Джани опустила окно. Прохладный и мягкий ночной воздух ворвался внутрь, стук дождевых капель по сухим листьям стал громче. Тучи, все день затягивавшие небо, стали расходиться, открывая просветы.

Таким было небо и в ту ночь, когда покидала приют «Велбурн инфант фаундейшн» Джейн Смит, шестнадцати лет, сирота, происхождение неизвестно. Сейчас Джани искала одну особенную звезду, которая, как ей казалось, всегда сияла гораздо ярче, чем все остальные. Это была ее звезда удачи. Джани верила, что когда-нибудь она приведет ее к счастью.

Тогда, в шестнадцать, Джани поклялась, что всю свою жизнь посвятит борьбе за право детей быть свободными. В приюте она считалась весьма сообразительной и находчивой. Поэтому ее рекомендовали на офисную работу. Работая, она одновременно ходила в вечернюю школу. В конце концов, закончив годовой курс обучения в министерстве внутренних дел, Джани получила свидетельство, что она может заниматься вопросами опеки над детьми.

Рики по-прежнему сидел, закрыв лицо руками.

— Я хочу умереть, — вдруг прошептал он.

До этого Джани боялась с ним даже заговорить, но сейчас она не раздумывая притянула к себе дрожащее маленькое тельце:

— Рики, об этом нельзя ни думать, ни говорить, ни желать этого! Потому что всегда на свете есть то, ради чего стоит жить. Это правда, Рики, честное слово... Я не должна была позволять тебе жить с миссис Прис. Теперь я вижу, что это было для тебя неподходящее место. Но где-то оно есть, и мы его обязательно найдем.

— Я никуда не хочу!

— Рики, я хочу рассказать тебе, как люди выковывают сталь. Они снова и снова кладут металл в огонь, пока он не станет крепким. Вот так же происходит и с человеком, когда он терпит неудачи. Именно так и ты должен отнестись к жизни у миссис Прис. Ради меня, Рики! — И, внезапно сама того не ожидая, она рискнула сказать: — И ради твоего папы. Он был хороший, честный человек. Он был инженер и делал своими руками прекрасные вещи. Он был сильным и хотел бы гордиться тобой, Рики.

Внезапно мальчик успокоился. Из-за маленьких грязных ручек вновь появилась заплаканная мордашка. Джани поразилась произошедшей с ним перемене. Ее слова будто пробудили в семилетнем ребенке мужчину: его глаза потемнели, брови насупились, во всей его осанке появилось что-то вызывающее и необузданное.

— Неужели он действительно приедет за мной? Честно?

Джани вздрогнула.

— Если нам повезет его найти, я уверена, что он обязательно приедет.

«Если будет надо, я для этого весь мир обойду!» — мысленно поклялась она себе.

Повернувшись, Джани достала сумку со скромными пожитками Рики, и они вышли из машины. Малыш сунул ей руку, и они поднялись по ступенькам детского дома.

Глава 2

Каждое утро Джани просыпалась с одной и той же мыслью. Она ждала, что новый день обязательно подарит ей необычайные моменты и встречи с увлекательными людьми. Ее глаза с удовольствием скользили по обстановке крохотной спальни на последнем этаже дома. Кто-нибудь лишенный воображения вполне мог бы назвать ее крохотную квартирку обычным чердаком, но Джани была на седьмом небе от радости, когда получила ее.

Добираясь до своей площадки, Джани всегда представляла, что идет по подъемному мостику в свой замок. С любовью обставляла она эту маленькую квартирку. Она купила пухлое кресло, которое поставила возле камина, настольную лампу, светлые книжные полки и сама связала крючком пару ковриков. Все это доставляло ей такое счастье, что она даже пугалась. Вот и сейчас Джани думала: «Я могу стать такой же, как миссис Прис, — те, кто слишком дорожит вещами, мало любят людей!»

Но страсть к красивым вещам осталась у нее со времен ее сиротского детства, и сейчас она наслаждалась возможностью видеть их и прикасаться к ним руками. В «Велбурн инфант фаундейшн» у нее не было ничего, что она могла бы назвать своим. Когда ребенок вырастал из одежды, ему давали другую, из запасов, оставшихся после кого-то. Менялся лишь номер на внутренней стороне воротника, соответствующий метке на полотенце и держателе для зубной щетки. И поэтому до сих пор Джани казалась увлекательным приключением покупка пары туфель или возможность закрыть свою дверь на замок. Владеть хоть чем-то уже было для нее счастьем.

