Рашид вскинул руки, прикрывая лицо, а брови Александра взлетели к самым волосам.

– Что это? – прошептал он, когда «леденящее облако» скрылось за горизонтом.

Мороз под напором июньской жары начал слабеть, над травой заклубился легкий парок.

– Опасная тварь, – сказал Андрей. – Убить такую куда как непросто.

Выждали еще немного, чтобы убедиться, что летучий монстр не вернется, и лишь затем двинулись обратно к шоссе. Еще часа через два миновали очередное село, а когда добрались до расположенного за ним перекрестка, Александр неожиданно натянул поводья.

– Видит Господь, мы недолго были спутниками, но дальше мне в другую сторону, – торжественно объявил он.

– Это с какого хрена? – «вежливо» поинтересовался Илья.

– Перст небесный указывает мне путь, – не совсем понятно объяснил Александр, после чего слез с седла и отвесил всем поклон. – Прощайте… и ты, собрат по оружию, и ты, добрый оруженосец, и прекрасная дама, и раскаявшийся демон, да будут ваши дороги легкими…

Забравшись на коня, он повернул того на север и быстро скрылся из виду.

Вскоре после того, как расстались с Александром, духота стала невыносимой, и с запада донеслось отдаленное громыхание. Над горизонтом начали понемногу расти тучи, темно-синие, точно огромные баклажаны.

– Надо бы палатку поставить, – сказал Андрей, когда первая молния разорвала небосвод.

Гроза надвигалась с величественной неторопливостью, но в том, что она их накроет, сомнений не оставалось.

– Надо бы, – поддакнул Илья.

Подходящее место, к счастью, отыскали быстро и даже успели поставить палатку до того, как налетевший ветер пригнул к земле вершины деревьев и по листьям хлестнули первые капли дождя. Андрей втиснулся в нее последним, и тут же по пологу забарабанило, словно запрыгали тысячи кузнечиков.

Лиза и Илья сидели, вжавшись в угол, чтобы держаться подальше от Рашида, на лице у девушки была брезгливая гримаса, а бритоголовый делал вид, что занят исключительно «ремингтоном».

Но ясно было, что ему неприятно соседство с «колдуном».

– Дождь закончится, – сказал тот. – И «топтун» вновь придет к вашей стоянке. Хотите ли вы, чтобы я его поймал?

Андрей кивнул:

– Конечно.

– И выпустим ему кишки, и заставим их жрать, гадом буду, – оживился Илья.

– Точно будешь, – буркнула Лиза, глядя на бритоголового с отвращением. – Только вот почему-то не верю я, что он так к тебе в лапки придет, у него уже есть хозяин, и посильнее, чем ты…

Рашид хрустнул костяными пальцами и сказал:

– Посмотрим.

Громыхание отдалилось, финальный порыв ветра попытался сделать из палатки парус, но не преуспел и с разочарованным ревом умчался прочь, а вскоре стихла и дробь дождя. Выбравшись из палатки, Андрей обнаружил, что все вокруг сырое, а перед самым входом – огромная лужа.

Они все же умудрились развести костер, хотя и потратили прорву спичек.

– Уф, еле горит, – пожаловался Илья, вытирая со лба пот. – Ну нах эти дела…

Небо после грозы осталось затянуто тучами, и они впервые за много дней не увидели, как село солнце. После ужина вновь связали Рашида, хотя и не так сурово, как вчера, и никто не лег спать – Андрей остался снаружи, изображать дежурного, Илья с Лизой укрылись в палатке.

«Желтоглазый» явится, и, если что, можно будет и пособить «колдуну».

Ждать пришлось недолго – со стороны шоссе донесся шорох, с каким раздвигают сырые ветки, а затем между деревьями сверкнули два огонька. Лежавший неподвижно Рашид заерзал, над его головой на миг возник лазурный нимб, засиял лицевой щиток.

«Топтун» остановился и вроде бы попытался развернуться, но затем вновь пошел вперед. Шаги его, ранее бесшумные, сделались тяжелыми, он более не скользил через лес, а скорее продирался сквозь него.

Андрей приподнялся, готовясь броситься на приближавшегося «топтуна».

Рашид тяжело дышал, видно было, как его трясет и корчит в путах.

