— Нет, он не похож на них, он не приспособлен к этим условиям, как вы и я.

Аларис вернулся с двумя крупными мужчинами, и они перенесли Брадена в его комнату. Франки до середины дня сидела с Браденом, затем, убедившись, что он спит, вышла подышать свежим воздухом и уточнить ситуацию. Она добралась до часовни, которую нашла с трудом, попадая не в те комнаты. Та помещалась на первом этаже, в другой стороне от большого зала. Она не была набожной, но духовно богатым человеком и, сидя в небольшой комнате, на скамье из грубоотесанных досок, перед рядами свечей, просила: “Господи, покажи мне путь и скажи, что делать, укажи способ, как спасти, спасти Брадена от меча”. Готового ответа не последовало. Но Франки верила, что есть способ и она должна найти его.

Спустя час она вернулась в комнату Брадена и застала его сидящим на постели и пьющим эль из деревянной кружки. Цвет его лица значительно улучшился, но настроение было невеселым.

— Почему, Франческа? — спросил он хрипло, пронизывая ее острым взглядом. — Почему вы вмешались в поединок? Из-за потери внимания я мог бы быть убит.

Франки стояла в некотором отдалении, хотя и понимала, что он не бросится на нее и не причинит ей зла.

— Я извинилась перед вами. И я бежала, чтобы предупредить вас о чем-то.

Браден нахмурился и бросил ей:

— Предупредить меня? О чем?

Она волновалась. Было нелегко решиться. Браден, вероятно, не поверит ее рассказу, она не убедит его.

— Я встретила колдуна, сегодня, его имя Мерлин. Он сказал, что вас собираются убить в течение этой недели, на турнире.

Браден вновь наполнил чашу из кувшина, стоявшего на столе, и сделал большой глоток, затем наполнил рот снова так, что надулись щеки. Опять проглотил напиток, а голос его был глух, как будто шел из самой глубины тела.

— Колдун, — повторил он с иронией.

Франки вспыхнула, когда услышала иронические нотки в его тихой речи, и слабо выдохнула в ответ:

— Да.

Герцог не смотрел на нее, когда спросил:

— Аларис был с вами? Он тоже видел волшебника? — раздражение в голосе Брадена относилось не к волшебнику, а к Аларису.

Несмотря на некоторое расстройство и страх, Франки почувствовала волнующее удовольствие от того, что Браден ревнует ее.

— Нет, — ответила она, зарабатывая доверие. — Аларис ничего не видел. Он был в каком-то оцепенении, в дурмане, все это время и пришел в чувство, лишь когда Мерлин позволил ему это.

Браден внезапно вытянулся, схватил ее за руку и сжал ее. Его лицо исказила мучительная гримаса, не связанная с раной на бедре.

— Франческа, — прошептал он, — обещай мне, пожалуйста, что не будешь говорить ни с кем о волшебнике или о чем-либо подобном, лишь со мной.

Она села на край кровати и нежно улыбнулась ему. В эти мгновения Франки была наполнена ощущениями радостного возбуждения и одновременно неясной печали, все это глубоко охватило ее душу. Она любила Сандерлина, и любовь эта была на всю жизнь. Она смахнула вьющиеся локоны ждущих мытья волос со лба.

— Я обещаю, я попробую, но я очень импульсивна и иногда слова слетают с моего языка до того, как я успеваю подумать.

Браден взял ее руку, поднес к своим губам и с заботой и нежностью поцеловал ее.

— Вы с Гилфордом разговаривали об очень странных вещах сегодня, — сказал он после некоторой паузы. — Он всегда отказывается объяснить его странный талант и уверенность. Вы тоже откажетесь?

Осторожно, не касаясь повязки на ноге Брадена, Франки устроила себе место подле него, повернулась лицом к нему.

— Я все расскажу вам, — сказала она. — Но я так боюсь, Браден, так боюсь.

— Почему? — он осторожно играл ее локоном, мягко крутя его на пальце. Нежность шевельнулась где-то в глубине ее сердца. — Я знаю, что есть что-то противоречивое в вас, но обещаю, что буду защищать вас, если придется, от всего на свете.