Так же, видимо, представлял себе счастье и Рики Брейд. И теперь, расхаживая по комнате в тапочках и халате, раздвигая розовые занавески, чтобы полить петунии и лобелии в цветочных ящиках, наполняя чайник водой и поджаривая тосты к завтраку, Джани чувствовала, что воспоминания о Рики погасили весь ее радужный утренний настрой.

Обе они — и она, и миссис Прис — обманули его. Еще одна неудача — и мальчик ожесточится и озлобится на всю жизнь. Как ей заставить Рики поверить, что она действительно желает ему добра?

Было еще и другое. Когда она только начинала работать, мудрая миссис Бриггс предупреждала ее: нельзя принимать слишком близко к сердцу беды и несчастья детей. Помогать им, делать для них все возможное и невозможное — это всего лишь ее работа, такая же, как любая другая. И когда дети перестают в тебе нуждаться и исчезают из твоей жизни, нужно научиться радоваться этому. Но Джани чувствовала, что не сможет относиться так к Рики.

Она спустилась вниз за молоком и газетами. Никто в доме еще не проснулся. Открыв входную дверь, Джани обнаружила щенка, сидевшего на ступеньке. Это существо никоим образом не походило на маленькую домашнюю собачку, выпущенную хозяином на утреннюю прогулку. Это была типичная уличная бродяжка, грязная, мокрая, ужасно тощая — просто кожа да кости, с длинными ушами спаниеля и печальными глазами бассета. Джани показалось, что хвост у бедняги купирован. В общем, помесь непонятно чего с непонятно чем.

Занеся молоко к себе, девушка вновь спустилась вниз со старым полотенцем, чтобы вытереть щенка, и, вспомнив о косточке, оставшейся от вчерашнего супа, предложила ее псу. Затем, решив, что такое тощее и голодное создание навряд ли удовольствуется одной костью, еще раз побежала наверх за молоком.

Щенок встретил ее в прихожей. Джани решительно вернула его назад, вновь посадила на ступеньку, поставила перед ним молоко в миске, положила косточку и захлопнула дверь.

Квартирка была уже полна дыма. Джани удалось спасти от выкипания только чайник. На щенка ушло так много драгоценного времени, что пришлось отказаться от умывания и нормального завтрака. На ходу жуя тост, она пулей помчалась в офис.

На пороге к ней радостно бросился щенок. Ей стоило просто невероятных усилий сбить неугомонного песика со следа.

Запыхавшись Джани, взлетела по ступенькам лестницы своего офиса. Суровый лифтер всегда держал кабину лифта наверху, когда она входила, и внизу, когда выходила, и был глух к звонкам, если это звонил не главный начальник или член городского управления.

Разгоряченная, запыхавшаяся Джани, чувствуя, что день с самого начала не заладился, открыла дверь офиса. Господи, какая удача! Миссис Бриггс наконец-то вернулась из Лондона. Это была высокая худощавая женщина с каштановыми волосами, уже начинавшими седеть. Ее лицо нельзя было назвать красивым, но глаза лучились добротой и терпением. Джани в глубине души всегда завидовала ее неторопливому спокойствию. Вот и сейчас миссис Бриггс невозмутимо разбирала кучу писем, накопившихся за время ее отсутствия.

Телефон звонил непрестанно, посетители приходили и уходили. То и дело кто-нибудь совал руку в банку с леденцами, чтобы утешить испуганных и плачущих детей, обнаруженных спящими в автобусах или на скамейках.

Добрую половину утра они потратили на собеседования с претендентками на пост помощницы воспитательницы в яслях. Последнее слово в этом вопросе оставалось, конечно, за самой воспитательницей, но миссис Бриггс хотела сначала увидеть девушек и увериться, что они хорошо понимают особый характер этой работы. Только во время ленча выдалась минутка, чтобы обсудить все, что произошло за время отсутствия миссис Бриггс.