у архов бывало нечасто. Подумав с минуту, он изрек:

– Дерево плавает в воде. Телега деревянная, значит, может плавать. Даже без колес. – Подумал еще и спросил: – Но кому нужна такая телега?

– Шетанам, – пояснил Ивар. – В телеге было полно шетанов. Они вылезли на восточный берег и попали в плен.

– Никогда не ел шетанов, – заметил Хау. – Тху ел. Вкусные!

Материк Тху находился к юго-западу от земель яхитов и был более теплым и щедрым, с плодородными почвами, дремучими лесами и богатой фауной. Габор Ходковский, побывавший там, сообщал, что тху занимаются земледелием, и у них даже есть что-то похожее на ветряные мельницы. Широкий пролив между континентами усеивали острова. Иногда море замерзало, и яхиты, пробираясь от острова к острову, устраивали охотничью экспедицию в далекий изобильный край.

– Торговцы, что об этом рассказали… Где они? – спросил Оси Шиха, в удивлении поводя усами. – Не расскажут ли чего еще?

– Нет, не расскажут. Убиты во время набега, – отговорился Тревельян. – И я думаю, пленных шетанов тоже нет. Думаю, их съели.

И тут Оси его потряс. Привстав на задних лапах и печально свесив усы, он проскрипел:

– Кхх! Нехорошо! Повидавшие мир должны жить и рассказывать нам об увиденном! Иначе как мы узнаем про земли востока и запада, севера и юга? Как узнаем, что в них можно встретить, с кем сражаться, где добыть краску, соль, металл и другие полезные вещи? Пленив этих шетанов, я бы не стал их есть, я бы их послушал. Съеденное быстро уйдет к помойным червям, а услышанное запомнится надолго.