Франки задела его самые сокровенные струны души. Ей было грустно, почему она не могла встретить этого человека в ее собственное время, где у них могла бы быть такая счастливая совместная жизнь. Здесь они будут вместе всего одну неделю. Она вздохнула, теснее прижалась к нему и начала рассказывать о Сиэттле и других современных городах. Рассказала ему о полете в Нью-Йорк на огромном реактивном самолете и о пересечении Атлантики и приземлении в Лондоне. Браден выслушал всю историю в ошеломляющей тишине, ни разу не прерывая ее. Франки говорила о своем приезде в деревню Гримсли, на средневековый карнавал, который бывает там каждый год для туристов, о том, как взяла напрокат костюм, о явлении Мерлина в витринном окне, о неожиданном путешествии во времени. Когда она закончила рассказ, Браден приблизил свое лицо и взглянул в глубину ее глаз.

— Как один человек может придумать такую сказку?

Слезы покатились по ее щекам.

— Я ничего не придумывала, Браден, — сказала она. — Это все правда, я снова видела волшебника сегодня утром, как уже говорила вам. Он сказал, что вы должны бы были родиться в мое время, в будущем, но произошла какая-то ошибка, и вы появились здесь. И вас собираются убить на турнире на следующей неделе, если вы не отложите поединок.

Его лицо как бы окаменело, и Франки увидела в его светло-карих глазах замешательство и желание верить ей.

— Я не трус и не хочу, чтобы по всей Англии говорили, что я послушался слов какой-то колдуньи.

Франки встала и выпрямилась, разочарованная и уязвленная, хотя знала, что он вряд ли поверит ее рассказу.

— Ладно, вы такой твердолобый, самонадеянный человек и не желаете выслушать доводы других людей. Хорошо, прекрасно, я не намерена болтаться здесь, ничего не делая, лишь быть свидетелем, как вас проткнут мечом.

Она хотела повернуться и убежать из комнаты, из замка и из деревни тоже, но Браден схватил ее за руку очень быстро и задержал.

— Вы были счастливы каждый день, когда мы были здесь вместе, не так ли? — спросил он хриплым голосом. — Сознайся, колдунья, — вы влюблены в меня?

Да, это было так, и это плохо. Она влюбилась. Но она не позволит Брадену знать об этом.

— Конечно, нет, — она постаралась подумать, что Аларис больше в ее вкусе.

— Что?! — Браден резко оборвал ее, и цвет его лица, такой здоровый за мгновение до этого, переменился.

Франки отвернулась, кусая губы. Она ничего не могла добавить к сказанному: ложь была слишком грубой, а правда слишком свята.

— Взгляни на меня, Франческа, — приказал строго Браден.

Она взглянула, но не потому, что сильно хотела этого. Она презирала свое страстное желание, даже если и поддалась ему.

— Все-таки вы ангел или ведьма? — спросил который уж раз Браден. — Вы умудрились опутать меня своими чарами. Я должен быть с вами, и не важно, что я при этом получу или потеряю, просто мы должны быть вместе. В вас я вижу мать и воспитательницу моих детей и все мои надежды и печали.

Франки пристально взглянула на него, при этом сильно удивившись перемене внутри нее, широте и глубине любви к этому человеку. Она тепло улыбнулась, затем, отстранившись, встала на ноги.

— Саймон Мордаг, — позвал он и дернул колокольчик вызова. — Я хочу, чтобы он привел священника.

Франки говорила ему:

— Браден, остановись, подумай. Мы не можем пожениться — мы из разного времени, из разных вселенных! Кроме того, вы даже не знаете меня достаточно хорошо, как и я не знаю вас.

— Все происходит в свое время, — сказал Браден, откидываясь на подушки и опираясь на свои могучие руки. — Моя мать прибыла с севера, чтобы выйти замуж за моего отца, и они увиделись в первый раз только на церемонии бракосочетания, — он самостоятельно поднялся с кровати, и Франки видела, как у него немного подогнулась раненая нога. — Та женитьба вышла весьма удачной.

Франки пропустила это замечание.

— Лучше бы вам оставаться в постели.

Браден ходил взад-вперед по полу, его скулы напрягались, а лицо было бледным, со следами мучительной боли. Он ничего не возразил. Мордаг появился достаточно скоро, кланяясь и шаркая, и сильно испугался тому, что его хозяин уже на ногах после такой раны.