– Ты… нет… пусти! – прошипел «желтоглазый», которого словно волокли на веревке.

Треснул куст бузины, куда он угодил, и Андрей шагнул навстречу, держа приготовленную веревку. Из палатки выскочил Илья, появившаяся за ним Лиза включила фонарик, и луч света вырвал из темноты дрожащее малорослое существо, одетое в некое подобие военной формы.

Если прочие твари в пределах вида походили друг на друга, то «желтоглазые» отличались сильно, и по облику, и по интеллекту. Этот напоминал худосочного подростка, у него были совиные зенки, по шесть пальцев на руках и длинные когти.

Даже попытался пустить их в ход, но получил по физиономии и жалобно заскулил.

– Все, скрутили? – дрожащим от напряжения голосом поинтересовался Рашид.

– Да, – ответил Андрей.

– Уф… – «Колдун» облегченно вздохнул. – Только меня развязать не забудьте.

Пока Соловьев распутывал ему конечности, Илья разводил костер заново, а Лиза приглядывала за продолжавшим скулить «желтоглазым». Тот лежал неподвижно, но зыркал по сторонам и шевелил ушами так, как этого не сделает ни один обычный человек.

– Ну что, поговорим? – спросил Андрей, подойдя к пленнику вплотную и глядя на него сверху вниз.

Скулеж прекратился, и лицо «желтоглазого» исказилось от злобы.

– Свет… шхссс… жжется, – прошептал он, а затем глянул на Рашида. – Почему ты с ними? Господин велит таким, как мы, победить их… мы – хозяева этой новой земли, а они должны исчезнуть… Нападай на них, освободи меня, план должен быть воплощен… воплощен!

«Колдун» покачал головой:

– Мне трудно его держать, он и вправду управляет собой лишь частично…

– Господин! – завизжал «желтоглазый», точно призывая на помощь.

– Не ори. – Илья пнул пленника в бок, тот притих.

– Я увидел, ну, как бы это сказать… нити, что ли? – Рашид прищелкнул пальцами. – Уходящие от него… Хотя я могу тебе показать… Хочешь посмотреть на мир, каким воспринимаю его я?

– А это возможно? – засомневался Андрей.

– Мне кажется, у нас получится… – «Колдун» сделал шаг, и лишенные плоти пальцы обхватили запястье «героя».

На миг стало темно, словно он потерял зрение или костер внезапно погас. Затем во мраке протаял свет, и Андрей недоуменно заморгал, пытаясь разобрать, что и как он видит.

«Видит» – слово было неправильное, поскольку он каким-то непонятным образом воспринимал картинку всем телом, да еще и ощущал это тело не как обычно, не застывшим набором мышц, костей и прочего, а колышущимся, пульсирующим шаром огня, комком энергии, выбросившим в стороны протуберанцы.

Сначала обратил внимание на Лизу, одновременно знакомую и совершенно неизвестную – привычный облик накладывался на такую же, как он сам, сферу пламени, и одно дополняло другое. Потом глянул на Илью и убедился, что и с тем все обстоит так же, но вот «желтоглазый» отличался – его сферу образовывало нечто голубоватое, похожее на светящуюся воду.

– Видишь? – прошептал Рашид в самое ухо. – Теперь гляди внимательнее…

Пальцы на запястье сжались сильнее, и мир озарился многоцветьем новых огней. Протянулись в разных направлениях тонкие, еле заметные линии, и несколько, все желтоватые, сошлись к голове пленника.

Попытавшись проследить, куда они уходят, Андрей задрал голову к темному небу. Щелчок в затылке показался на удивление болезненным, навалилось головокружение, и показалось, что в зените клубится мрак, а звезды, что просвечивают через тучи, образуют правильный круг.

Золотой венец.

С неимоверным трудом, словно к каждому глазу привязали по веревке, перевел взгляд вниз.

– Хватит, пожалуй, – и Рашид убрал свою костяную конечность.

Мир сделался привычно простым, безо всяких огней и сияющих линий, и Андрей почувствовал облегчение. Нет уж, лучше обойтись без этой чертовщины, без мистики, пусть в чем-то она оказалась более реальной, чем выстрел из «калаша» или бросок гранаты.

– Так чего с этим кексом будем делать? – напомнил о себе и о пленнике Илья.